Стивен Кинг - Крыса

— Хватит на меня пялиться. Лучше чаю попей. Хочешь же.

Эл был уверен, что знал, чего хотят другие. Арлин Аптон не переносила его во многом именно потому, что Эл на самом деле знал, чего хотели другие.

Дрю сел и взял стакан.

— Сильно похудел, Эл?

— Килограмм пятнадцать. Знаю, кажется, что больше, но это потому, что у меня лишних особо никогда и не было. Поджелудочная.

Он заметил, как у Дрю изменилось выражение лица, и поднял вверх палец, жест, которым он прекращал дебаты на заседаниях кафедры:

— Только не надо сейчас ни тебе, ни Надин, ни кому-либо еще бежать и некролог сочинять. Обнаружили довольно-таки рано. Шансы неплохие.

Дрю показалось, что его старый друг сам не сильно в это верит, но решил промолчать.

— Не будем обо мне. Давай лучше о том, почему ты здесь. Уже решил, как отпуск свой проведешь?

Дрю сказал, что хочет еще раз взяться за роман. На сей раз, он уверен, должно все получиться. Он даже более чем уверен.

— Ты ведь так и про «Деревню на Холме» говорил, — сказал Эл, — А как все пошло наперекосяк, у твоей красной тачки чуть колесо не отлетело.

— Говоришь, как Люси, — сказал Дрю. — Не ожидал я от тебя.

Эл наклонился к нему:

— Послушай меня, Дрю. Ты — замечательный преподаватель, и ты написал несколько очень хороших рассказов…

— Шесть, — сказал Дрю. — Можно в Книгу Рекордов Гиннесса звонить.

Эл махнул рукой:

— «Мимо Джека» включили в «Лучшую Амери…»

— Да, — сказал Дрю. — Антологию редактировал Доктороу. Кого уж в живых нет давно.

— Многие хорошие авторы ничего кроме коротких рассказов и не писали, — упрямился Эл. — По, Чехов, Карвер. Знаю, ты этот жанр не любишь, но я могу назвать еще Саки, О'Генри. Харлан Эллисон — наш современник.

— Вот только они написали куда больше, чем шесть рассказов. И, Эл, эта идея — отличная. Серьезно.

— Так, может, расскажешь, что за идея, вкратце? С высоты полета вертолета, так сказать.

Он посмотрел на Дрю.

— Нет, не расскажешь. Вижу, что не собираешься.

Дрю, сгорая от желания рассказать — ведь идея-то отличная, чертовски хорошая идея — покачала головой.

— Лучше пусть в голове сидит, я считаю. Я специально еду в отцовский домик за городом, чтобы она созреть успела.

— Это который в районе ТР-90? Край света, считай. А Люси что по этому поводу говорит?

— Она не в восторге, но ей сестра будет с детьми помогать.

— Да она не за детей переживает, Дрю. Думаю, ты и сам понимаешь.

Дрю промолчал. Он подумал о салуне. Подумал о шерифе. Уже знал, как шерифа зовут. Джеймс Эврилл.

Эл отпил чаю и поставил стакан на стол рядом с довольно потрепанным экземпляром «Волхва» Фаулера. Дрю догадывался, что там почеркались на каждой странице: зеленый цвет — для героев, синий — для темы, а красный — для фраз, которые Эл счел интересными. Огонек в его голубых глазах по-прежнему горел, но эти глаза стали слезиться и успели покраснеть. Дрю не хотелось думать, что в этих глазах он видел приближающуюся смерть, но именно так ему и показалось.

Эл наклонился к нему, сунув руку себе между колен:

— Скажи мне, Дрю, почему это тебе так важно?

В ту ночь, после того, как они занялись любовью, Люси спросила, действительно ли ему необходимо уезжать.

Дрю подумал об этом. Как и обещал. Уж это она точно заслужила. Заслуживала она намного большего. Ведь она всегда была рядом, и, когда ему было совсем трудно, он положился на нее. Он был краток:

— Люси, возможно, это последний шанс.

С ее стороны кровати ответ последовал не сразу. Он терпеливо ждал, зная, что если она будет против, он прислушается к ней. Наконец, она сказала:

— Хорошо. Я тоже хочу, чтобы у тебя все получилось, но мне немного страшно. Скрывать не буду. А о чем книга? Или не хочешь говорить?

— Хочу. Очень хочу поделиться, но лучше еще подождать. Я Элу то же самое сказал, когда он спросил.

— Лишь бы не про академиков, которые трахают жен друг друга, беспробудно пьют и страдают от кризиса среднего возраста.

— Ну, то есть, лишь бы не «Деревня На Холме».

Он ткнула его локтем:

— Вы это сказали, мистер, а не я.

— Вообще не об этом.

— А может, подождешь, милый? Неделю? Чтобы убедиться, что все серьезно, — она понизила голос. — Ради меня?

Ждать он не хотел. Он хотел уже завтра поехать на север штату и начать писать уже на следующий день. Вот только «убедиться, что все серьезно» — не такая уж и плохая идея. Наверное.

— Да, можно.

— Ну и хорошо. А если все-таки поедешь, все же нормально будет? Клянешься?

— Все будет хорошо.

Она улыбнулась, чуть показав белую полоску зубов.

— Мужчина всегда так отвечают, да?

— Если не будет получаться, вернусь. Если начнется… ну ты поняла.

На это она ничего не ответила, то ли потому, что поверила ему, то ли потому, что не поверила. Ну и ладно. Главное, что этот разговор не привел к ссоре.

Он уже думал, что она уснула, или почти уснула, когда она задала тот же вопрос, что и Эл Стэмпер. Прежде она об этом не спрашивала, ни во время его первых двух попыток написать роман, ни во время того кошмара, которым закончилась эта хрень под названием «Деревня На Холме».

— Почему тебе так важно написать роман? Это все из-за денег? Но ведь у нас все в этом плане нормально — тебе хорошо платят, и у меня бухгалтерия появилась. Или самолюбие потешить?

— Ни то, ни другое, ведь еще не факт, что его опубликуют. Даже если моя книга дальше стола никуда не пройдет — что случается со всеми плохими романами по всему миру — меня все равно это устроит.

Стоило ему произнести эти слова, как он понял, что это правда.

— Ну а что тогда?

Элу он сказал, что просто хочет довести дело до конца. И что ему интересно попробовать себя на неизведанной территории. (Насчет этого он и сам не был уверен, зато знал, что романтику Элу такой ответ понравится). Но Люси такую чушь даже слушать не станет.

— Условия у меня есть, — сказал он, наконец. — Есть талант. Значит, все может получиться. Может, даже в финансовом плане, если я правильно понимаю, как это работает с художественной литературой. Успех — это хорошо. Но не это главное, — он повернулся к ней, взял ее за руки и прижался своим лбом к ее лбу. — Мне надо довести дело до конца. Вот и все. Вот что самое главное. Потом, может, еще что-то напишу — но уже в более спокойной обстановке — а, может, и нет. Меня оба варианта устроят.

— Дело принципа, короче говоря.

— Нет, — он употребил это же слово в разговоре с Элом, но лишь потому, что Эл бы его понял и принял. — Это другое. Я это, можно сказать, чувствую. Помнишь, когда у Брендона в горле томат черри застрял?

— Никогда не забуду.

Брену было четыре. Они ужинали в «Кантри Китчен» в Гейтс Фоллз. Брендон стал издавать странные звуки, как будто он начал задыхаться, и схватился за горло. Дрю развернул его спиной к себе и провел прием Геймлиха. Томат выскочил со звуком «чпок», с которым пробка вылетает из бутылки. Ребенок не пострадал, но Дрю на всю жизнь запомнил, каким глазами, полными мольбы о помощи, сын смотрел на него, когда понял, что ему нечем дышать. Он не сомневался, что запомнила и Люси.