Ребекка Десcертайн - И прошёл год [litres]

Мы взяли с собой отцовскую лошадь, самую крепкую и тихую на случай, если кому-то из нас понадобится скрыться или отправиться за помощью. Хотя мы понимали, что помощи взять неоткуда. А когда мы приблизились к дому Констанс, то увидели сотни ведьминских фонариков, мигавших за деревьями. Большую часть сборища скрывал холм, нашей матери не было видно. Отец приказал нам ждать. Мы разложили оружие на влажной земле. Через несколько минут ведьмы начали жуткими голосами читать заклинания, все громче и громче. А раздался звук, который навеки отпечатался в моей душе – крики матери. Мы схватили ружья и поползли на холм. С вершины нам открылось ужасное зрелище: около сотни ведьм хором читали заклинание, многие из них представляли собой просто гниющие тела, жалкие полуразложившиеся создания, снова возвращенные к жизни. Низкие угрожающие голоса становились все громче, и вскоре мы не слышали уже ничего, кроме этого отвратительного звука.

Ведьмы кружились у костра, сложенного в форме кольца. Посреди кольца была яма, заполненная идеально круглыми камнями, а перед костром они воздвигли большой помост, на котором на коленях стояла моя несчастная мать. Я понимал, что она напугана. Каким бы опытным охотником она не была, оказавшись лицом к лицу с сотней ведьм, поневоле начнешь бояться за свою жизнь.

На лице отца читался ужас. Ведьм было намного больше, чем мы ожидали, а воскрешенных – больше, чем мы даже могли себе представить. Должно быть, убийств было намного больше, чем нам удалось раскрыть. Всех этих людей, включая Эбигейл Фолкнер, принесли в жертву.

Я вспомнил всех невинных людей, которых судьи отправили на виселицу. Их среди ведьм не было. Все осужденные были добрыми богобоязненными прихожанами, и все же их обрекли на смерть. В этот момент из леса вышли еще две ведьмы, которые волокли за собой человека. Кажется, живого. При ближайшем рассмотрении он оказался преподобным Пэррисом. Его поставили перед ведьмой, одетой в церемониальные одежды. Когда она повернула голову, я с содроганием узнал Прюденс. Другие ведьмы затихли, и мы услышали ее насмешливый голос:

– Чем же вы так напуганы, преподобный? Это ведь я, маленькая невинная Прюденс. Вы удивлены? Но вы же не думали, что все те бедняги действительно колдовали? Или думали? Тем не менее, все так и должно было случиться. Вы бы обязательно обратили внимание на мертвые тела вокруг Салема, если бы мы не отвлекли вас, сыграв на ваших глупых предрассудках. Вы, сэр (а я повидала немало церковников), самое жалкое и корыстное существо, которое я знала. Вы не заслуживаете уважения.

Преподобный Пэррис воскликнул, как испуганный ребенок:

– Зачем вы привели меня сюда? Я не состою в вашем порочном клане!

– Состоите, преподобный, – улыбнулась Прюденс. – Вы слепо слушались истеричных детей, находя в этом и свою выгоду: одного за другим, вы уничтожали своих врагов.

– Я не понимаю, о чем ты говоришь, – простонал Пэррис.

– Ай-яй-яй, преподобный. Конечно, понимаете. Разве вы не помните ночи, проведенные у огня с вашей милой племянницей? Вы тогда безмятежно рассуждали, кто, по вашему мнению, может оказаться ведьмой. Разве впечатлительная девушка не захотела бы угодить вам, особенно если она такая внушаемая? Так вы и подстроили, чтобы каждый, с кем у вас вышло хоть какое-то непонимание, был заключен в тюрьму или повешен.

– Неправда! Я не такой! – воскликнул Пэррис.

– Не пытайтесь отрицать это, преподобный. Настала ваша последняя ночь, так что примиритесь с Господом, скоро вы предстанете перед ним.

Она взмахнула рукой, и преподобного подбросило в воздух. Когда он упал, то закричал от боли, его нога вывернулась под неестественным углом. Не обращая больше на него внимания, Прюденс повернулась к нашей матери. Та молчала, но явно была напугана.

Отец обратился к нам с Калебом:

– Мальчики, их слишком много. Нас всего трое против сотни могущественных ведьм. Ступайте к Королю Филиппу: нам нужны люди. К несчастью, в последний раз мы расстались не очень хорошо, но попытайтесь убедить его, что нам очень нужна помощь. Если мы не остановим ведьм, его племя тоже пострадает. «Некрономикон» способен уничтожить весь мир. Прошу, приведите его и его людей. Они просто обязаны прийти.

Мы согласно кивнули. Индейцы-вампаноаги были жестокими воинами, они убили многих поселенцев от Бостона до северных поселений. Мы с Калебом никогда не бывали в их землях, и никогда не преодолевали такие расстояния в одиночку. Король Филипп дружил с отцом и часто бывал у нас дома. Перспектива долго скакать верхом в ночи пугала, но луна даст нам достаточно света. Мы попрощались с отцом и тихо спустились с холма. Лошадь мы некоторое время вели под уздцы, чтобы ведьмы не услышали стука копыт. А потом, сев друг за другом, отправились на восток. Мы мчались, пересекая темные поля, еще более темные леса и ручьи. Вскоре мы выехали к скале, под которой текла река, а дальше за деревьями начинались владения Короля Филиппа. Мы преодолели реку вброд, поджав ноги, чтобы не промочить их, и знали, что один из разведчиков Филиппа наверняка заметит нас. Вскоре мы оказались на поляне, и вампаноаги тут же окружили нас. Это были свирепые гордые люди, в каждом их движении была видна ловкость и сила. Мы спешились и, успокаивая взволнованную лошадь, дождались Короля Филиппа.

– Смиренно прошу простить нас за то, что мы явились без приглашения, – начал я. – Но мой отец, ваш друг Натаниэль Кэмпбелл, чрезвычайно нуждается в вашей помощи.

Король Филипп был красив и высок, он мудро правил своим народом и мог вести переговоры не хуже любого колониста. Я не знал, сумею ли убедить его помочь нам. Любой пятнадцатилетний мальчишка волновался бы, меня буквально трясло.

– Почему я должен подвергать моих людей опасности? Ваш отец добр и умен, но я не могу вести свой народ на битву, которая их не касается.

Я задумался, что же ответить. Он, конечно, был прав: с какой стати подвергать опасности своих людей? Надо ответить хитро, но так, чтобы мой ответ не выглядел попыткой оправдаться или грубостью.

– Милостивый Король, салемские ведьмы собираются открыть ворота в преисподнюю… Они пытаются призвать дьявола. Если у них это получится, зло распространится за пределы колонии, и на ваши земли тоже. Вашим людям придется сражаться с адскими тварями. Ведьм не удержит река, что разделяет ваши и наши земли.

– Христианские боги нас не пугают: у нас есть собственные духи-защитники, – ответил Король Филипп.

– Я уважаю их, – подхватил я. – Так же, как и мой отец. Но зло, которое обрушится на эти земли, будет не по зубам даже самым сильным вашим защитникам. Я понимаю, что такое осторожность, мой отец часто говорит о ней. Но сейчас не время для раздумий – надо действовать. Я прошу вас дать нам людей.