Марк Грим - ИНСАЙТ

– Пошёл, бл**ь! Быстрее! – а сам стал рассекать Теней (НРАВИТСЯ?!) на куски, заставляя стоящих впереди рассыпаться пылью и обломками стонов, немного задерживая их продвижение.

Хорь, обдирая ладони, влез в металлическую пасть и, морщась от впивающихся в подошвы колючек, поковылял вперёд. Я, почти спиной вперёд, влез за ним и, отстреливаясь, с ужасом думал, как мы полезем по загибающейся отвесно вверх колючей кишке. А Теней было слишком много, на место каждой, которую я умудрялся подстрелить, вылезало две новых. Пока спасало только то, что полный лезвий коридор причинял им куда больше неудобств, чем нам. Они продирались вперёд, оставляя на шипах потёки и брызги похожей на нефть крови и орали всё громче. Но всё равно ползли, сволочи. Наконец, моя спина упёрлась в уходящую в небо стенку коридора, и я посмотрел вверх. Освещённый багровым светом луны и раскрашенный порезами и ссадинами, Хорь потрясённо смотрел на меня, прямо, как вбитый гвоздь, стоя на вертикальной стене. Я, по наитию, подпрыгнул вверх, уходя от тянущихся ко мне лап, и тут же рухнул на противоположную от него сторону. Чудом успел отдёрнуть лицо от колючего пола-стены, но шипы всё равно болезненно впились в грудь и бёдра. Нахлынуло ощущение дурноты, от стремительно сместившегося ощущения низа, но, только слегка позеленев, я быстро встал на ноги. Лицо Хоря было прямо перед моим, но для него мой пол был потолком. Так мы и пошли, стараясь не смотреть ни вверх, ни вниз, чтобы не видеть под ногами безумный горизонт и друг-друга, а потом – непроглядное, с красным бельмом луны, небо. Тени отстали, для них сила тяжести, почему-то, осталась прежней, хотя они всё равно старались ползти, насаживая чёрные тела на жадно скрипевшую, прогибающуюся проволоку. А мы продолжали идти, оставляя за спинами затихающий плач, накручивая сумасшедшие петли в воздухе и помечая стены клочками одежды и кожи. Мне было легче – толстая куртка спасала, а на Хоре была только кожаная жилетка, и он весь был покрыт кровью пополам со ржавчиной, но справлялся. Наконец, коридор, полный боли, пошёл вниз. Следуя за снова меняющейся силой тяжести, я описал спираль по внутренней стороне туннеля и пошёл рядом с Хорём. У него в руках действительно был взведённый арбалет, тетивой которому служила верёвка из моих волос, смазанная чем-то маслянистым. Стрела была кое-как заточенным куском тонкой арматуры, с повязанной на острие вонючей тряпкой. В ответ на мой вопросительный взгляд, Хорь, отдуваясь, пробормотал:

– Что смотришь? Я знаешь, сколько его делал? Пока деревяшки нашёл достаточно крепкие. Да и на тетиву, ну тут уж ты мне помог, да. Зато стрела летит быстрее пули, а тряпка хорошо горит. Пропитка же…

Туннель плавно принял горизонтальное положение и в разрывах проволоки снова, к моему облегчению, замаячила мостовая. Путь вёл за угол, вдоль истрескавшейся стены здания с, на удивление, застеклёнными окнами. К ним, изнутри, прижимались какие-то бледные, искривлённые рожи и жадные ладони. Я постарался не смотреть в ту сторону, в постоянно меняющихся гримасах мне чудились знакомые лица мёртвых друзей. Вместо этого я оглянулся и осмотрев доступную взгляду часть улицы понял, что от дома Хоря мы отдалились всего на пару кварталов – девяносто процентов пути бессмысленно извивалось в воздухе. Из-за поворота потянуло холодным, бесконечно терпеливым ожиданием. И бесконечно ненасытным голодом.

– Приготовься. – Хорь вопросительно посмотрел на меня. – Там что-то… Или кто-то есть.

Меняла встряхнулся, испуганный взгляд стал злым и цепким, и поднял арбалет. Мы повернули за угол. Коридор выводил на платформу, протянувшуюся вдоль боковой стены здания. Чёрно-белая выкрошившаяся плитка на полу, по бокам и сверху – металлическая сетка. И бьющий по психике диссонанс: коридор шёл по длине дома метров двадцать и заканчивался ведущей вниз, на тротуар лестницей, но внутри казался стремящимся в бесконечность, а лестница была где-то далеко-далеко. И наверху лестницы стоял Расколотый.

Внушающая дрожь фигура, почему-то, не смотря на расстояние, видимая крайне отчётливо не была особо страшной. Голый, чёрный, гладкий человеческий силуэт, похожий на трёхметровый манекен, без всяких признаков пола. На голове, справа, висел крупный кусок маски – удивлённый, огромный глаз и кусок щеки с уголком красных губ. Ещё один плавно проплывал по плечу, а третий примостился на бедре. Порождение кошмара ждало.

Я хотел было сунуться обратно и уже потянул Хоря за плечо, как вдруг за спиной раздался скрежет. Туннель за нами начал волнообразно сокращаться, сжимаясь, как кишечник. В нашем направлении неслась усеянная щипами стена колючей проволоки. Ругнувшись, я дёрнул замершего Хоря вперёд, и мы приземлились на платформу, чтобы, повернувшись, увидеть, что туннель исчез, а вместо него нам перекрывает путь всё та же ржавая сетка.

– Кот? А, Кот? Давай его убьём, а? – по подбородку менялы потекла слюна. – Пусть только поближе подойдёт.

– Нет, мы… – меня отвлекло странное ощущение в правой ноге. Болезненное. Нога уже по голень провалилась в чёрную плитку. Обе ноги Хоря стояли на белых и проваливаться никуда не собирались, как и моя левая. Но чёрная была будто вязкая слизь. Я дёрнул ногу, она не поддавалась. Пришлось опуститься на колено (на белую!) и разрезать шнурки на ботинке. Нога, наконец, высвободилась, а ботинок продолжил медленно погружался, пока совсем не исчез.

Хорь смотрел на медленно двинувшуюся к нам тварь и тошнотворно ковырял языком дыру в губе. Его фенечки из пивных банок, будто позвякивали в предвкушении.

– Нет! – я наконец избавился и от второго ботинка, чтобы было удобнее бежать. – Мы не будем рисковать. Он не спешит, так что просто уйдём.

– Куда?! – его ненависть была насквозь гнилой(ЭКСТАТИЧЕСКОЙ) и безумной(ВКУСНОЙ). – Мы отрезаны! Пути назад нет!

– Сейчас будет. – я размотал кулон и бросил полумесяц в сетку за нашими спинами, рассчитывая вырезать из неё кусок. Расколотый в отдалении, будто издеваясь, медленно опустился на колени и приложил ладонь к полу, ласково поглаживая выкрошившийся кафель. Коридор позади, уже раскрывший нам путь к отступлению, с болезненным скрипом вытянулся метров на десять, а плитки под ногами тошнотворно зарябили, с каждым мгновением меняя цвет с белого на чёрный и обратно. В разном темпе, без какого бы то ни было определённого ритма. Кроме маленького белоснежного островка под нашими ногами.

– Ты видишь?! ВИДИШЬ?! Он издевается! Ему и не надо спешить! Помоги мне уже! У нас один шанс!

Нога Хоря врезалась мне под ребро и я, завороженный чёрно-белым бешеным танцем, наконец пришёл в себя и встал рядом, приготовив подвеску и телефон. Кошмар смешно дёргаясь, будто марионетка, двигался в нашу сторону. Это гипнотизировало. Вот Хорь, засмотревшись, тоже начал неловко подёргиваться, стрела арбалета заплясала из стороны в сторону. В мои колени и локти будто вживили по маленькому моторчику. Суставы ныли, им хотелось (ТАНЦЕВАТЬ) гнуться из стороны в сторону (НА КРИЧАЩЕМ ВЕТРУ). В голове шумели голоса. Они снова нашёптывали мне все-все-все секреты. Нужно было только закрыть глаза, и тогда я бы услышал.