Евгений Меньшенин - Передвижная детская комната

Он чуть не упал, но удержался за помятую «Нексию».

Он дернул пассажирскую дверь. Девушки перемешались, как кусочки «Лего» из разных наборов. Хрен пойми, где чья нога, где чья рука. Он дернул наугад, и одна из девушек закричала. Очень громко.

– Давай, тварь, вылезай, вылезай, – говорил Миша без особой злобы. Так ругаются, когда пытаются приклеить обои стык в стык, негромко, чтобы не дрожали руки.

Он потянул изо всех сил визжащую конечность.

– У меня сломана нога! – кричал кто-то из темного салона.

– Отвали, урод! Отвали от нас!

«Почему крики доносятся будто из-за иллюминатора самолета? Видимо, что-то случилось с моими ушами».

Наконец он выдернул одну из девушек на траву, она упала лицом вниз. Юбка с пятном на жопе. Ага, это курящая подруга Чехии.

Он прыгнул на нее сверху, придавил коленями и принялся душить. Он не тратил время на выяснение лучшего способа, он хотел быстрее прекратить их и свою агонию и уже поскорее вернуться домой, принять душ, выпить чаю, успокоиться и подумать, что делать с машиной.

В кармане завибрировал телефон.

«Отвали тот, кто звонит. Мне сейчас некогда».

В дверях «Нексии» появилась мисс Чехия. Она пнула Мишу по лицу. Зубы стукнули друг о друга и прижали кончик языка. Миша вскрикнул. Рот наполнился кровью.

Миша вскочил, наступил на первую девушку ногой, как на поверженное животное, чтобы сфотографироваться, схватил мисс Чехию за шею и принялся бить в лицо кулаком. В пальцы впилась боль. Но он бил, не обращая на нее внимания. Он ударил раз, сломал ей нос, ударил два, нос повернулся еще сильнее. Глаза привыкли к темноте, и он стал различать некоторые детали.

Мисс Чехия уперлась в его лицо руками и орала.

Орала как свинья. Хуже его матери. Вот истеричка. Как же тот парень в Чехии терпит ее? Наверняка он обрадуется, когда узнает, что она сдохла. Наверняка. Зачем такие бабы нужны, которые орут и визжат как свиньи? А может, и нет вовсе никакого парня. Сказки это все.

Он ударил еще раз и еще. Она защищалась руками, но как-то вяло, Миша отбрасывал ее руки одним махом и продолжал бить. Потом вспомнил прием из кино, как с помощью двери ломают череп человеку, и дернул девушку за волосы, она упала, и ее голова вывалилась из салона. Тогда Миша со всей силы захлопнул дверь.

Бам! Первый прошел отлично. Что-то хрустнуло.

Бам, второй! Треск и чавканье. Только плохо слышно. Что-то застряло в ушах.

Двухвостки!

«Получай, сдохни». Он не знал, говорит он или думает. Все смешалось.

Стало светло. То ли от кипящей в жилах крови, то ли от возбуждения. Да, точно, светло. Он увидел кровь и смятую голову. Он увидел трещины на коже, протянувшиеся между темными волосами на черепе мисс Чехии. Может, наступил день? А может…

«Кто-то едет по дороге!»

Миша повернулся и застыл. Он смотрел на источник света. Секунду он осознавал сложившуюся ситуацию, а затем захохотал.

Как это называется, прогрессия? Миша был не силен в математике, но ему показалось, что это самый яркий пример, который должны показывать учителя в школе. Тогда дети навсегда запомнят, что такое прогрессия. Сначала один человек, потом еще, потом трое, потом толпа.

Он хохотал. Он отпустил дверь и смотрел на свет от нескольких фонарей. На дороге стояли люди. Один из них точно был с гитарой, а один в идиотской шляпе с широкими полями. И на хрен ему такая шляпа в темноте? Защита от темных лучей?

Мисс Чехия не двигалась. А та, что лежала на земле, тихо стонала.

Но, может, вовсе не тихо. В ушах Миши, похоже, завелись жуки, которые шуршали там своими лапами. Они мешали ему. А может, это тот самый жук из мамкиного супа? Все это время он прятался у него на шее или под мышкой и наконец улучил момент, когда можно проникнуть в ухо. От этой мысли Миша еще громче захохотал.

Девушка на земле приподнялась. Луч фонаря скользнул по ее грязному сопливому лицу. Она увидела подругу и взглянула на Мишу. Она заорала, вскочила и тут же упала. Она же сломала ногу. Куда собралась-то? Куда?

Миша хохотал над ее попытками подняться. Как в тупой комедии. Она поползла, как раненая на войне, подальше от врага. А на помощь ей уже спешили четверо. Миша не видел, это были парни или девки. Но скорее всего парни. На дороге стояли еще трое. Фонарь был у одного из приближающихся, второй – у группы на дороге.

«Убить, всех убить! Чтобы не было свидетелей, да, мама? Да? Где мой автомат, где напалм? Где пробирка с чумой? Куда я все это положил, ты не знаешь?»

Он хохотал, пока не понял, что через две секунды его поймают.

И тогда он бросился в лес, в темноту, в кусты. Он бежал наугад, напролом. Ветки тут же впились ему в лицо: «Ты куда это собрался? Подожди, дай-ка мы тебя поцарапаем. Вот так, и лицо, и руки, и твою футболку порвем». В лицо попала паутина, в рот набилась хвоя. Миша сплевывал и вертелся, срывая с лица липкие нити, и даже не думал о тех самых пауках, от вида которых начинал визжать и плакать. Он думал о тех людях, что гнались за ним через чащу.

Он слышал свое тяжелое дыхание, он слышал грохот в груди, его уши до сих пор улавливали только гул и отдаленные звуки, источник которых вполне мог находиться у него за плечом. Миша это понимал и поэтому бежал во весь опор.

Он не оглядывался назад. Он слышал приказ остановиться, он слышал, как его называют падлой и хмырем, как называют уродом и тварью. Но если человек, бегущий за тобой, называет тебя такими словами, то не думай останавливаться. Вряд ли он пытается вручить тебе забытые ключи или оброненный на улице телефон.

Миша чувствовал, как тело наполняется точками, из которых исходит жар. Кто-то приклеивал к нему маленькие горячие камешки. Бежать через кусты было тяжело. Приходилось то и дело отворачиваться от веток, грозящих выколоть глаза. И это с учетом, что в темноте в лесу практически ничего не видно. Миша бежал наугад.

В какой-то момент он понял, что выбежал на тропинку. Он помчался быстрее. Он никогда не был бегуном, на уроках физкультуры не занимал первые места, но при этом и хилым он не был. Да, он был худой, но это же, наоборот, хорошо для бегуна, тем более неопытного. Если бы в нем было сто килограммов веса, он бы и двух метров не пробежал. На его стороне был адреналин. Он дал в долг Мише хорошую дозу, сказал, что нужно потом отработать, заплатить здоровьем, самочувствием, но сейчас тот может словить кайф и пробежаться пару километров по лесу, собирая пауков, клещей и раны на коже.

«Убей их, говоришь, убей всех? Убей, пока они не настучали. Черт, сука, твои советы – дерьмо, слышишь мама, твои советы дерьмо!»

Зачем ты это сделал, Миша, зачем?

«Да я сам не знаю зачем. Сам не знаю. А ты тоже заткнись, и без тебя тошно! Все идите в жопу. Вы меня достали. Идите вон из мой головы!».