Александр Матюхин - Колдовство [сборник litres]

– А это там карта у тебя лежит? На столе? – спросила Галя.

Полянский обернулся и посмотрел в сторону стола.

– Ну да. А что такое?

– А не покажешь, где ты этого… падальщика встретил?

– Покажу. – Полянский посторонился. – Давай заходи.

– Я за тобой пойду, – улыбнулась Галя. – А то тут темно, а дом незнакомый – боюсь споткнуться или провалиться куда…

– Ну тогда идем. – Полянский отвернулся и грузно зашагал к столу, отодвинул банки и вымазанные чем-то тарелки и ткнул пальцем в карту. – Вот тут я его встретил, ага.

Галя подошла к столу, посмотрела на его палец, прижатый к карте рядом с Минским шоссе.

– Понятно, – сказала она. – А куда он потом поехал?

– А вот сюда. – Полянский приподнял чашку с чем-то темным внутри и ткнул на город.

Галя поджала губы.

– Значит, встретил ты его рядом с Гагарином, а отправился он… в Минск?

– Ну да. – Полянский улыбнулся. – А хочешь, мясцом угощу?

Галя протянула руку и взяла со стола обертку от шоколадки.

– «Несквик», – сказала она. – Вкусная шоколадка. У меня дочка такие любила. А где твои девочки, кстати?

– Да в школе, – с ходу ответил Полянский. – В нашей ближайшей школе в Никольском. И соседская девочка, Рита Милядова, – тоже там. На трехчасовом автобусе они возвращаются обратно. Все вместе. А жена за ними поехала. С Андреем Милядовым удвои́х . А у тебя, Галя, сын был, а не дочь. Пропавший в лесах. – Тут он улыбнулся. – И найденный там же.

Галя, продолжая держать обертку от «Несквика», долго, не шевелясь, смотрела в улыбчивое, добродушное лицо мужчины. Затянувшаяся тишина, казалось, его ничуть не смущала.

– Галя! – крикнул от порога Шушенков. – Все в порядке?

– Да. – Галя бросила обертку на стол. – Все в порядке. Только грязно очень.

– А это мы не успели убраться, потому что бабушка Аня заболела и мы ее в больницу отправили, – сказал Полянский. – Вчера вечером. Она самогонки выпила и отравилась. Плохая самогонка была. Я тоже отравился и жена. Кошмары мучили всю ночь. Всех.

– И детей? – спросила Галя.

– И детей, – подтвердил Полянский.

– Они тоже самогоном отравились?

– Ага, – простодушно ответил он и вновь улыбнулся. – Дети ведь постоянно травятся.

– Постоянно, значит, дети травятся самогоном… – Галя улыбнулась и кивнула. – Ну значит – тогда всё в порядке.

– Вот и я говорю – всё в порядке! Тишина и спокойствие!

– Тишина и спокойствие, – вновь повторила Галя. – Как на погосте.

– Как на погосте, – подтвердил Полянский и улыбнулся в этот раз особенно искренне.

– Ну тогда мы пошли. – Галя направилась к выходу. – Мы вообще пропавших ищем. Пашку со Светкой. Не слыхал, не видал?

– Не-а, их тут точно не было. Они вроде в город собирались.

– Значит, в город… – Галя вышла на крыльцо и спустилась на землю. Только тут она поняла, в каком напряжении находилась все это время. – Тогда – до свидания!

– Ага! – Полянский махнул рукой. – До встречи! А я пойду спать! Утомился очень!

И он закрыл дверь, оставив трех людей стоять посреди двора.

– Шушенков, – сказала Галя, подходя к собачьей будке, за которой теперь прятался Ветерок, – знаешь, что я поняла?

– Что? – спросил он.

– Он читать разучился. Полянский. У него карта перевернута, а он не замечает. Ткнул наугад пальцем в Гагарин, будто он там лесничий. Точнее даже – лесовой, как он выразился. Но на все остальные вопросы он ответил точно. Значит, предупредила его жируха наша. Успела позвонить. А может, он поменьше наркоты принял – вот и рассуждает получше нее.

– Или он уже более опытный, – сказал Ветерок. – Он же, видимо, первый обратился.

Галя с Шушенковым посмотрели на него.

– В кого обратился?

– А разве непонятно, – Ветерок шмыгнул носом. – В зомби. В живого мертвеца.

– То вампиры, то зомби, – злобно сказал Шушенков. – Хорош нагнетать.

– А разве не очевидно? Съели они мясо зомбячее – и сами стали зомби. А может, и не было никакого мяса из леса – а просто укусил его там кто, а он вернулся и здесь родных покусал, а те – соседей…

– Это неважно, – сказала Галя. – Он точно не зомби, потому как не гниет и говорить умеет. Тьфу ты, да и не бывает зомби! Только в фильмах.

– И в книгах еще, – добавил Шушенков.

– Хватит, – оборвала его Галя. – Смысл в том, что он соврал. В доме, помимо него, кто-то есть. Либо жена, либо бабка, либо – что лучше всего – одна из девочек. У него же две дочери? Плюс Рита соседская. Я точно что-то слышала. Поэтому – смотри сюда. – Галя шагнула к Шушенкову и перешла на шепот. – Беру ситуацию под свою ответственность. Ты как младший по званию – слушай приказы и исполняй. Ты, – обернулась она к Ветерку, – задержанный гражданский, поэтому вообще ответственности нести не можешь. Будем проводить задержание. Шушенков останется здесь, будет смотреть, чтобы кто откуда не выбег. Ветерок – будь рядом с ним, а то вдруг чего. Я сейчас постучу в дом – и попрошу его выйти к будке. Будто бы мы кровь обнаружили. Пусть подойдет, заглянет – тут мы его и скрутим. Я скажу вслух: «Здесь вот кровь на ошейнике, посмотрите», и после этого – вяжем.

– Не слишком ли? – спросил Шушенков.

– Под мою ответственность, – ответила Галя. – В худшем случае – выговор получу. Но если девчонка соседская у него там связанная обнаружится – значит, выговора не будет. У меня подозрение на удержание ребенка против его воли и сведения о сексуальном насилии. Имею право проникнуть на территорию дома без разрешения. Быстро его повяжем – и тогда уже наряд вызовем, пускай остальных сектантов берут. Ясно?

– Ясно. – Шушенков кивнул. – Понял все, Галя. Вяжем пидора. И не жалеючи. Ты мое отношение к детям знаешь – ежели кто обидит…

– Да. Только без перегибов. Чтобы ничего непоправимого, понял?

– Так точно.

Галя засунула руку в карман, вытащила пистолет из кобуры, затем передала ее Шушенкову.

– Вот, подержи у себя. Мешает.

Щелкнул предохранитель. Галя вздохнула и обернулась к дому.

– Я пошла. Помните – без кодовой фразы ничего самостоятельно не предпринимать. Понятно?

– Понятно, – сказал Ветерок. Шушенков просто кивнул.

Галя подошла к крыльцу, нащупывая в кармане спусковой крючок. Сердце ускорилось, но стучало все еще ровно и сильно. Она поднялась по ступенькам, протянула сжатую в кулак руку и, прежде чем постучать – кинула взгляд через плечо, на Шушенкова и Ветерка, стоящих спиной к собачьей будке, из которой выползала старуха в лохмотьях, сжимающая в руке сломанную штакетину с огромным торчащим гвоздем.

– Сзади! – закричала, разворачиваясь, Галя, и в этот момент дверь распахнулась прямо в нее, ударив по челюсти, бухнув в локоть и сбив с крыльца. Галя грохнулась на землю, рука сжалась – и на куртке в районе кармана вспыхнуло, прогорая, пятно выстрела. Пуля щелкнула в дверной косяк, рядом с головой улыбающегося Полянского.