Адам Нэвилл - Никто не уйдет живым [litres]

Высокая, тощая фигура в грязной дутой куртке, стоявшая в конце коридора первого этажа, резко повернула голову, чтобы поприветствовать вошедшую гримасой столь агрессивной, что Стефани была уверена – ее сопровождал животный рык.

Фергал отвернулся от двери, и ткань его куртки зашелестела, как змея в сухой траве. Выпрямившись во весь рост, вытянув длинную костлявую шею в неприятном вызове, он, казалось, тянулся к Стефани верхней частью тела. Его длинные руки оставались прижатыми к бокам, широкие белые ладони смотрели на нее, как лица банды хулиганов. «Ну же, давай!» Стефани видела эту позу в Стоке, возле баров и ночных клубов, но была поражена, что теперь вызов обращен к ней.

Она подошла к лестнице так спокойно, как только могла. Лишь однажды, скрываясь из виду, она бросила взгляд через стойку перил и увидела, что Фергал снова уделял все внимание одинокой двери. Теперь он прижимался к ней бледным лбом, словно демонстрировал привязанность.

При виде вышедшей из ванной девушки, Стефани неожиданно остановилась на площадке второго этажа. Девушка вздрогнула. Потом расслабилась и расплылась в широкой улыбке, сопроводив ее хихиканьем.

Стефани не знала, на что и реагировать: на то, что в доме оказалась еще одна незнакомка, к тому же живая и настоящая, или на то, как она была одета. Такие туфли просто не увидишь за пределами ночных или стрип-клубов: из белой кожи, с прозрачными платформами и каблуками; броским туфлям соответствовало облегающее голубое платье с молнией спереди, блестевшее в электрическом свете ванной, как масло в воде. Платье было из латекса.

У девушки были волосы цвета воронова крыла, идеально расчесанные в шелковый водопад, заканчивавшийся прямой линией у талии, а цвет кожи находился на полпути между карамельным и апельсиновым благодаря проведенному в солярии времени. Девушка осмотрела свое тело, словно принимая к сведению удивление Стефани:

– У меня уже свидание.

Должно быть, это была Маргарита, подруга Светланы.

По крайней мере, в этом Драч не солгал. Но контраст двух эффектных девушек и комнат, которые они снимали в уродливом доме у двух мерзких кузенов, казался ей скорее сюрреалистическим, чем странным. Ей хотелось бы принять непредсказуемую природу дома; напряжение в шее и конечностях подсказывало, что она не сможет.

Стефани нервно засмеялась, сама не зная, из-за чего, потому что ситуация совсем не казалась ей забавной. Воскресный день в северном Бирмингеме, так кто пойдет на свидание в такой одежке? Разве что тебе заплатят. У Стефани заледенела кровь.

– Маргарита?

Девушка удивленно склонила голову.

Стефани чуть не задохнулась в облаке парфюма, исходившем от девушки; запах мог бы быть приятным, но на грязной и неухоженной площадке становился тошнотворным.

– Мне сказала Светлана.

– О. Да. Ты тоже живешь, да?

Стефани недоуменно прищурилась.

– Прости мой нехороший английский.

Из пояснения к вопросу Стефани поняла, что ее спрашивали, живет ли она в этом доме, а не жива ли она. Хотя, решила она, оба вопроса были вполне уместны в доме № 82 по Эджхилл-роуд.

Стефани оглянулась, помня, что Фергал был недалеко и не в том настроении, чтобы с ним хотелось встречаться.

Маргарита сказала:

– Я идти», – и, покачиваясь, засеменила к лестнице, чтобы начать короткий и чреватый падением из-за каблуков подъем. Если она жила на третьем этаже, значит, ее поселили либо в комнате, где плакала русская девушка, либо там, где Стефани провела первую ночь.

Стефани пошла следом, стремясь продолжить разговор и предупредить ее.

– Ты из Литвы?

– Из Албании.

– Ты сегодня приехала?

Маргарита отвечала через плечо, улыбаясь:

– Да. Да. Утро.

– Мы можем поговорить позже?

Девушка взошла на ступеньку, качая бедрами и задом в манере, которая могла быть соблазнительной только в латексном платье.

– Э, да. Мы говорить. Э, позже.

– После свидания?

– Конечно.

– У меня и кофе есть.

– Лучше выпей сама. Она, типа, долго будет занята.

Драч стоял там, где ступеньки выходили на третий этаж.

Стефани так и не миновала поворота лестницы. Он подслушивал? Что она сказала? Слава богу, она вовремя остановилась. Но не обозлится ли Драч все равно?

– Лады, дорогуша, – сказал он Маргарите, и глаза его затуманились, когда он жадно оглядел ее с головы до ног. Он не предпринял особой попытки отойти с дороги, вынудив ее протолкнуться мимо его тела.

«Свидание! Не с ним же!»

Стефани склонила голову и отступила обратно на второй этаж. От мысли, что красивая девушка вроде Маргариты может хотя бы задуматься о свидании с хорьком вроде Драча, ей стало дурно. Иностранки могут угодить в отчаянное положение; Стефани знала, что они приезжают в Англию с надеждой на лучшую жизнь, чтобы избежать нищеты, так неужели Маргарита купилась на россказни Драча о его достатке и профессиональном успехе, и поэтому ее сюда заманили? Но зачем заманили?

«Только не это. Пожалуйста».

Сверху послышался голос Драча, продолжавшего пялиться на Маргариту:

– Прекрасно выглядишь, дорогуша. Ошеломительно, типа.

Стефани поспешила к своей комнате, ворвалась внутрь и заперла дверь.

Через пару минут она услышала другие шаги, поднимавшиеся по лестнице – возможно даже, это были две пары ног – в сопровождении хихиканья Драча и перемежавшиеся его репликами в беседе, разобрать которую Стефани не могла. Драч говорил с другим мужчиной, чей бас пророкотал вдалеке, а потом исчез за пределами слышимости. Голос казался слишком низким для Фергала.

Появление других людей в общей части здания должно было принести облегчение, но только усилило ее подозрения о занятиях и предназначении новых соседок.

Она оставила дверь чуть приоткрытой, чтобы увидеть того, кто рано или поздно спустится по лестнице. Та недолго простояла открытой, когда над головой у Стефани раздались стоны.

Стефани вглядывалась в потолок и прислушивалась к звукам преувеличенного женского удовольствия. Постепенно нарастая, стоны останавливались на самой грани крика, а кровать грохотала и скрипела под страстным животным совокуплением. Либо Светлана, либо Маргарита занималась сексом; скорее Маргарита, потому что она выглядела к этому готовой.

Шум происходил над комнатой по соседству; звуки сношения доносились до Стефани через стену, возле которой стояла ее кровать. Но кто был любовником Маргариты – Драч, Фергал, или третий мужчина, только что взошедший по лестнице?

«Клиент».

То, что Маргарита с кем-то переспала в первый же свой день в доме, поражало больше, чем мысль об участии в этом любого из хозяев дома. Да еще и в той самой комнате, где плакала русская девушка, прежде чем заняться сексом с вонючим мужчиной, которого не существовало.