Александр Белов - Пленники рубиновой реки [litres]

Интересно, Алдана тоже нечисть? Если нет, то зачем ей куда-то идти под покровом темноты?

Вела она себя при этом довольно странно.

Шаманка двигалась короткими перебежками, периодически замирала, приседая к земле. Она ведь не в тюрьме и может спокойно ходить, куда и когда ей вздумается. Если только она не хочет оставить свою вылазку в тайне.

Это уже становилось традицией: кому-то не спится, а Марк, заметив полуночника, решает за ним проследить. Традиции, как известно, нарушать не рекомендуется.

Он был абсолютно уверен, что женщина направляется к старому руслу и дистанцию держал приличную, ведь шаманка кроме прочего нет-нет, да и оборачивалась. Знала о слежке или просто подстраховывалась, не важно, Марк оставался для нее незамеченным. Деревья надежно скрывали его фигуру, оставалось ступать осторожно, стараясь на наступить на сухую ветку или шишку. В стоящей вокруг тишине любой звук может прозвучать подобно выстрелу.

Свою ошибку он осознал слишком поздно, Алдана направлялась куда угодно, но не к руслу. Кажется, она вообще шла параллельно ему и когда пролесок закончился, открылось свободное пространство, Марку негде стало прятаться. Впереди минимум на километр тянулся пустырь, практически пустыня. Вот стоят деревья, за ними узкая полоска травы и дальше просто черная, будто выжженная, земля.

На границе пустыря Алдану ждали. Невысокая, стройная фигура, явно женская. Она стояла и никак не реагировала на приближение шаманки. Воронов даже дышать старался через раз, внутренне подобравшись. Полной уверенности не было, слишком далеко ушла шаманка, а луна, как назло, закатилась за ближайшую тучу, погрузив мир в почти непроницаемый, как пишут в книгах, чернильный мрак.

Он уже почти решил наплевать на конспирацию и выйти не таясь, когда шаманка взяла девушку за руку и дальше они пошли вместе.

Воронов решил выждать немного и все же продолжить слежку. Спрятаться ему было негде, но и те двое никуда не денутся. Вряд ли они станут оборачиваться, Алдана наверняка уверилась, что ушла незамеченной.

Покидая укрытие, Марк ни на мгновение не отводил взгляда от преследуемых и потом цеплялся за это воспоминание как утопающий за соломинку, пытался найти объяснение произошедшему, но так и не смог. Фигурки все отдалялись и вдруг будто бы замерцали, а после растворились в воздухе.

Пришлось протереть глаза и похлестать себя по щекам, чтобы проснуться. Но то был не сон. Марк действительно видел, как двое людей из плоти и крови просто взяли и исчезли.

Он четко понимал, такого не бывает, ему все примерещилось. Может, он до сих пор спит и это все ему снится.

До своеобразной границы он не шел, бежал. Остановившись в паре метров, убедился, что перед ним действительно пожарище. Здесь даже пахло гарью, хотя гореть было нечему. Никакого намека на болота или торфяники.

Чувствуя себя полнейшим кретином, Марк осторожно вытянул вперед руку. По его прикидкам где-то здесь шаманка и вторая девушка пропали из вида. Он предпочитал не использовать слово «исчезли», так как оно не вписывалось в его картину восприятия реальности.

Ничего. Никакого сопротивления, смены температуры, любых других ощущений.

Это могла быть оптическая иллюзия. Кажется, он уже видел когда-то подобное в одной программе о мистических явлениях. Там говорили об особенностях преломления света, которые могут давать подобные эффекты. Правда, речь шла о солнечных лучах. Но, с другой стороны, луна точно так же отражает солнечный свет, и при одинаковых условиях визуальный эффект мог бы повториться. Если бы не несколько важных «но».

Луна все еще находилась за тучей, и никакого света от нее не было. В той программе объяснялось, что подобные явления прекращаются, стоит лишь подойти к объекту на расстояние менее двадцати метров. Марк все еще надеялся, что столкнулся именно с этим явлением. Он переступил границу и, снова ничего не ощутив, пошел вперед. Когда за спиной осталось не менее сотни шагов, стало ясно, что придется искать иную причину произошедшего.

Несмотря на то что он не ощущал ничего необычного, все равно хотелось поскорее покинуть данное место. Это было на уровне понимания, а не чувствования. Как рефлекс. И он поспешил вернуться туда, где росла, пусть чахлая, но трава.

Простояв не меньше часа, Марк понял: пора возвращаться. Чтобы здесь ни произошло и куда бы ни ушла шаманка, уведя с собой еще кого-то, она не вернется, пока он здесь. Либо, о чем думать было нельзя, не вернется совсем. Утром в их кочевом отряде не досчитаются двоих человек, и если он сейчас не вернется, троих. Тогда же можно будет попытаться вычислить. кого именно увела с собой шаманка. Если, конечно, девушка из актеров, а не их технического персонала. Там он мало кого запомнил даже в лицо.

Скорее всего решат, что люди не выдержали тяжелых условий и сбежали. Почему ночью? Да захотелось им так!

Или же он просто проснется утром и поймет, что ничего не происходило.

Воронов ошибся. На рассвете не досчитались одного человека, но он никуда не исчезал.

Бессонная ночь дала о себе знать. Проснулся Марк ближе к полудню и чувствовал себя ужасно. Тело отвечало на стресс предыдущего дня, казалось, что болит каждая клеточка тела. А ведь ночью он даже не вспоминал о боли, и вот она снова вернулась.

Особенно сильно болела левая нога. Прошло достаточно много времени, но напоминание о травме, похоже. не оставит его никогда. Так и будет реагировать на смену погоды, нервное и физическое истощение. И, конечно, на особо острые воспоминания.

Съемки начинались почти через полтора часа, он не проспал. Жаль, с ними не приехал массажист, вот чьи услуги не помешали бы сейчас. Попробовал размяться самостоятельно, но в колене что-то хрустнуло, и вспышка боли лишила его слуха и зрения. Совсем ненадолго и такое уже случалось раньше, поэтому он даже не успел испугаться.

Помнится, добрый доктор рекомендовал расхаживать ногу, так он называл длительные прогулки на специальных тренажерах, а после и просто в больничном парке. В парк Марк не ходил, прятался в своей палате от людских глаз почти до самой выписки. Но теперь его со всех сторон окружал самый настоящий парк, и он мог гулять хоть весь день.

У него было чуть больше часа, чтобы успеть «расходиться» и начинать следовало немедленно. О пробежке пришлось забыть сразу, боль оказалась почти невыносимой.

Он шел, заметно прихрамывая, не задумываясь, куда именно придет, заблудиться было негде. Когда расступились деревья и показалось открытое пространство, Марк понял, где оказался.

При свете дня граница была видна еще лучше, а вот земля, показавшаяся ночью выжженной, просто серой и пыльной. Запах гари исчез, пахло приближающимся зноем, а хотелось ощутить дыхание грозы.