Брайан Кин - Тёмная лощина

— В любом случае, — объяснил детектив Рамирес, — я отвечал за ту операцию и облажался. Люди умерли из-за принятых мною решений. Я отдал приказ штурмовать банковское хранилище. Когда всё завершилось, меня заставили взять отпуск, а когда вернулся — вернулся уже в убойный отдел. Не совсем наказание. Убойный — вершина карьеры любого полицейского. Но мне нравилось работать с ограблениями, и об этом знали. Знали, что для меня это будет скорее понижением.

— Убойный? Вы думаете, что Шеннон убита?

Он неискренне улыбнулся.

— Расследование еще идет. Боюсь, я не могу разглашать информацию.

Я ожидал больше вопросов, связанных с моей работой. Людей буквально прорывает после того как они узнают, чем я занимаюсь: «Где вы берете идеи?», «Почему по вашему роману до сих пор не снят фильм?», «Знаете ли вы Джеймса Паттерсона, и если да, то какой он?». К моему удивлению детектив Рамирес не задал ни одного из них. Вместо этого он сразу перешел к делу, выложив три фотографии на диванные подушки.

— Полагаю, вы узнаёте двух из этих людей?

Я кивнул.

— Конечно. Это Пол, это Шеннон. Я не знаю другую женщину.

Он протянул мне третью фотографию.

— Это Антониетта Уоллес. Она живет в квартале отсюда. Посмотрите внимательнее.

— Она как-то связана с исчезновением Шеннон?

— Не могу сказать, мистер Сенфт. Но, полагаю, вы не смотрели утренние новости?

— Только шестичасовой выпуск. Еще читал газету. Но не думаю, что об этой женщине в ней упоминалось.

— Миссис Уоллес также исчезла, и, поскольку детали уже просочились в прессу — хотя, видимо, не так уж давно, — я могу сказать вам, что это случилось прошлой ночью, в то время как она и ее муж Уолт якобы спали. Муж говорит, что, проснувшись сегодня утром, обнаружил, что она исчезла.

У меня свело живот.

— Исчезла?

Он кивнул, внимательно наблюдая за мной.

Я изучал ее фото, а внутри меня рос страх. С карточки смотрела пожилая женщина (вероятно, около пятидесяти, но всё еще поразительно красивая). Она улыбалась. Ее волосы блестели жемчужно-белой сединой. Она носила очки в широкой оправе, что делало ее похожей на библиотекаря. Теперь, когда я присмотрелся, она уже не казалась незнакомкой. Я видел Антониетту Уоллес на улице, когда она ходила по антикварным магазинам или гуляла с собакой, миниатюрным пуделем. Но я не знал ее так же хорошо, как своих соседей.

Я вернул фотографию детективу.

— Печально. Есть ли шанс, что она просто уехала куда-нибудь сама по себе?

Он покачал головой.

— Сомнительно. Она оставила кошелек, ключи от машины, водительские права. Всё. Даже свои очки, хотя без них, по словам родных, совсем ничего не видит.

Детектив Рамирес положил фотографии обратно в папку и достал блокнот. Я сел на диван рядом с ним и вытащил пачку сигарет.

— Вы не против? — спросил я.

Он усмехнулся.

— Это ваш дом, мистер Сенфт. Не возражаете, если я присоединюсь?

Я обрадовался.

— Не стесняйтесь. Пепельница справа. И зовите меня Адамом.

Мы оба закурили. Я заметил, что он курит сигареты без фильтра. Крепкий орешек.

— Итак, — сказал я, как только никотин ринулся в забег по венам, — если она тоже исчезла, значит Пол не виновен, верно?

— Почему это, мистер Сенфт?

— Адам.

Он кивнул.

— Простите. Адам.

— Ну, — объяснил я, — это должен быть кто-то другой. Подумайте сами, две женщины пропали без вести менее чем за двадцать четыре часа, а Пол, судя по сообщениям, находился в больнице прошлой ночью.

— Значит, вы не верите, что мистер Легерски как-либо замешан в исчезновении своей жены?

— Нет, не верю. Я знаю Пола. Он не сделал бы этого. Чуть раньше вы сказали, что он тоже исчез. Вы вообще говорили с ним?

Детектив Рамирес вздохнул.

— Только при первой встрече, когда он был на препаратах. Мне показалось, что он хотел помочь следствию. Но мистер Легерски вчера вечером выписался из больницы. Хотя он и находится под наблюдением, никаких обвинений ему предъявлено не было, поэтому он был волен идти куда угодно. И сейчас мы не уверены в его местонахождении.

— В утренних новостях об этом не сообщали.

— Похоже, что он пропал, — детектив стряхнул пепел с сигареты. — И это подводит нас к следующему вопросу. Были ли у вас какие-либо контакты с мистером Легерски за последние двенадцать часов? Или, может, вы знаете кого-нибудь еще, с кем он мог связаться? Возможно, кто-то из ваших соседей?

— Нет.

— Были ли у Легерски супружеские или финансовые проблемы?

— Не думаю. Пол казался счастливым. У него хорошая работа. Только-только купил лодку, чтобы отправиться к Чесапикскому заливу. Не думаю, что у них были проблемы с деньгами. Но мы редко обсуждаем такие темы.

Он написал что-то в блокноте.

— О чем вы и мистер Легерски обычно разговаривали?

Я пожал плечами.

— Музыка в основном. Рыбалка. Спорт.

— Известно ли вам о возможном романе мистера Легерски на стороне?

— Нет. Я же сказал, он выглядел очень счастливым. Он любил свою жену.

Но как правильно заметил Мерл, что я действительно знал об их отношениях? Их сексуальная жизнь вполне могла быть в таком же раздрае, как и у нас с Тарой. Возможно, Пол встречался с кем-то на стороне, и Шеннон узнала об этом. Стоило так подумать, и мне сразу же стало стыдно и перед Тарой, и перед нашими пропавшими соседями. Я поднялся и начал мерить гостиную шагами.

Детектив Рамирес продолжал записывать.

— И вы не виделись и не разговаривали с ним сегодня?

— Нет. Может быть, он пошел сам искать Шеннон?

— Может быть.

— Потому что я легко могу представить, что именно этим он и занят, понимаете? Особенно если решил, что вы, ребята, сосредоточены на нем больше, чем на его пропавшей жене.

— Вы нервничаете?

— А?

— Вы ходите туда-сюда, я подумал, что вы нервничаете.

— Нет, — сказал я резче, чем хотел. — Я просто потрясен и всё.

— Хорошо, — он снова улыбнулся, — это совершенно понятно.

Я сел.

— И мне нужно спросить, где вы находились прошлой ночью и этим утром, мистер Сенфт?

— Я? — я был поражен. Он вновь называл меня мистером Сенфтом, а не Адамом.

— Я что, под подозрением?

Детектив Рамирес улыбнулся.

— Вовсе нет. Мы спрашиваем об этом всех соседей. Это просто помогает составить общую картину. Возможно, вы видели что-то, что может помочь в расследовании и даже не осознаете этого.

— А. Я уж было перепугался.

Он выжидающе посмотрел на меня, но ничего не сказал. Его ручка зависла над блокнотом.

— Я был здесь прошлой ночью, — сказал я ему. — Моя жена Тара может подтвердить это. Мы провели вечер дома. И мой сосед Клифф Свансон, он тоже меня видел.

Он кивнул.

— Отлично. А этим утром?

— Тара отправилась на работу. Я был здесь.

— Где работает ваша жена?