Александр Белов - Пленники рубиновой реки [litres]

Боль отступила, походка выровнялась, отпуская хромоту. И чем ближе Воронов подходил к пустырю, тем легче ему становилось. Просто целебное место какое-то, неудивительно, что когда-то неподалеку выстроили пансионат или санаторий.

Опустившись на корточки, он положил ладонь на землю, где она тут же и утонула, а в воздух поднялось серое облачко.

Пепел.

Это место совершенно точно пережило пожар. Но какая же должна была быть температура, чтобы выжечь все дотла, и что, интересно, находилось здесь раньше?

Он поднялся на ноги, отряхнул руки, хотел пройтись по пепелищу, когда услышал вдалеке голоса. Кто-то кричал. Истошно, до хрипоты. Звук совершенно точно доносился с той стороны. откуда он недавно ушел. Что еще могло случиться? Еще кого-то столкнули с крыши или… обнаружили ушедшую ночью шаманку?

Подбегая к пансионату, Марк понял, что там никого нет. Он заглянул в палатки, машины, но люди исчезли. Его прошиб холодный пот. Заброшенное здание, выгоревшая земля, исчезновение Алданы, все это закружилось в каком-то диком круговороте, увлекая его за собой. Не верить в очевидное становилось все сложнее. Разве могли пропасть без следа сразу два десятка человек? И где они объявятся, если, конечно, объявятся вообще?

Он не успел додумать страшную мысль, когда услышал новый крик. Кто-то звал его по имени. Сначала один голос, потом к нему присоединились и другие. Звук шел со стороны старого русла, и Марк поспешил туда. Боль в ноге вернулась, но была теперь скорее терпимой и обещала прекратиться полностью в ближайшее время. Он научился прогнозировать ее поведение. Осталось потерпеть не более получаса, и все придет в относительную норму.

– Ах, вот вы где! Ну и напугали же вы нас! – Игнат Сергеевич заметил его первым, радушно раскрывая объятия, будто и не было между ними никакого конфликта.

Остальные, как по команде, повернули головы в сторону подошедшего Воронова, но не двинулись с места. Творилось нечто странное, и он пока не понимал, что именно. Но был намерен выяснить незамедлительно.

– Что происходит? – он не обращался к кому-то конкретному, но Игнат Сергеевич принял его слова на свой счет.

– Ужасная трагедия! – он заламывал руки, возводил глаза к небу, видимо, представляя себя на сцене. Выглядело отвратительно. – Погиб один из актеров.

Марку казалось, что к подобному все же стоит подготавливать, а не вываливать информацию, точно помои из чана.

Народ расступился, открывая взору один из автомобилей. Не ясно, кому принадлежал огромный черный внедорожник, но, вернее всего, мужчине. Хотя гендерный признак при выборе машины давно не является определяющим.

Люди смотрели на Марка как на мессию, который должен был прийти и все им рассказать. Только он сам ничего не понимал. При чем здесь чья-то машина и почему она стоит здесь, если парковку устроили во дворе пансионата?

– Пройдемте. – Игнат Сергеевич тронул его за локоть, но сразу одернул руку, будто обжегся. – Вот сюда.

В машине кто-то был. Сидел на водительском месте. Дверь с его стороны оказалась открыта, и Марк, ведомый Игнатом Сергеевичем, обошел ее, чтобы заглянуть в салон.

Сергея Кесаря он узнал сразу. И то, что он совершенно точно мертв, не оставляло никаких сомнений. Лицо мужчины, неестественно бледное, выделялось на фоне черной обивки кресел и салона. Вместо ожидаемого аромата дорогой кожи в нос шибанул запах речной воды и тины.

Спина Кесаря прогнулась в позвоночнике, голова запрокинулась назад. Руки сжаты в кулаки, глаза широко раскрыты, а из уголка рта вытекала прозрачная слюна.

– Посмотрите внимательно, – не отставал Игнат Сергеевич, хотя меньше всего Воронов хотел бы рассматривать покойника, – у него на лице песчинки. Это речной песок. На коврике под ногами вода, да и запах соответствующий.

– Кто мог такое сотворить?

– Не знаю. Но он совершенно точно утонул. Точнее захлебнулся речной водой.

– Разве такое возможно на суше? Или он привез воду с собой? – Марк понимал, что шутить в подобное ситуации странно, но язык будто ему не повиновался.

– Не нужно ничего привозить, – загадочно произнес Игнат Сергеевич и отошел в сторону. Затем оглянулся, качнул головой в сторону, приглашая следовать за ним.

Люди хранили скорбное молчание. Алдану он нашел без труда, она стояла и смотрела на него, не отводя взгляда. Чуть в стороне Воронов увидел Веру. О чем она думала в тот момент? Была ли напугана, как все остальные? И почему смерть человека в нем самом не вызывает каких-то сильных переживаний? Можно все списать на непродолжительность знакомства, однако смерть любого из них может расцениваться как потенциальная опасность для каждого.

Это странное место сплотило их и одновременно заставило быть осторожными друг с другом. Может, только у Марка такие мысли, но ощущение того, что они никогда отсюда не выберутся, крепло с каждым днем.

Не поэтому ли ему не жаль Кесаря, что на его месте мог оказаться сам Воронов? Или Алдана? Вера?!

Вспомнились слова шаманки о жертве и о реке, которая никого не отпустит. А еще он вспомнил, что послезавтра наступит день, в который тринадцать лет назад, четверо друзей пришли сюда за исполнением желаний. Невозможно поверить, чтобы Женька загадал остаться здесь навсегда. Или Мишка, в одночасье замолчавший, замкнувшийся в себе. Что пожелал он?

Все просто, никто или ничто , не собирался исполнять их желания. Силы, с которыми они столкнулись, ничего не дают, а, наоборот, отнимают.

Зачем им нужна жертва? И кого еще они решат забрать? Как можно им противостоять?

Вопросы, вопросы и еще раз вопросы. Ни одного ответа.

Можно попробовать сбежать. Днем потусторонние твари бессильны. Так говорят легенды и сказки, в которые он уже готов верить безоговорочно.

Странно, но у него не возникло даже тени сомнения, что с Кесарем такое мог сделать человек. Он утонул, сидя в собственной машине, не имея даже источника воды поблизости. Хотя, в последнем утверждении Марк сильно ошибся.

Игнат Сергеевич привел его к старому руслу, которое больше не могло так называться.

Между двух берегов текла река. Она бурлила, кипела.

Быстрое течение уносило прочь сухие листья, ветки и даже целые бревна. Река очищала себя сама, избавлялась от накопившейся грязи, наполнялась жизнью.

Ее мощь чувствовалась уже на подходе. Складывалось ощущение, что где-то прорвало огромную плотину, и теперь вся сдерживаемая ранее вода, сотни и тысячи тонн воды, рванули по знакомому маршруту, рискуя вырваться за пределы сдерживающих ее берегов.

Когда в воду бросился мужчина, никто не успел среагировать. Он стоял вместе со всеми и вдруг, разбежавшись, прыгнул вниз.

Отошедшие от шока люди, бросились следом, но остановились статуями возле кромки воды. Несчастный изо всех сил греб к противоположному берегу, фыркая и отплевываясь…