Брайан Кин - Тёмная лощина

Вернувшись домой, я решил полистать газету, пока закипал кофе. История Пола и Шеннон занимала первую полосу, вытеснив заметку о поездке президента в Саудовскую Аравию куда-то в нижний левый угол. Среди других новостей были домогательства к детям, серийные насильники, религиозные экстремисты и корпоративные скандалы. Другими словами, всё то же старое доброе дерьмо.

Недовольный, я бросил газету в мусорный ящик и начал писать. Волшебства сегодня было меньше, чем вчера, и новые слова давались с трудом. Большой Стив, как обычно, устроился под моим столом. Так продолжалось примерно до десяти, пока мы не услышали, как на Мэйн-стрит завыла полицейская сирена. Захотелось подойти к окну, но я знал, что если встану, то полностью утрачу концентрацию и уже ничего сегодня не напишу. Так что я возобновил работу и писал до одиннадцати, пока меня не прервали снова, на этот раз стуком в дверь.

Большой Стив вскочил на ноги и рявкнул, притворяясь злобной сторожевой собакой. Я попросил его успокоиться и выключил стерео, прерывая «Still of the Night» от White Snake. Я подошел к двери, Большой Стив нервно скакал позади меня.

На крыльце стоял хорошо одетый латиноамериканец, примерно моего возраста или, может быть, немного старше. Его лоб покрывали капельки пота. Я сразу узнал в нем полицейского. В одной руке он держал папку, в другой — значок. У ног стоял черный кожаный портфель. Я заметил ремень кобуры под пальто.

— Приветствую, сэр, — он сверкнул значком, сунул его в карман пиджака и протянул руку.

— Извините за беспокойство. Я — детектив Рамирес.

Застигнутый врасплох, я замялся. Он улыбнулся. Я открыл дверь и пожал ему руку. Она была скользкой от пота, но сильной и твердой. Он попахивал дешевым одеколоном и сигаретным дымом. Большой Стив зарычал, и детектив с опаской посмотрел через мое плечо.

— Не волнуйтесь, — сказал я. — Большой Стив — котенок. Подойдете к нему, и он убежит.

— Большой пес, — офицер отпустил мою руку. — Приятно слышать, что рычит он охотнее, чем кусается.

Повисла неловкая пауза, и мы просто смотрели друг на друга. Я улыбнулся и почувствовал себя идиотом. Коп ухмыльнулся и подвигал бровями.

— Могу я вам чем-нибудь помочь, детектив? — наконец спросил я.

— Простите, — снова извинился он. — Я всё обхожу дома. Мы расследуем исчезновение трех ваших соседей: Шеннон, Пола Легерски и …

Я прервал его.

— Одну минуту. Пол тоже пропал?

Детектив нахмурился.

— Вы знаете мистера Легерски, сэр?

— Конечно! Они же живут по соседству.

— Могу ли я войти, сэр? Хочу задать вам несколько вопросов.

Сердце забилось быстрее, хотя мне не о чем было переживать. Я не делал ничего плохого. В похищении Шеннон не участвовал точно, если он пришел разузнать об этом. И всё же в человеческой природе нервничать, когда представитель закона говорит, что хочет задать вам несколько вопросов.

— Конечно, — я открыл дверь шире. — Заходите.

Он взял портфель, бросил еще один тревожный взгляд на Большого Стива, и прошел внутрь. Поджав хвост, Стив тут же убежал в кабинет и спрятался под столом.

Детектив тихо рассмеялся.

— А вы не шутили. Милый пес.

— Благодарю.

Он оглядел гостиную.

— Красиво у вас. Мне нравится.

— Это всё жена. Прирожденный дизайнер, — я показал на диван. — Пожалуйста. Присаживайтесь.

— Спасибо, — он сел, ослабил галстук и вытащил из папки фотографии.

— Хотите выпить чего-нибудь? — предложил я.

Он покачал головой.

— Нет, спасибо, мистер…?

— Сенфт. Адам Сенфт.

Детектив Рамирес моргнул.

— Адам Сенфт, писатель детективов?

Я постарался, чтобы улыбка выглядела смиренной и скромной.

— Виновен. Читали мои книги?

— В прошлые выходные закончил «Суть вопроса».

— Без шуток? Какой маленький мир.

— Да. Я, конечно, знал, что вы местный и живете в округе Йорк, но понятия не имел, где именно.

— Мне не нравится афишировать свой адрес, — объяснил я. — Некоторые из моих знакомых немало натерпелись от всяких злоумышленников и чрезмерно усердных поклонников. Знаете, этакие безумцы: непременно требуют, чтобы кумир прочел их рукопись или, что хуже, обвиняют его в краже идей.

Детектив хмыкнул.

— Понимаю, почему вы скрываетесь. Мир полон сумасшедших.

Я вежливо рассмеялся.

— Ну, детектив, надеюсь, вам понравилась книга.

Он пожал плечами.

— Мне понравилось всё, кроме финала. Честно говоря, я даже думал, может быть, в книге отсутствует страница или что-то в этом роде. Не мог поверить, что вы закончили историю таким образом.

— Да, я часто это слышу.

— Держу пари. Однако у вас всё реалистично. Это мне понравилось. Похоже на то, что вы, в отличие от большинства писак, исследовали методы вооруженного разбоя и полицейские инструкции по ответным действиям на них. Книга получилась сильной.

— Спасибо, — сказал я, искренне радуясь. — Рад, что вышло правдоподобно.

— О, поверьте мне, это так. Я раньше занимался ограблениями.

— Почему перевелись? — спросил я.

Его лицо помрачнело.

— Помните ограбление банка в Ганновере около двух лет назад? Довольно скверное ограбление?

Я помнил. В то время о нем говорили по всей стране. Ограбление быстро превратилось в захват заложников. Один из трех грабителей, молодой парень по имени О'Брайен, предположительно умирал от рака в последней стадии, а другой разыскивался по подозрению в целой серии вооруженных грабежей на Западном побережье. Закончилось всё плохо: несколько заложников погибли. Среди них маленький мальчик, посыльный и менеджер банка. Ну и один из грабителей тоже. Мальчик попал под перекрестный огонь, когда один из подозреваемых отказался сдать оружие и был застрелен полицейскими. Два других грабителя отправились в тюрьму и умерли примерно через год. Я вспомнил, что газеты крайне заинтересовались этим делом. О'Брайен, у которого, как предполагалось, был рак, настаивал на том, что мальчик исцелил его и что напарник был одержим демонами.

— Странное это было дело, верно? — спросил я. — Находясь в тюрьме, грабитель утверждал, что он убил Второе пришествие Христа.

Детектив кивнул.

— Точно.

— Я помню, как смотрел это интервью. Он действительно верил в то, что говорил. И ведь его признали вменяемым, не так ли?

— Он смог предстать перед судом. По правде говоря, хотел бы и я верить во что-то так же сильно. Бред или нет, он был убежден, что говорит правду.

— Значит, вы ему не поверили?

— Я во многое не верю, мистер Сенфт. Хотя мне часто хочется. Может быть, мне просто не говорят правду.

Он замолчал, на его лице отразилась тревога. Я почувствовал в нем родственную душу. Кого-то, кто пытался смириться с противоречием между тем, во что его научили верить, и тем, что мир каждый день подсовывал ему под нос.