София Серебрянская - Чёрная роза [СИ]

— Да уж… — пробурчал Ансо, всё ещё не веря в новую версию. Эмиль же снова хлопнул одной ладонью о другую:

— А теперь — Амбруаз. Если бы его хотели убить, наверняка подожгли бы дверь в ванную, или дверной проём комнаты, чтобы первым делом обрушился именно он, и Амбруаз не сумел сбежать! Но ему будто нарочно оставили лазейку. И главное — никого, заметь, никого из всех жертв не пытались убить повторно!

Племянник директрисы примолк, переводя дыхание. Затем посмотрел на госпожу Ришар:

— Тётя, никто не собирается убивать учеников. Просто преступник хочет, чтобы здесь происходили «несчастные случаи». Помнишь, что говорил господин Меньер? Никто не захочет отдавать учеников туда, где всегда есть риск повторения подобной ситуации! Кто-то хочет, чтобы академию закрыли! Тётя, есть кто-нибудь, кто может этого хотеть? Скажем, может, тебе предлагали выкупить землю, или что-то в этом роде? — зафонтанировал идеями из прочитанных детективов Эмиль. Госпожа Ришар лишь нервно засмеялась:

— Был когда-то один человек… Мой дядя.

— Дядя?! — уставился на директрису племянник. — Я думал, у прадедушки с прабабушкой были только двое детей, и обе вроде бы не девочки…

— Нет-нет, детей было трое. Правда, от дяди они отказались, там вышла какая-то неприятная история с семейными деньгами, — не стала вдаваться в подробности госпожа Ришар. — Он был весьма… своеобразной личностью. И мог бы натворить много бед. Но он давным-давно покойник, так что предполагать, будто это он подстроил происходящее в академии, было бы смешно. Да и как бы он, старик, пробрался сюда сейчас, в это время года, когда не приехала ещё большая часть персонала и преподавателей? Да и… он не дожил до наших дней. Бабушке в своё время сообщили о его смерти.

В кабинете вновь повисла тишина. Лишь завывал за окном холодный ветер. Хару поёжился: от мысли, что их не собираются вроде бы убивать, легче не стало. Вдруг эта версия — такая же ошибка, как все предыдущие? А если и нет, то что, если этот старик на самом деле жив? Да, он не мог официально заявиться в академию. Но кто знает, нет ли в катакомбах ещё одного входа?..

— Слушайте, а ведь тогда всё сходится! Вдруг он, к примеру, на самом деле не умер, а зачем-либо соврал, чтобы больше не контактировать с семьёй, которая его предала! Ну, и потом решил отомстить, и…

Хару, Йори и Ансоберт беспомощно переглянулись: их самопровозглашённого лидера так захватила новая версия, что он снова занялся любимым делом — подгонкой фактов под домыслы в стиле детективных фильмов и книг. Наконец, Хару надоело выслушивать подобные рассуждения, и он прервал Эмиля:

— В твоих рассуждениях огромная дырка!

— Это почему ещё? — обиделся парнишка. — По-моему, всё очень даже логично! Вот, смотри: он разругался с семьёй, решил отомстить, долго продумывал свой план… Ну, как Монте-Кристо!

— Монте-Кристо в тюрьме сидел, — заметил Ансоберт. Эмиль дёрнул плечом:

— Это несущественно! Вдруг нашего «Монте-Кристо» тоже посадили за какое-нибудь преступление? Например, он оказался в тюрьме как раз из-за той ситуации, о которой говорила тётя, и…

— И мы возвращаемся ко всё той же дырке, — снова перебил Хару, борясь со внутренним голосом, который вопил, что так вести себя невежливо. — Ни ты, ни госпожа Ришар понятия не имеете о том, что тогда на самом деле произошло! Вдруг, скажем, от него отреклись за дело, или он сам хотел порвать связи с семьёй… Откуда такая уверенность, что ему было, за что мстить?!

— Ну… — Эмиль замялся. Старший из близнецов Хигаши лишь строго посмотрел на него:

— Нет, конечно, замечательно, что у тебя так много идей. Но это же не значит, что нужно сразу же верить в первую подвернувшуюся! Мы пока ничего не знаем, да и вообще, если всё так просто, то почему происходит столько мистической ерунды?!

— А я знаю! Наверное, он на самом деле умер, и мстить вернулся его дух, а не он са… Ай! — видимо, Ансоберт решил на время забыть о своём аристократическом воспитании, потому как словно невзначай наступил племяннику директрисы на ногу.

— Я не о том! Призраки здесь всегда себя так ведут, или только изредка народ пугают? — осведомился Хару. Эмиль, отойдя предварительно от Ансо на пару шагов, опустил голову:

— Вообще-то они раньше себя так не вели. В плане, я раньше вообще иногда сомневался, что они существуют! А тут сразу…

Что именно «сразу», Эмиль пояснить не успел: некто, вылетевший из-за угла, от души впечатался в парнишку. Йори вскрикнул и вцепился в руку брата: наверное, мальчик решил, будто это явился очередной местный призрак. Но нет, существо оказалось вполне материальным, потому как вскочило и, наверное, убежало бы, если бы не вопрос Ансоберта:

— Оберон, ты куда торопишься-то?

Хару уставился на поднявшегося парнишку, не особо походящего на ловеласа со склонностью к развращению девочек младшего и среднего школьных возрастов. Да и красотой сын современного драматурга не блистал: близко посаженные глаза, тонкие губы, да и выражение лица испуганное, какое-то затравленное, как у загнанного зайца. Так в фильмах обычно выглядят те, кто пытается казаться интереснее и важнее, чем они есть на самом деле… Стоп, ну зарёкся же не судить по внешности!

— Я… Да я так, воздухом подышать, — буркнул «заяц» и потянул за лямку рюкзака. Ансоберт фыркнул:

— Будь так любезен, объясни: если ты просто подышать воздухом, то на кой тебе сдался битком набитый рюкзак?

— Да, вот именно! — подскочивший тем временем Эмиль упёр руки в боки. — Ты что, сбежать собираешься?! Или что?

Близнецы же просто молчали, разглядывая Оберона. У старшего в очередной раз мелькнула мысль, что всё здесь не так просто. Куда собрался этот парень? И что ему нужно там, за стенами академии, в такую жуткую бурю?!

— Да, я хочу отсюда свалить! И что с того?! — воскликнул Оберон, чуть наклоняясь вперёд: видимо, рюкзак был слишком тяжёлым. — Тут нас всех поубивают, а если не получится передавить по одному, так вообще спалят вместе с академией! Голоса говорят, что меня убьют следующим, а я не хочу! Не хочу умирать…

— Голоса? — медленно переспросил Йори. Эмиль тоже услышал, потому как тут же бесцеремонно сгрёб «зайца» за плечи и слегка встряхнул:

— Ну-ка, хватит истерик! Расскажи про эти голоса. Вдруг мы сможем узнать что-то интересное?

— Вы скажете, что я долбанулся, — буркнул Оберон, пытаясь освободиться. Но разве можно сбежать от доморощенного детектива и охотника за привидениями, который услышал что-то интересное?

— Все мы тут долбанулись! Так что рассказывай давай. Вдруг можно как-то помочь?

— А что там рассказывать? — сын драматурга опустил глаза и съёжился. — Какой-то голос постоянно шепчет мне, что я скоро умру, вот и всё. Особенно часто перед сном. И он же говорит мне бежать, уходить отсюда, если я хочу жить. Так вы думаете, это не я долбанулся, а действительно что-то происходит, да?