Кристиан Винд - Призраки глубин

– Это ты о птичках? – внезапно оживился горбун.

– Да, у вас здесь настоящее кладбище. Вы занимались ремонтом механических игрушек?

– Что ты, я их сам мастерил, – с гордостью проскрипел старец. – Мои говорящие птички продавались по всему миру… Да-а, дети очень любили их.

– Вы?! Это вы делали железных птиц? – опешил я.

Горбун мечтательно улыбался, утопая в своем безвкусном кресле. Должно быть, даже одно воспоминание о деле всей его жизни согревало старческую душу и возвращало назад, в счастливые, давно минувшие времена.

– Да, – внезапно подал голос моряк, – однажды я тоже покупал такую птицу для… для подарка.

Косматый громила внезапно смутился и умолк, продолжив беззвучно рыскать в многочисленных шкафах и ящиках в поисках ключей.

– В вашем доме осталась хоть одна исправная птица? – спросил я, повернув голову к дряхлому хозяину дома.

– У меня где-то была особенная, – заговорщицки подмигнул мне горбун. – Я настроил ее так, чтоб она не просто пела, когда ее берешь в руки, но и могла летать.

– Неужели? – вновь подал голос Херес.

Я только присвистнул. Увидеть диковинную игрушку родом из далекого детства, которая не просто щебечет трели, но и взмывает ввысь – это настоящее чудо. Вот только я сомневался, что сгорбленный старец сумеет отыскать ее в своей пыльной мастерской.

– Да-а, она лежит в шкатулке на полке, на самом верху… Я потратил на нее почти семь лет…

– Но я не помню такой модели, – возразил я.

– Конечно, – согласился горбун. – Я ведь никогда не продавал ее. Это не просто птица из пружинок и стальных деталей, как все остальные. У нее есть душа!

– Это как? – не понял я.

Капитан даже забыл о поиске связки ключей для автомобиля, за которой мы пришли, – он застыл на месте с распахнутым ртом и жадно прислушивался к разговору. Время от времени он с интересом косился на дальнюю полку, что висела под самым потолком, и даже невольно сжимал ладони, словно представляя, как он вынимает из коробки волшебную игрушку.

– Эта птица гораздо больше, чем забава. По правде… – старец вдруг понизил голос. – По правде, я ее немного побаиваюсь.

– Почему? – выдохнул моряк, предусмотрительно сделав шаг назад.

– Однажды ночью она выбралась из шкатулки и попыталась улететь. Я услышал шум, вышел из спальни и схватил ее. Видите, окно внизу треснуло? Это она попыталась разбить стекло своим клювом.

– Вы что, серьезно? – разочарованно протянул я.

Седой капитан непонимающе посмотрел мне в лицо, а я поспешил изобразить вполне доходчивый для его интеллекта жест. Горбун явно был не в ладах с собственной головой, очевидно, тяготы одиночества, старость в безвестности и чрезмерно долгая жизнь отразились на его душевном здоровье. Я бы еще мог поверить в то, что механическая игрушка способна взмыть под потолок, но его рассказ откровенно отдавал старческим бредом.

– Вы же не думаете, что я лгу? – насупился он вдруг, а затем неловко поднялся на ноги. – Знаете, забирайте ее. Я отдам вам ее просто так. Я уже не в тех годах, чтобы охотиться посреди ночи на собственные изобретения.

– Думаешь, стоит ее брать, детектив? – осторожно поинтересовался Херес, когда я без долгих раздумий ринулся к заветной полке, подпрыгнув на ходу и стащив запылившуюся деревянную коробку.

– Это же подарок, горбун расстроится, если мы не заберем птицу, – вполголоса ответил я.

Капитан поджал губы и с опаской покосился на запертую шкатулку. Он явно не пылал желанием заглядывать внутрь или, тем более, таскать с собой такой сомнительный презент.

– А мне кажется, он просто хочет от нее избавиться, – прошептал он, указывая длинным пальцем на крышку коробки.

– Да прекрати, Херес, неужели тебя не разбирает любопытство?

Но он не успел ответить – я провернул тонкий ключик в миниатюрной скважине. Раздался громкий щелчок, а затем шкатулка резко раскрылась. Я ожидал и даже рассчитывал увидеть нечто удивительное или хотя бы просто необычное, но внутри оказалась обыкновенная механическая птица. Разве что цвет у нее был немного другой – темнее и без металлического блеска, как у игрушек из моего детства. Она безжизненно сидела в своей деревянной клетке, подогнув железные лапки и глядя в никуда круглыми черными глазами.

– Посмотри, детектив, – суеверно передернувшись, произнес моряк.

Он хмурил густые темные брови и указывал на внутреннюю сторону крышки шкатулки – она вся была исполосована царапинами и выбоинами, словно кто-то усердно старался выбраться из нее наружу, расковыривая дерево. Но я не обратил на это внимания – рядом с тускло поблескивающей птицей внутри лежало еще кое-что.

– Ключи! – с ликующим воплем я выудил связку из шкатулки, нечаянно задев крыло игрушки.

– Ты видел? Ты видел, детектив? – прогремел голос Хереса, исполненный неприятного удивления и даже ужаса.

– Что? Что ты там бормочешь, старик? Я нашел ключи, идем, мы больше не можем терять времени зря!

– Разве ты не видел? Когда ты дотронулся до птицы, она… она ожила и посмотрела на тебя… Богом клянусь!

– Послушай, давай будем рассказывать друг другу страшные истории позже, когда вернемся в паб, где нас наверняка уже будет поджидать вкусный ужин. Всего доброго и спасибо за помощь, – я простился с горбуном на ходу, схватил Хереса за рукав и потащил к выходу. – Закрой уже эту чертову шкатулку, пока игрушка не промокла на улице. Ты же не собираешься свести впустую семилетние усилия этой скрюченной мумии?

К моему удивлению, дряхлый автомобиль завелся с первой же попытки, сердито и надрывно заурчав. Я развернул машину, не преминувшую тут же выпустить во влажный воздух клубы густого дыма, взобрался на аллею и неспешно тронулся вдоль мрачных домов.

– Ты ведь хорошо знаешь остров? – поинтересовался я у капитана, когда мы вытащили хлипкую лодку из деревянного сарая и спустили ее на воду.

Проржавевшая машина полуслепого мастера игрушек осталась на насыпной дороге, уходящей в небосвод петляющей серой лентой.

– Хочешь отправиться к тем рифам, о которых говорила Карла?

– Да. Не помешало бы там все рассмотреть. Быть может, нам повезет в этот раз, и удача окажется на нашей стороне.

Он кивнул. Мы залезли в лодку, промочив ноги, отчего у меня тут же испортилось настроение. Внизу, у воды, было еще холоднее, чем наверху в переулках. Я не учел этого, и теперь мне предстояла долгая прогулка по морю под аккомпанемент собственных лязгающих зубов.

– Давай подведем итоги, – начал я, наблюдая за тем, как моряк лихо перебирает веслами. – Что нам известно? Люди пропадают с поверхности земли едва ли не целыми охапками, и особенно это заметно здесь, на острове…

– Оставшиеся жители ведут себя странно, – заметил старик. – Словно они что-то знают и молча ждут неминуемой развязки.