Александр Матюхин - Колдовство [сборник litres]

Бабка отшагнула от тумбы и полюбовалась на свое творение, затем вернулась, взяла тестяной кулек с Юрой на руки и цыкнула на Киру – мол, не лезь больше, не мешайся. Кира медленно опустилась на табуретку. Прижалась виском к прохладной стене.

– Баю-баюшки-баю, – заскрипела старуха. – Не ложися на краю! Придет серенький волчок и ухватит за бочок…

И тут что-то произошло. Большое серое пятно медленно вплыло в реальность кухни. Кира заметила его краем глаза, повернула голову, но пятно ускользнуло. Кира повернулась еще и еще – но пятно никак не поддавалось ей, оно все время пряталось в углу глаза, на периферии взгляда – словно не хотело, чтобы его видели.

А потом в нос ударил едкий запах мокрой псины.

– Он ухватит за бочок, – продолжала бабка. – И потащит во лесок. Под ракитовый кусток. К нам, волчок, не ходи! Нашего… как зовут сына? – быстро спросила она.

– Ю-юрочка, – пролепетала Кира.

– Нашего Юрочку не буди! Баю-баюшки-баю, не ложися на краю! Придет серенький волчок и ухватит за бочок. Он ухватит за бочок и потащит во лесок.

Серое пятно зашевелилось. К вони мокрой псины прибавился смрад гнилого мяса.

– А там бабушка живет, – умильно пела бабка. – И калачики печет. И детишкам продает… Ну, а Юре так дает.

– Скажите… – тихо спросила Кира. – Что стоит у меня за левым плечом?

Серое пятно утробно вздохнуло. Пахнуло сырой землей.

– Не стоит называть его имени, – ответила бабка.

– Это что… волк?

Пятно содрогнулось и исчезло.

Бабка разочарованно зацокала языком.

– Ты хочешь, чтобы в твоей жизни все наладилось? – ядовито спросила.

– Д-да…

– Тогда заткнись и не мешай! Мало ли что тебе тут привидится, малахольной! Может, мне и тебя перепечь заодно? Подержи! – Она пихнула младенца Кире, открыла дверь духовки, сунула туда голову целиком, посопела, почмокала и вернулась. – Сойдет. А теперь будем перепекать! – возвестила старуха.

И в этот момент Кира услышала, как в двери провернулся ключ.

– Вова! – вскинулась Кира. – Вова пришел! Погодите!

– Перепе-е-е-ечь! – пропела старуха, выхватив у Киры замурованного в тесто Юрочку.

– Подождите! – Кира бросилась к ней, вцепилась в руку, захлопнула дверцу духовки. – Подождите! Муж! Муж пришел! Он не поймет!

– Перепе-е-ечь! – рыкнула старуха и с силой, неимоверной для немощного на вид тела, оттолкнула Киру. Та отшатнулась, покачнулась, не удержавшись на ногах, взмахнула руками – и с грохотом растянулась на полу.

– Эй! – выкрикнул из прихожей Вова. – Что там у тебя?

– Все в порядке! – срывающимся голосом прохрипела Кира, в первый раз в жизни радуясь, что муж никогда не спешил на помощь.

– Что за вонь тут? – сварливо бубнил Вова из глубин квартиры, разуваясь и не торопясь заходить на кухню.

Бабка осклабилась, прислушиваясь.

– Я его сейчас займу чем-нибудь, – шепнула Кира, судорожно соображая – чем же.

– Не надо, – пропела бабка. – Пусть идет сюда.

– Но…

– Пусть идет сюда, касатик. Эй! – бабка вдруг неожиданно громко и зычно рявкнула: – Подь сюды!

– Что? – Вова появился в дверях кухни, вытирая полотенцем руки. – Добрый вечер. Вы кто? И… – Тут его взгляд остановился на облепленном тестом Юрочке. – Что тут вообще происходит?

Старуха мелко захихикала.

– Бобылиха! – торжествующе выкрикнула она. – Бобылихин подменыш!

– Что? – Вова сделал шаг к старухе и замер.

– Подменыш! – повторила бабка.

А потом быстро – одним огромным, невероятным прыжком – подскочила к Вове и ударила его раскрытой ладонью в лоб.

И тот упал.

Точнее, падать начал Вова – большой, немного нескладный и неуклюжий, с модной трехдневной щетиной и сломанным в детстве ухом – а на пол грюкнулась большая, с облупившейся корой колода.

Кира ахнула.

Колода лупала глазами и скрипела.

– Я чокнулась? – спросила Кира, ни к кому не обращаясь. Как можно обращаться к собственным галлюцинациям?

– Нет, – спокойно ответила старуха, шевеля носком ноги колоду. – Девка ты со странностями, конечно. Но не чокнулась.

Зазвонил телефон – резко, настойчиво, Кире на мгновение показалось, что это не звонок, а истеричный вопль. Она в растерянности оглянулась на бабку – та медленно и с каким-то достоинством кивнула.

Кира сняла трубку.

– Дай мне ее, дай! – бушевала на том конце свекровь. – Дай мне эту тварь!

– Кого? – не поняла Кира.

– Дай ту тварь, что у тебя сидит, дай! – прохрипела Нина Генриховна. – Я ее уничтожу.

Кира растерянно протянула трубку бабке. Ей казалось, что она движется в каком-то мареве, в густом овсяном киселе – мир чуть плыл вокруг нее, в голове клубился туман, а рука с трубкой казалась тяжелой, как рельса.

Бабка взяла телефон, поднесла трубку к уху и усмехнулась. А потом расплылась в какой-то плотоядной улыбке – Кире показалось, или зубов у бабки было больше, чем нужно? – потыкала сухими пальцами по кнопкам – и положила телефон на стол.

– Ты слышишь меня? – взвился к потолку истошный визг. Кира поняла: бабка включила громкую связь.

Бабка кивнула – словно свекровь на другом конце города могла это увидеть.

– Верни все! – потребовала свекровь.

– Не-а, – издевательски протянула старуха. – Не-а, Бобылиха. Я твоего подменыша обратно в чурку превратила.

Трубка замолкла.

– Верни, – беспомощно пробормотала свекровь.

– Сама знаешь, что никак, – хихикнула старуха. – На этот раз я тебя, Бобылиха, обошла. Не взыщи, давно пора было.

– Допрыгаешься, карга, – свекровь, кажется, снова стала закипать. – Я тебе этого не прощу!

Старуха продолжала хихикать. Только делала она это с закрытым ртом. И без тени улыбки в глазах. Хихиканье шло откуда-то из ее нутра – будто что-то там, в глубине гнилого старушечьего тела, ломалось и трещало.

Свекровь визжала и слала проклятия – а старуха продолжала хихикать.

Кира понимала, мучительно понимала, что происходит. Ей казалось, что она попала в эпицентр шторма – и да, пока в безумной схватке сталкиваются вода и небо, волны и тучи, но она сама всего лишь хрупкое утлое суденышко, и лишь вопрос времени, когда ее раздавит, перемолотит, уничтожит.

– Нового сделаешь, – безжалостно сообщила старуха трубке. – Делов-то опытной бабе. Или уже невмочь?

Свекровь осеклась на полуслове.

– Ладно, – процедила холодным голосом. – Твоя взяла, старая дрянь. Пока – твоя.

«Абонент не существует», – бесстрастно сообщил автомат.

– Ну вот и все. – Бабка весело потерла вымазанные в муке и тесте ладони. – Вот и дельце сделано. Пошла я.

– Но… – Кира ошалело развела руками. – Но…

– Что «но»? – язвительно переспросила старуха. – Хозяйка ты или нет? Кухню поскреби, дитятко отмой – делов-то. А я устала, я пошла.

– Погодите! – Кира вцепилась ей в рукав. – Но…