Грэм Мастертон - Маниту

Как бы там ни было, я взял ключи от машины и надел свой плащ в «елочку».

— Кто едет в Олбени? — спросил я.

Амелия и Макартур встали по стойке «смирно», готовые в дорогу.

— Чертовски глупо признаться, — заявил Макартур, — но мне это куда интереснее, чем продавать медные таблички.

Небольшой низкий кирпичный домик, в котором жил доктор Сноу, стоял в пригороде Олбени. Его окружали темные траурные кипарисы, а в окнах висели желтые занавески. Пока мы ехали по лужам грязи и льда, небо приобрело мрачную, стальную боевую окраску. С северо-востока свистел резкий, неприятный ветер. Вокруг же царила удивительная тишина, как в классе, ожидающем грозного учителя.

Мы стояли у порога, растирая замерзшие руки, и жали на кнопку звонка. Мы слышали его звук в глубине старого дома.

Двери открылись, и мы увидели Сноу. Он был высок и немного сутул, с седыми волосами и очками в золотой оправе. На нем была коричневая шерстяная тужурка с набитыми карманами и полосатые тапочки.

— Мистер Эрскин? — спросил он. — Лучше быстрее зайти внутрь.

Мы прошли в темный холл. Сильно пахло лавандовой эмульсией для чистки, а в углу медленно тикали шкаф-чик-часы. Мы сняли пальто, и доктор Сноу провел нас в холодную гостиную. Везде на стенах висели ужасающие индейские маски, контрастирующие с чисто английской деликатностью чучел птиц в стеклянных коробках и поблекшими маленькими литографиями.

— Садитесь, — пригласил Сноу. — Было бы хорошо, если бы вы все мне объяснили. Жена сейчас подаст кофе. Увы, в этом доме не пьют ничего более крепкого.

Макартур скривился. В автомобиле осталась фляжка бурбона, но он был достаточно хорошо воспитан, чтобы спросить, можно ли за ней сходить.

Сноу уселся на небольшом жестком табурете и скрестил руки на груди. Амелия и я заняли места на крайне низком и неудобном диване, а Макартур сел на его валик, отсюда он мог вволю разглядывать заснеженные деревья за окном.

Так внятно, как только мог, я рассказал о болезни Карен Тэнди и о вчерашнем вечернем сеансе. Сноу внимательно слушал, время от времени задавая вопросы о Карен, ее тетке и о лице, которое мы увидели на столе миссис Карманн.

Когда я кончил, он сплел пальцы и задумался.

— Из того, что вы рассказали, мистер Эрскин, — заявил он чуть погодя, — случай этой несчастной девушки мне кажется подлинным.

Считаю, что вы абсолютно правы. Известен только один случай, когда некое лицо стало носителем возрождающегося шамана. Дело происходило в 1851 году, поблизости от Форт Бертольд в Верхнем Миссури, в племени хидача.

У молодой индианки на плече образовалась опухоль, которая в конце концов настолько выросла, что она умерла. Из опухоли выскочил полностью сформировавшийся взрослый мужчина, по слухам — колдун племени, исчезнувший пятьдесят лет назад. В поддержку этой истории было мало документов, и до сегодняшнего дня ее считают легендой. Даже я сам назвал ее так в своей книге о хидачах. Но сходство с историей Карен Тэнди так велико, что я не вижу иной возможности, чтобы мы имели дело с чем-то другим. У кайов тоже ходят рассказы о том, что шаманы могут появляться в виде деревьев и разговаривать с членами рода. Чаще всего деревья имеют свою магическую жизненную силу, которую шаманы могут использовать в своих целях. Потому я верю в то, что вы говорили о столе из вишневого дерева. Я сначала думал, что вы хотели посмеяться надо мной, но ваши аргументы убедили меня.

— Значит, вы нам верите? — встрепенулась Амелия, откидывая прядь волос с глаз.

— Да, — ответил доктор Сноу, поглядывая на нее из-за стекол очков. — Верю. Я также не поленился воспользоваться вашим советом и связался с доктором Хьюзом из госпиталя Сестер Иерусалимских. Он все подтвердил и сказал также, что состояние мисс Тэнди критическое и что важны любые действия, которые могут помочь спасти ее.

— Доктор Сноу, — спросил я, — Как мы можем бороться с этим шаманом? Как бы нам уничтожить его прежде, чем он убьет Карен Тэнди?

Сноу нахмурился.

— Вы должны понять, мистер Эрскин, что магия индейцев очень могуча и всестороння. Индейцы не проводили четкой границы между естественным и неестественным, и каждый из них считал, что находится в близком контакте с духами, правящими его существованием. Индейцы равнин, например, посвящали религиозным обрядам и магическим церемониям столько же времени, сколько совершенствованию своего охотничьего искусства.

Они считали важным умение охотиться на бизонов способом хитрым и эффективным, но одновременно полагали, что лишь духи дают им силу и храбрость, необходимые для удачной охоты. Индейцы разыскивали проявления таинственных сил, практиковали ритуалы, проводили церемонии, дающие им контакт с космосом. По существу, они были одним из великих магических обществ современности. Многие из их тайн для нас утеряны, но нет никаких сомнений, что они обладали реальной и большой силой.

Амелия подняла голову.

— Вы хотите сказать, доктор Сноу, что ни у кого из нас нет достаточных сил, чтобы выдержать поединок с этим шаманом…

Ученый кивнул головой.

— Опасаюсь, что вы, мисс, правы. К тому же, если ему на самом деле триста лет, то он пришел из времен, когда магия индейцев была еще удивительно могуча — чисто языческое искусство оккультизма, еще не ослабленное европейскими предрассудками, свободное от влияния христианства. Духи Северной Америки во время, когда туда прибывали первые поселенцы, были в миллион раз сильнее, чем все демоны или дьяволы Европы. Поймите, дух может магически действовать только при посредничестве людей, которые в него верят и его понимают. Правда, он существует независимо и не имеет материальной силы в нашем материальном мире, пока не будет вызван, сознательно или нет. Если никто не верит в конкретного духа или никто его не понимает, то его нельзя вызвать, поэтому дух и остается в бездне.

В сравнении с индейцами, — продолжил он после минуты раздумья, — европейские демоны — лишь жалкие карикатуры. Они были — или являются, если вы все еще в них верите, — лишь противоположностями добра и священных догм христианства. В «Изгоняющем дьявола» сценарист использует демона Пазузу, воплощение болезни и слабого здоровья. Для краснокожего такой демон был бы смешон — он пугал бы не больше, чем злой пес.

Аналогичный дух индейцев представляет собой всю концепцию жизни и здоровья, значение физического бытия. Это делало из подобного духа ужасающее существо с могучей силой. По-моему, настоящее падение индейской цивилизации было результатом не столько жадности и омерзительно предательской политики белых, сколько эрозии оккультной мощи шаманов.

Когда племена краснокожих узрели научные чудеса белого человека, их чрезмерное восхищение привело к тому, что они потеряли веру в собственную магию. Можно спорить, могла ли эта магия, использованная надлежащим образом, спасти их.