Кристиан Винд - Призраки глубин

– Я думаю, он прибыл сюда потому, что беспокоится о твоей судьбе…

– Прекрати видеть добро во всех людях на земле, – грубо оборвал я громилу. – Однажды Барри уже продемонстрировал свое беспокойство, отправив меня на принудительный отпуск в застенки лечебницы для умалишенных. И чаще всего от его заботы и желания помочь в моей жизни только прибавляется проблем.

Я говорил громко и даже не пытаясь скрыть своего нарастающего раздражения, так что наше присутствие не осталось незамеченным для тех, кто ютился за стенами паба. Сперва из отворившейся двери таверны высунулась причесанная и вымытая голова девочки. Заметив старика, ребенок с радостным визжанием бросился к нам навстречу, обхватив мощную шею здоровяка тоненькими ручками и повиснув на ней всем весом. Моряк озарился ласковой отеческой улыбкой, после чего сгреб девочку в охапку на своей груди.

А вслед за этим на пороге показался и сам Барри.

– Том! Том!..

Толстяк изо всех своих сил засеменил ко мне, пыхтя и поддерживая круглый живот, торчащий далеко вперед. Полицейский, топтавшийся на крыльце, не обратил на это никакого внимания. Должно быть, я ему совсем не нравился.

– Помедленнее, Барри, я не уверен, что твое сердце способно выдержать такие нагрузки.

– Том, ты жив! Слава небесам, Том! Мы так переживали с Лизой…

Он вперевалку добежал до меня и принялся комкать мой плащ короткими пальцами, словно не решался заключить в свои объятия.

– Жив и вполне здоров, так что можешь прямо сейчас отправляться обратно.

– Нет, Том. Я больше никуда не поеду и не оставлю тебя одного!

Пухлое лицо инспектора внезапно стало серьезным и полным решительности. Мы стояли на обочине дороги, переглядываясь между собой, пока старик медленно брел к таверне с громко щебечущей девочкой на своей шее.

– Ты мне здесь не нужен, Барри. Уж извини, но у меня не так много времени, чтобы возиться еще с твоей дряблой шкурой.

– О, Том, – с укором произнес он, печально подернув усами, – ты зря так думаешь обо мне…

– Поезжай домой. Тебе здесь делать нечего, – повторил я.

– Я приехал не с пустыми руками, Том.

– Ты что-то разнюхал?

Я сразу оживился. Если у Барри имеется важная информация или даже свидетели, чьи слова могли бы, наконец, пролить свет на все происходящее, то это могло оказаться для меня сейчас не просто полезным, а даже спасительным.

– Нет, я привез тебе теплые вещи и ботинки на меху. Лиза передала тебе…

– Да чтоб ты провалился, Барри!

Я в сердцах пнул ногой валявшийся на земле сырой камень, а затем ринулся в паб, громко захлопнув за собой дверь. Инспектор плелся позади на расстоянии, опасаясь попасть под мою горячую руку, и робко бубнил глупые оправдания себе под нос.

В центре зала я сразу увидел щедро накрытый стол, и мое настроение немного улучшилось. Очевидно, хозяин таверны, заметив нас в окно, решил приготовить праздничный завтрак. Моряк и девочка уже вовсю лакомились угощениями. Я опустился на табурет напротив, пододвинул пустую белоснежную тарелку и на секунду замешкался, решая, что из всего этого изобилия мне следует на нее положить в первую очередь.

– Я рада, что ты жив, – неожиданно проговорил ребенок.

Я молча кивнул, всецело увлеченный пережевыванием мясного пирога и поджаренных овощей. Сейчас, когда девочку отмыли, накормили и привели в порядок, она перестала вести себя так настороженно и дико, как при первой нашей встрече. Но я все еще не ощущал к ней никаких теплых чувств и не разделял восторга старика. Так что в мои планы не входило любезничать с ней или, тем более, становиться хорошими приятелями.

Я уже прикончил второй ломоть пирога, когда обнаружил, что у меня нет под рукой чистого стакана и мне некуда налить ягодный морс из кувшина, чтобы протолкнуть поглубже в глотку свой завтрак. Встав из-за стола, я отправился на кухню, где вовсю над очагом трудился дряхлец, помешивая что-то в большом чане.

– Доброго утра, Том Колд, – добродушно проговорил он.

– И вам того же.

– Я очень рад, что с вами все хорошо. Мегрисс очень переживал, когда вы пропали в море.

– Да, я так и понял.

Я уже обзавелся пустым бокалом и готовился вернуться за стол, но внезапно хозяин таверны вцепился своими сухими пальцами в мой рукав и тихо прошептал:

– И эта девочка – это такая удача! После смерти дочери бедняга никак не мог прийти в себя…

– Смерти дочери? – переспросил я.

– О, это давняя история, – вздохнул дряхлец. – В юные годы Мегрисс нередко появлялся здесь, и однажды у него завязался роман с молодой торговкой из лавки на берегу. Но в планы ветреной девушки не входила забота о потомстве, поэтому она отдала новорожденную девочку Мегриссу и покинула остров. Захария любил малышку и был готов ради Лауры на все, несмотря на то… На то, что далеко не все были уверены, что он настоящий отец ребенка… если вы понимаете, о чем я.

Белоголовый старец тактично кашлянул и окинул меня многозначительным взглядом. Судя по всему, большая часть островитян считала капитана «Тихой Марии» абсолютным простофилей и глупцом, чем умело воспользовалась коварная торговка.

– И чем же закончилась эта история?

– Однажды Лаура исчезла. А спустя несколько дней ее тело нашли в море, на другой стороне острова. С тех пор Мегрисс сильно изменился…

– Что ж, – произнес я в ответ, – теперь мне понятно его неукротимое стремление заводить себе маленьких подопечных.

– Надеюсь, этот ребенок сумеет заглушить старую боль его утраты… – мечтательно протянул дряхлец, вновь переключив свое внимание на булькающее содержимое чана.

Я вернулся к столу. Барри уже был здесь, как ни в чем не бывало орудуя вилкой в своей забитой до краев тарелке. Сделав вид, что я его не замечаю, я наклонился над кувшином, налив себе морса, опустошил залпом бокал и произнес:

– Я иду наверх. Мне нужно отдохнуть и поспать пару часов, и тебе, старик, советую сделать то же самое.

Моряк молча кивнул в ответ, после чего я повернулся к присутствующим спиной и взлетел по лестнице. Уже на верхней ступеньке до моего слуха донесся удрученный голос Барри:

– Каждая наша встреча заканчивается вот так…

– Оставьте его в покое, инспектор. Ему просто нужно отдохнуть, – прогремел голос капитана «Тихой Марии».

– Том всегда относился ко мне плохо, Мегрисс. Хотя я не сделал ему ничего плохого и всегда считал его едва ли не своим братом…

– Он потерял любимую женщину. Обычно такое горе меняет натуру, и не в лучшую сторону.

– О какой женщине ты говоришь? – внезапно насторожился Барри.

– О Грейси.

На несколько мгновений зависла неловкая пауза. Я слышал, как зазвенела вилка, неуклюже брошенная полицейским в пустую тарелку.