Джонатан Мэйберри - Огонь и пепел

— Что такое? — спросила Лайла.

С помощью маленькой кисточки Джо смел что-то с рубашки зома во флакон. Когда он поднял ткань для изучения над головой в свете солнца, Никс увидела, что это был красный порошок, который она заметила на другом зоме.

— Вы знаете, что это? — спросила Никс. — Что-то важное?

— Никак нет, — ответил он, но в подробности вдаваться не стал. Вместо этого Джо поднялся и осмотрел другие тела, сосредотачиваясь только на образцах красного порошка. Он остановился у одного из тел, взглянул на него, а потом посмотрел на Никс.

— Этот, по твоим словам, мог быть медленным?

— Да, — сказала она. — Я упала на него и ударила локтем в лицо и…

Джо словно перестал слушать. Он встал и его взгляд начал сканировать окрестности.

— Как, черт возьми, оно сюда попало? — пробормотал он. А потом Никс показалось, что он губами произнес одно слово: — «Архангел».

Потом Джо внезапно начал упаковывать материал в чемоданчик.

— Что такое? — спросила Никс. — Что не так?

— Не так? — Джо одарил ее улыбкой, которая могла бы быть обнадеживающей. Но она казалась ужасной. Фальшивой и хрупкой. — Ничего такого. Вы, девочки, возвращайтесь в столовую и возьмите что-нибудь на обед. Все хорошо.

Он поднялся, щелкнул языком собаке и поспешил прочь. Несколько минут спустя они услышали сирены, когда Джо приготовился пересечь мост. Никс и Лайла увидели, как рейнджер исчез в ангаре рядом с лабораторией. У него с собой был чемоданчик, и он перешел на бег.

Спустя какое-то время Бенни поднялся на ноги.

Зом не вернулся, но Бенни все равно вытащил бутылку с кадаверином из кармана и смочил свою одежду. Его поразило, что спустя столь долгое время он все еще ощущал запах вещества, и ему приходилось наносить мятный гель на верхнюю губу из баночки, которую он всегда носил с собой. У мяты был такой сильный аромат, что он полностью убивал обоняние. Когда твоя одежда пахнет, как разлагающаяся человеческая плоть, мята — настоящее благословение.

У Бенни возникла странная мысль. Если бы он умер сейчас и возродился, с мятным гелем кадаверин на него не подействовал? Скорее всего. Это была жуткая мысль.

День обещал быть очень жарким этой и так необычайно жаркой весной. Даже дома, в Маунтинсайде, это была странная весна, температура в апреле достигала тридцати градусов, а дождей почти не бывало. Бенни понятия не имел, это просто такой год — бывали жаркие годы, а бывали холодные — или это знак, что грядет нечто плохое. Его настрой склонялся ко второму варианту.

«Возможно, это конец света, — шептал внутренний голос. — Может, капитан Леджер прав. Возможно, шансов не осталось».

— Ой, заткнись, — прорычал Бенни.

Он подошел к разбившемуся самолету и долгое время стоял у подножия крепкой веревочной лестницы, которую Джо прикрепил к открытому люку.

Бенни жалел, что не позвал с собой Никс. Он на мгновение закрыл глаза и подумал о том, как она сосредоточенно тренируется с катаной , которую дал ей Джо. Бенни представил ее образ, и внезапно Никс оказалась рядом, такая настоящая, словно он мог действительно прикоснуться к ней. Ее непослушные рыжие волосы развевались на утреннем ветерке, пришедшем из пустыни, а ее умные зеленые глаза пробегали по пейзажу, пока она представляет, как к ней приближаются нападающие. Ее бесчисленные веснушки темнели, когда пульс становился чаще, а кожа краснела. И меч. Бенни был очень хорошим мечником, но Никс была лучше. Она была быстрее, точнее, увереннее и намного опаснее. В ее маленьких ручках это мощное оружие раскрывало свой настоящий потенциал. Лезвие становилось вымпелом жидкой ртути, а острие спокойно прорезало воздух, соломенные цели или шеи живых и мертвых.

Но сейчас Никс не пользовалась этим клинком против живых.

В отличие от Бенни. Сейчас и много раз до этого.

«Она убивала, — подумал Бенни. — Убивала с помощью ножей и оружия, и своим старым деревянным боккэном». В этом смысле она была такой же, как он. И такой же, как Лайла, Чонг и Бунтарка. Все они стали убийцами.

Детьми на войне.

Детьми войны.

Это было так нечестно.

— Никс, — сказал Бенни, просто чтобы отдать ветру ее имя. А потом он произнес ее полное имя: — Феникс.

Ее имя, любая вариация, даже теперь, когда он был зол на нее, звучало для Бенни как молитва.

Первая девушка, в которую он влюбился.

Первый человек, которого он полюбил. Кроме родителей. Но это было воспоминание любви маленького ребенка. Это другое.

Он любил Никс. Она была единственной девушкой, которую он собирался любить. Он бы убил за нее.

«Нет, — поправил внутренний голос, — ты убивал за нее. И вместе с ней».

— Заткнись, — снова сказал Бенни и отвернулся, словно, спрятавшись, он мог бы уйти от этого внутреннего голоса и своих меланхоличных мыслей.

Самолет лежал там. Мертвый. Отброшенный временем. И все же каким-то странным образом Бенни он казался живым.

Ожидающим его.

Бенни понял, что улыбается.

Джо четко приказал Бенни — и всем остальным — держаться подальше от самолета. Глава ученых доктор Моника Макреди и вся ее команда либо погибли при крушении, а потом ушли, превратившись в зомби, либо их убили жнецы Церкви Тьмы.

Теперь самая важная часть исследований доктора Макреди была утеряна.

В любом случае надежда мира на лекарство потеряна, возможно, навсегда.

Это было безумием, но три недели назад Бенни и Никс еще не знали о докторе Макреди, ее команде, возможности исцеления и людях, которые проводили исследования. Это было так удивительно, так меняло жизнь.

Как он должен был внезапно отбросить всю эту надежду и просто принять, что они лишены будущего, в котором нет вируса и смерти? Он не знал, как вместить это в свою голову.

Если надежда на исцеление исчезла, то что это значит для Чонга? Возможно, он уже мертв. Может, вся надежда умерла.

«Мы потеряли последнюю возможность победить эту заразу».

— Нет, — сказал Бенни, и теперь это слово приобрело совсем иное значение, чем пару минут назад. Теперь оно было наполнено гневом, непокорностью. А Том однажды сказал ему, что непокорность перед лицом катастрофы напоминает надежду. — Нет, абсолютно ни за что.

Над ним разверзлась черная пасть открытого люка самолета.

Бенни взялся пальцами за веревочную лестницу и потянул. Крепкая и сильная.

Но Джо, высокий, смертоносный, бывший стрелок, который теперь возглавлял команду рейнджеров в «Руинах», сказал держаться подальше от самолета. Никаких оправданий, никаких исключений.

— Ну, — сказал Бенни веревочной лестнице. — Что он может сделать? Отправить меня в мою комнату?

Он двинулся внутрь.

Там царил беспорядок. Джо явно перерыл это место в поисках материала и пропавших записей серии D. Без зомов, ящиков с оборудованием и коробок с записями было легче увидеть повреждения. Упав, самолет повредил корпус, а его металлическая кожа вздулась и треснула. Пол был усыпан мусором. Бумагой, сломанными контейнерами и сотней сотен гильз автоматов, из которых стрелял Джо, отражая атаку жнецов. Они тускло сияли в лучах света, проникающих сквозь разломы в потолке. Бумажный мусор валялся у стен. Бенни присел на пустой ящик, в котором когда-то находилась ракетная установка, и начал рыться в бумагах.