Т. Клайн - Церемонии

— Ваш курс, — повторила девушка. — О чем он?

— Я назвал его «Готическое воображение». Им нравятся такие названия. Я пообещал начать с Шекспира и закончить романом «Авессалом, Авессалом!», и, хотите — верьте, хотите — нет, но они купились. Должно быть, решили…

— Погодите, с каких это пор Шекспир считается автором готики?

Фрайерс поколебался.

— Ну, всегда есть «Гамлет». Призрак на стене, украденная корона, все такое… Но на самом деле я вставил его для того, чтобы набить себе цену. И Фолкнера тоже. Просто выбрал несколько самых громких имен. На самом же деле я буду читать кучу странных старых ужастиков, которые мне следовало прочитать еще лет десять назад. До сих пор я только делал умный вид, а теперь появилась возможность наверстать упущенное. — Он повернулся к ней и улыбнулся. — Наверняка выйдет забавно, как думаете?

Кэрол захотелось как-то его уколоть; что-то в его восторге ее донимало. Возможно, та же самодовольная уверенность в благорасположении судьбы, которую она временами замечала в себе. А может быть, всего лишь то, что он как будто вовсе не боится ее бросить.

— А что вы будете делать, — спросила девушка, — если вам надоест читать истории с привидениями?

— Ну, это вообще не беда, — ответил Фрайерс. — Я неплохо умею находить себе занятия. И точно не собираюсь сидеть целое лето на месте. Приведу себя в порядок, может, даже займусь бегом. Выработаю расписание и стану его придерживаться. Отруби с йогуртом на завтрак, зубная нить перед сном, как следует просушить обувь перед тем, как лечь спать…

Кэрол позабавило, что Фрайерс все энергичнее размахивает руками и все выше поднимает голову.

— А по вечерам, — говорил он, — как знать? Может, займусь астрономией. Вот чем точно невозможно заниматься в городе: смотреть на звезды. Я беру с собой книгу со всеми картами. Было бы здорово узнать, что там есть, наверху.

Они оба целый квартал смотрели вверх, но небо над городом стало почти беззвездным. Луна пропала за зданиями на востоке и проглядывала только на перекрестках и над пустырями.

— Думаю, если станет совсем скучно, — добавил Фрайерс, — я всегда могу прокатиться до Гилеада. Какой-никакой, а город. — Он пожал плечами. — Ну и, конечно, в худшем случае могу попробовать наблюдать за птицами — говорят, это тоже интересно. Или просто гулять в лесу. Только не смейтесь: я беру с собой целую кучу иллюстрированных определителей. Потому что, по-честному, я ничего не понимаю в жизни на природе, — как в том анекдоте: палочками друг о друга тру разве что в китайском ресторане, — но мне многому хотелось бы научиться. Собирать грибы, узнавать следы животных, выучить названия каких-нибудь растений. Печеночница, сердцецвет. — Названия слетали у Фрайерса с языка одно за другим, — василек, недотрога…

Кэрол ткнула его локтем в бок.

— Вы сейчас говорите прямо как инструктор в ДЛБ.

— Да? — Фрайерс остановился и посмотрел на нее. — И что же такое это ДЛБ?

— Детский лагерь округа Бивер

Фрайерс недоверчиво улыбнулся.

— Бивер, бобровый округ? Вы оттуда родом?

— Ага! — Кэрол захихикала.

Он тоже рассмеялся, почти что с облегчением.

— Девушка из бобрового края. Какая находка! — Между ними как будто рухнула стена. Молодые люди оперлись друг о друга, сотрясаясь от хохота. — И отличное название для фильма! Мы могли бы…

Внезапно Фрайерс умолк. Кэрол почувствовала, как он напрягся.

— Боже мой! Как этот доходяга за нами поспевает? — Он прищурился, вглядываясь в темноту. — Никогда не видел, чтобы инвалид так быстро ходил.

Кэрол тоже обернулась, но тротуар позади них был пуст. Ночную тишину нарушал только вой полицейской сирены; звук то повышался, то понижался, как будто где-то в ночи безутешно плакал младенец.

Время отдыха подходило к концу. Пороты устроились рядом с розовыми кустами, вдалеке от гостей, и сонно лежали рядом друг с другом среди высокой травы, в тенях, созданных светом из кухонного окна. Рядом была только троица их кошек: две спали, растянувшись у людей под боком, одна с мурлыканьем свернулась у Деборы на животе. Голоса, казалось, бормотали где-то совсем далеко, огонь костра скрывался за домом, и Сарру захотелось перевернуться на бок и обнять жену — им не в новинку было заниматься любовью среди животных, в доме или на свежем воздухе — но он выкинул эту мысль из головы. Придется ждать еще целый день, до тех пор, пока не будет покончено с посевом. Зато это воскресенье будет особенным. В воскресенье, после службы…

— Слава Богу, осталось всего несколько часов работы, — сказал Сарр. — Но не могу сказать, что предвкушаю следующую ночь, когда нам придется справляться вдвоем. Готов поспорить, мы проработаем до воскресного утра.

Дебора издала сочувственный звук.

— Надеюсь, не усну опять во время службы. Мне еще долго это будут припоминать!

— Не бойся, — резко откликнулся муж, — я позабочусь о том, чтобы ты не уснула. Но как только мы вернемся домой, собираюсь проспать остаток дня. И ты будешь лежать рядом, голая, как прародительница Ева, так что когда я проснусь…

— Нет, дорогой, поспать не получится, ни тебе, ни мне. — Она протянула руку и провела пальцами по темным волоскам у него на подбородке. — Ты забыл? В воскресенье к нам приезжает гость.

Сарр скривился.

— Я о нем забыл. — Он со вздохом сел, сдвинув кошку, которая собиралась улечься у него на груди. — По крайней мере, у нас появятся деньги. Видит Бог, они нам пригодятся. — Порот повернулся и посмотрел на приземистый черный силуэт флигеля на другой стороне лужайки.

— Нужно будет завтра навести там порядок, — сказала Дебора, как будто прочитав его мысли. — Установить сетки и убрать плющ с окон. И я не собираюсь делать все это в одиночку.

Порот неопределенно ухмыльнулся.

— И лучше заняться этим пораньше, — продолжила Дебора. — Ночью нам снова придется сеять, а в воскресенье будет уже слишком поздно. Представь, как ужасно выйдет, если он приедет сюда со всеми вещами, посмотрит на комнату и уедет домой. — Она примолкла, что-то обдумывая. — Надеюсь, он не боится насекомых.

Порот поднялся на колени и принялся стряхивать землю с брюк.

— Да уж, с этими городскими никогда не знаешь заранее. — Зевнув, он встал и принюхался. Ветер дул с болот, но Порот сумел уловить запах свежезасеянного поля, влажной земли и растительности. — Ладно, женщина! — Он легко тронул жену носком ботинка. — Пора бы нам возвращаться к остальным.

— Да, никому не охота, чтобы старый Иорам расквохтался!

— Вот именно, — Порот невольно улыбнулся, но его тут же охватил гнев. Как она смеет так разговаривать? И как он смеет позволять ей подобное? Сарр в беспокойстве отвернулся от жены и уставился на горизонт. Вид, как всегда, его умиротворил. Придется просто заставить ее понять. Но не теперь, не в такую ночь…