Аарон Драйз - Падшие мальчики

— А мне казалось, вы с отцом одни тут живете, — заметила Анна.

Сэм одарил ее еще одной отсутствующей улыбкой. Какой-никакой ответ.

— Мне разуться?

— Нет, так нормально.

После того, как Сэм шагнул к двери с сеткой и открыл ее, он вытащил бумажник, достал ключ из кармана на молнии и вставил его в замочную скважину. Анна слушала, как скрипят железные зубцы. Затем, словно в насмешку, раздалось тихое «клик». Дверь открылась внутрь, и их обдало затхлым воздухом.

Чего ты ожидала? Дыма? Летучих мышей? Ха! Ты безумна как мартовский заяц, мисс Гарленд.

— Подожди секунду, ладно? — сказал Сэм и исчез внутри, оставив Анну одну на холодном крыльце. Она обхватила себя руками и подумала о матери, пахнущей сигаретами и сейчас, вероятно, спящей в своем кресле. Мать теперь почти не работала. Но дома хотя бы тепло.

Ветер шелестел по двору, неся едкий запах сосны и прогнившего дерева.

Ни одной машины на дороге.

Не странно ли?

Нет. Мы просто далеко от шоссе.

Видишь, всему найдется объяснение.

Не о чем беспокоиться!

Мантра ее мамы. За эти годы Анна слышала ее бессчетное количество раз. Не о чем беспокоиться! От частого повторения фраза почти утратила смысл.

Прежнее возбуждение сменилось сильнейшим порывом убежать, вернуться через сад на тихую, заброшенную дорогу. Анна жила недалеко, она быстро добралась бы до дома. Возможно, успела бы выхватить сигарету из пальцев спящей матери, не позволив той снова прожечь обивку кресла.

Анна оглядела крыльцо и заметила коллекцию садовых гномов. Они сидели в ряд около ботинок. На остроконечных шапочках пыль застыла тонкой коркой.

Все нормально.

Но нет, ей так не казалось. Все отнюдь не нормально. Ее мать вырастила не дуру, хотя злые языки судачили, что вышла она за дурака. Анна посмотрела в щелку двери, во тьму дома, и в той части ее мозга, что управлялась инстинктами, как пчелы, загудели сомнения. Интуиция ее никогда не подводила, но теперь, на крыльце Сэма, холодным осенним вечером, Анна в ней усомнилась.

Девочкам Гарленд сомнения ни к чему. Хватит.

Взгляд в приоткрытую дверь наполнил ее странным чувством, настолько ярким, что, казалось, Анна уловила запах. Дом пах секретами.

— Входи, Анна, — позвал ее Сэм. Голос был тихим, затерявшимся среди углов и поворотов. Это напомнило ей день, когда в Норт-Бенд приехал карнавал. Совсем маленькая, она потерялась в зеркальном лабиринте. Только испуганный голос, который отскакивал от стекол в конце коридора, принадлежал ей.

Несмотря на предчувствия, Анна толкнула дверь и вошла.

— Дверь закрыть? — спросила она.

— Да, пожалуйста. — Его голос послышался откуда-то слева.

Глаза Анны постепенно привыкли к мраку, и она поняла, что он не был таким кромешным, каким казался на первый взгляд.

«У них всегда так темно?» — подумала она.

Да, вполне возможно.

Из теней выступили очертания прихожей. Анна увидела вешалку для шляп с дождевиком и пустую коробку для зонта под ней. Покрытая ковром лестница вела на второй этаж, утопающий в сумраке.

— Я тут, — раздался голос Сэма. Анна пошла на звук через гостиную, полную мягкой мебели. Над камином висели фотографии в рамках: Сэм и его отец с напряженными, фальшивыми улыбками. На некоторых была женщина, милая, как мышка. На одной она баюкала младенца. Ее улыбка казалась искренней.

Анна медленно шла по ковру к двери в следующую комнату. Там стоял журнальный столик с двумя книгами в твердом переплете: открытой Библией с множеством подчеркнутых строк и «Завтра, вчера» какой-то Клэр Редман.

— Хочешь перекусить? — спросил Сэм. Он все еще не показывался на глаза.

Он на чертовой кухне, делает нам бутерброды или что-то в этом роде, а я уже готова вообразить худшее. Боже, мисс Гарленд, сначала разберись во всем. Разве не так говорит мама?

— Конечно, Сэм, — ответила Анна, чувствуя облегчение. Затхлый воздух расступился перед ней, страницы Библии зашелестели.

На нее обрушилась волна вони. Оглушила ее. На языке появился мерзкий привкус, медный и соленый. В ушах загудело: это был вой хаоса, звук, с которым лишаются жизни. В носу защипало. Воняло как на рынке «Фишер Митс» в Иссакуа, где мать брала стейки.

Повернув за угол и оказавшись на кухне, Анна увидела источник этой вони. От ужаса у нее перехватило дыхание.

Она закричала, хотя не относилась к тому типу девчонок, которые кричат. Анна многое повидала, испытала много боли. Ее нелегко было напугать. Крик звенел, такой громкий, что она удивилась: неужели он вырвался из ее горла?

Нет.

Она отвернулась от выпотрошенного мужского трупа, прибитого к дверной раме на другой стороне кухни. От ног, с которых срезали плоть. От кожи, содранной со спины и раскрывшейся по обе стороны тела розовыми полупрозрачными крыльями нетопыря.

Отвернулась от всего этого, чтобы увидеть, как на нее с криком несется нечто кошмарное.

Ковер приглушил его шаги, так что она их не слышала, но краем глаза уловила движение.

Сэм надел лицо мужчины, как маску. Желтый двойной подбородок болтался под челюстью — кожа терлась о воротничок школьной формы. Ничто в его крике или движениях, в бешеной энергии, переполняющей тело, не напомнило Анне о ее однокласснике. О мальчике с печальными глазами, любившем грустные песни.

Этот мальчик исчез, остался только Ной. Ной, надевший лицо мертвеца. «Забавно, — подумал он. — Мне не нужно больше притворяться, хотя я в маске».

Она видела его шрамы. Мужчина был мертв. Спектакль окончен.

В руках Сэм сжимал скалку.

Анна оказалась проворной. Она метнулась в кухню, как перепуганный кролик, навстречу зловонию. Он бросился за ней, все еще крича. Один вопль разделился на двоих.

Анна не знала, откуда взялась смелость, но благодарила за нее Бога. Минуту назад она была в ужасе. Увидев труп, Анна подумала, что никогда не сможет подойти к нему, и уж тем более склониться и проползти под ним, словно под влажной простыней на веревке, что она и делала теперь. Поднимаясь, Анна коснулась лбом его кожи.

Кровь мертвеца испачкала ей волосы, и Анна очутилась в коридоре — с другой стороны.

Направо или налево?

Проход справа вел обратно в гостиную, дверь слева, скорее всего, на задний двор. Выход? Анна увидела засовы — на то, чтобы их открыть, уйдет несколько драгоценных секунд. Сэм настигнет ее, когда она снимет первую цепочку. Лучше вернуться в гостиную и попытаться выйти через парадную дверь, если Сэм не закрыл ее, прежде чем подкрасться к подруге.

Стоит попробовать. Может, ей повезет.

Анна бежала, рассекая пропахший гнилью воздух. Коридор выплюнул ее в уже знакомую комнату. Мягкая мебель. Лица на фотографиях, следящие за ней взглядами мертвых рыб.