Георгий Старков - Сказка об уроде [сборник]

Лена молча смотрела, как он кладёт пакетик в карман. Они вернулись в гостиную. Мари успела исписать весь лист и ждала, вращая в пальцах ручку.

— О'кей, — сказала ей Лена, забирая бумагу. — Me vain lukea.

Она стала читать то, что написала Мари, беззвучно шевеля губами. Антон с интересом наклонился вперёд, тоже скользя взглядом по кривым строкам, но для него записи оставались китайской грамотой.

— Может, будешь читать вслух? — предложил он.

— Отойди, — отрезала Лена. — Мне и так сложно понимать, что тут написано. Когда закончу, перескажу.

Немного обидевшись, Антон сел на диван в стороне от женщин и запрокинул голову на спинку дивана, глядя на потолок. «Заснуть бы сейчас, — подумалось ему, — а когда проснусь, пусть никого из них в квартире не будет». Он опустил веки и стал вслушиваться в размеренные щелчки секундной стрелки часов над диваном…

— Эй! — его бесцеремонно потрясли за плечо. — Ты что, заснул? Проснись!

Он нехотя открыл глаза. Веки успели слипнуться, голова гудела. Свет от лампы полоснул прямо по заспанному разуму.

— А?

— Проснись. Я… я дочитала.

У Лены дрожал голос. Антон выпрямил спину, щелкнув позвонками, и посмотрел на неё:

— Что с тобой?

— Со мной-то ничего, — она горько улыбнулась, но тут же закусила губу, как в судороге. — Но вот что с вами обоими, мне не понять…

Мари по-прежнему сидела на краю дивана, как провинившаяся школьница, и играла ручкой.

— Что она написала?

Лена опустила взгляд на исписанный листок:

— Она всё время пишет о каких-то синих грибах.

У Антона ёкнуло сердце. Он поправил:

— Не синих, наверное, а фиолетовых.

— Да какая разница! — отмахнулась Лена. — Эта девушка пишет тут какие-то ужасные вещи. Если бы она сейчас не сидела рядом со мной, я бы… Чёрт побери, это всё похоже на бред наркомана.

Он молчал, ожидая продолжения.

Если верить написанному, то знакомство с грибами у Мари состоялось почти так же, как у Антона: у неё внезапно умер отчим в автомобильной аварии, и сразу после похорон, когда она пребывала в лёгком шоке, кто-то из друзей предложил заглушить боль наркотиками. Мари прежде не пробовала наркотики, но согласилась, чтобы забыть о свалившейся беде хотя бы ненадолго. Они достали через своих знакомых грибы и втроём с подругами приняли по порции. После этого она попала в фиолетовый мир.

— Она пишет, что блуждала там довольно долго, прежде чем наткнулась на «них», — Лена приложила указательный палец к бумаге. — Не уточняется, что именно, но она обвела это слово ручкой. В общем, она не смогла убежать от них, и они её поместили в клетку… Тут написано, что ты знаешь, о чём она говорит.

— Знаю, — подтвердил Антон, сцепив пальцы так сильно, что затрещали костяшки.

Мари не знала, сколько времени она провела в фиолетовом аду: там не было смены времени суток, а она чем дальше, тем больше теряла связь с окружающим миром. Однажды, проснувшись в своей клетке, она обнаружила, что лишилась носа. Боли не было — просто на месте носа осталась чистая кожа, и она не могла дышать. Она испугалась, что умрёт от удушения, но этого не произошло. По прошествии времени у неё исчез и рот.

— Она пишет, что после этого поняла, к чему всё идёт, и попыталась сбежать, — читала Лена. — Но не получилось. Её вернули обратно.

То, чего Мари боялась, произошло: после очередного цикла беспамятства она не смогла разомкнуть веки. Её лишили глаз. После этого разумное существование для неё практически кончилось. Слепая и немая, она ощущала себя не живым существом, а неодушевлённой частью фиолетового мира, и мечтала лишь, что однажды не проснётся, потому что во время сна у неё украдут то немногое, что у неё осталось: рассудок.

— Потом… — Лена перечитывала последние написанные строки. — А потом пришёл ты. Она сразу поняла, что ты не из обитателей фиолетового мира, и стала просить помощи, как могла. И ты ей помог, и… вот и всё, — закончила она неуверенно. Она смотрела на Антона, словно увидела в первый раз какое-то диковинное животное в зоопарке, которое вот-вот покажет свой коронный трюк. А Антон не мог оторвать глаз от Мари. Он догадывался, что с ней произошло, ещё до того, как услышал от Лены, но… боже, что пришлось ей пережить! Лене не понять, никому не понять, кто не был в том сумрачном мире, насколько это уродливое место, и что значит провести там хотя бы минуту. Он пробыл там совсем недолго, и ему хватило сполна. А бедная финка застряла там на многие дни, может, месяцы, запертая в той дьявольской клетке! Как её разум мог такое пережить? Как она может так скрупулёзно писать об этом?

— Слушай… — начала Лена, но тут он вскочил и принялся расхаживать по гостиной. Усидеть на месте после услышанного не было возможности.

— Нужно же что-то с ней делать, — Лена будто говорила сама с собой. — Она очень больна. Ей нужно в больницу, не знаю… Может, ей там помогут с лицом… объяснят весь этот её бред…

— Это не бред, — Антон остановился у окна.

— В любом случае, согласись, с головой у неё явно не всё в порядке, — Лена осеклась, заметив страшную двусмысленность своих слов.

— О да, это я заметил, — отозвался он. За окном была густая тьма, и ему захотелось шагнуть в эту ночь, которая казалась идеальной отсюда — из комнаты, наполненной электрическим светом, где всё было неправильно. Лена ждала его слов, но Антон всё стоял и стоял спиной к обеим девушкам, зачарованно глядя на улицу.

— Если ты хочешь, я могу сама позвонить в больницу, — заявила Лена наконец.

И тут его прорвало.

— Ну давай, звони! — в сердцах воскликнул он, порывисто обернувшись и стукнув кулаком по подоконнику. — Позвони им, смелее! Скажи, что тут у нас сидит девушка без лица. Как ты думаешь, каких врачей они отправят сюда в первую очередь? А если даже они приедут, посмотрят сами, поверят глазам своим — чем они смогут помочь этой бедняжке? Очень сомневаюсь, что медицина сейчас в состоянии так запросто пришивать людям новое лицо.

— И что ты предлагаешь взамен? — Лена тоже почти кричала. — Сидеть так и пялиться на неё? Она же может в любой момент умереть — об этом ты подумал? Сейчас она жива невесть каким образом, но что, если это лишь временно, и с каждой секундой она всё ближе к гибели?

Антон не нашёл, что на это возразить. У него была иррациональная уверенность, что с девушкой ничего подобного не случится, но попробуй это докажи… Мари настороженно слушала их перепалку.

— Я не знаю, — сказал Антон. — Просто… не хочется, чтобы вообще кто-то обо всём этом дерьме узнавал. Чёртовы грибы…

— Грибы? — Лена нахмурилась. — Вот что, дружок, теперь твоя очередь. Давай-ка расскажи без утаек, как ты вообще влип в эту историю.

Антон бегло описал, каким образом к нему попал фиолетовый порошок, не останавливаясь на подробностях того, зачем он ему понадобился. Зато о мире по ту сторону адских грибов рассказал Лене очень подробно — по крайней мере, ту часть, которая сохранилась в сознании. В какой-то момент слова уже выходили сами собой. Он не мог остановиться — ему нужно было об этом рассказать, выпустить пережитое из себя, чтобы оно не сожгло его изнутри. Он только стыдливо умолчал о том, что видел образ Лены до того, как погрузиться в царство кошмара.