Эрнст Гофман - Эликсиры дьявола

Грехи и злодеяния моей молодости поистине ужасны, но благодаря заступничеству Матери Божией и святой Розалии я избавлен от вечной гибели, и мне суждено мучиться за мои грехи не в аду, а здесь, на земле, до тех пор, пока выросшее из преступного семени родословное дерево не иссохнет и не перестанет приносить плоды. Я лично наделен духовными силами, но тяжесть земного моего существа гнетет меня. Я предчувствую мрачные тайны будущего, но обманчивый блеск ярких красок настоящей минуты меня ослепляет, и обманутым моим глазам представляются лишь какие-то неясные образы, истинная связь между которыми от меня ускользает. Я часто усматриваю нить, которую прядут мрачные силы, стремящиеся противодействовать спасению моей души. В моем безумии кажется мне возможным уловить эти нити и порвать их. На самом деле такие надежды оказываются святотатственным самообманом. Надлежит смиренно выносить возложенную на меня кару и, не переставая, раскаиваться в учиненных преступлениях, с верою и благочестием претерпевать муки, ценою которых мне дозволено искупить свои грехи. Мне временно удалось запугать принца Иоганна и Франца и отогнать их от Гиацинты, но сатана старается уготовить Францу погибель, от которой ему не уйти. Франц прибыл вместе с принцем туда, где жил граф Пьетро со своей супругой и дочерью Аврелией, которой только лишь исполнилось пятнадцать лет. Подобно тому как его преступный отец, Паоло Франческо, воспылал при виде Анджиолы неудержимой животной страстью, точно так же и сын, увидев Аврелию, тотчас же воспламенился к ней преступною любовью. Скромная, благочестивая девушка, почти ребенок, не умела защититься от сатанинских уловок соблазнителя, опутавшего ее до такой степени гибельными сетями, что она отдалась ему всей душой и согрешила прежде, чем могла явиться у нее мысль о грехе. Когда нельзя было дольше умалчивать о совершившемся факте, она, в отчаянии от случившегося, бросилась к ногам матери и созналась во всем. Мать Аврелии дала почувствовать Францу справедливый свой гнев, прогнав его навсегда от себя и соблазненной им дочери угрозой рассказать об учиненном злодеянии графу Пьетро. Не подлежало сомнению, что граф, хотя на его душе лежало тяжкое преступление, непременно убил бы и Франца, и Аврелию, если бы узнал о существовавшей между ними преступной связи. Графине удалось, однако, скрыть грех Аврелии от глаз отца, и Аврелия разрешилась от бремени в отдаленном городе дочерью. Франц все еще питал к Аврелии такую сильную любовь, что не мог выдержать разлуки с нею. Узнав, куда увезли его возлюбленную, он сам приехал туда и вошел в комнату как раз в ту минуту, когда графиня, оставшись одна, без прислуги, сидела у постели своей дочери, держа на коленях внучку, которой минула всего лишь неделя. Испуганная и раздраженная неожиданным появлением негодяя, погубившего ее дочь, графиня встала и немедленно приказала ему удалиться.

— Прочь, прочь отсюда, иначе ты погиб! — сказала она. — Граф Пьетро знает все, что ты учинил, злодей!

Думая таким образом напугать Франца, она толкала его к дверям. В это мгновенье, однако, юношу охватило свирепое дьявольское бешенство. Вырвав у графини из рук ребенка, он ударил ее кулаком в грудь так, что она отшатнулась и упала, сам же он поспешно выбежал из дому. Пробудившись из глубокого обморока, Аврелия нашла свою мать мертвой. Графиня упала затылком на сундук, окованный железом, и расшиблась до смерти. Франц хотел умертвить похищенного им ребенка. Завернув принесенную им к себе на квартиру девочку в пеленки, он поздно вечером спустился с лестницы и собирался уже выйти из дому, когда внезапно услышал жалобный плач, доносившийся из комнаты первого этажа. Франц невольно остановился, начал прислушиваться и наконец подошел ближе к этой комнате. В то же мгновенье оттуда вышла, заливаясь слезами, женщина, в которой он узнал няньку, служившую у хозяйки дома, баронессы С. Юноша осведомился, отчего она так рыдает.

— Ах, сударь, — отвечала ему нянька, — мне остается только покончить с собою. Малютка Евфимия была у меня сейчас на руках и казалась совершенно здоровой, но вдруг откинула головку назад и умерла. На лбу у нее выступили синие пятна, а потому, наверное, скажут, будто я ее уронила.

Франц поспешно вошел в комнату и, увидев мертвого ребенка, уяснил себе волю судьбы. Его дочь должна была остаться в живых, так как была изумительно похожа на внезапно умершую Евфимию. Нянька была, вероятно, не так невинна в смерти ребенка, как она рассказывала. Во всяком случае, подкупленная щедрым подарком Франца, она согласилась на обмен. Завернув мертвого ребенка в пеленки, он бросил его в реку. Ребенок Аврелии вырос под именем Евфимии, дочери баронессы С., и тайна ее рождения осталась свету неизвестной. Несколько лет спустя сама Аврелия вышла замуж за барона Ф. От этого брака родилось двое детей: Гермоген и Аврелия.

Небесные Силы разрешили мне при возвращении принца Иоганна со своим приятелем Франческо (как называл он на итальянский манер Франца) в резиденцию его брата, герцога, присоединиться к ним и приехать туда вместе с ними. Я хотел могучей рукою поддержать злополучного Франческо в то мгновенье, когда он станет приближаться к пропасти, разверзшейся перед ним. Сумасбродный замысел беспомощного грешника, не получившего еще полного помилования перед престолом Всевышнего! Франческо умертвил единоутробного своего брата, совершив перед тем над Гиацинтой злодейское преступление, от которого родился сын, воспитываемый герцогом под именем графа Викторина. Убийца хотел было жениться на благочестивой сестре герцогини, но мне дозволено было воспрепятствовать этому злодеянию в тот миг, когда убийца стоял перед алтарем.

Чтоб побудить Франца к раскаянию после того, как он, мучимый мыслью об учиненном смертном грехе, бежал, стараясь укрыться от преследований, судьба заставила его претерпеть тяжкие бедствия и впасть в крайнюю нужду. Сломленный горем и болезнью, скитавшийся по свету Франц зашел однажды к крестьянину, у которого встретил радушный прием. Дочь крестьянина, тихая, скромная девушка, полюбила заболевшего в доме ее отца гостя и усердно ходила за ним во время болезни. Случилось так, что Франческо по выздоровлении начал платить за любовь этой девушки взаимностью, и они соединились священным таинством брака. Благодаря рассудительности и знаниям Франческо хозяйство у его тестя стало идти несравненно успешнее, чем раньше. По смерти пожилого крестьянина в руках Франческо оказалось довольно крупное состояние, которое он значительно приумножил, так что в течение некоторого времени в изобилии пользовался земными благами. Однако счастье грешника, не примиренного с Богом, уподобляется зданию, построенному на песке. Франц впал опять в крайнюю бедность, разрушительно действовавшую на его организм: он чувствовал, что смертельная болезнь разъедает одновременно его тело и душу. Жизнь его стала одним непрерывным покаянием. Наконец Небо послало ему луч утешения. Ему было предписано отправиться в паломничество к Святой Липе, где рождение сына послужит для него залогом помилования.