Георгий Старков - Сказка об уроде [сборник]

Цапля вздохнула:

— Ох уж эти морозы. Я с каждым днём сплю всё дольше. Если продолжит холодать, то скоро буду весь день не вылезать из дома. Флейту, кстати, зима тоже гнетёт, она в последние дни стала часто плакать печальной музыкой, а я никак не могу её унять… Поскорее бы оттепель началась.

— Она не начнётся.

Цапля покачнулась на высоких ногах:

— Откуда ты знаешь?

— Оттуда же, откуда знаю про всё остальное. Память о былых трансляциях. Должно быть, где-то в моих схемах застряли воспоминания… Я знал, что эта зима последняя, ещё до того, как первая снежинка коснулась земли.

— И ничего мне не рассказал, — с укоризной сказала Цапля.

— Ты не спрашивала. Да и зачем было портить тебе жизнь прежде времени? Но теперь, на мой взгляд, пришла пора и тебе узнать об этом…

— Да, это всё меняет, — Цапля грустно кивнула.

На восточном горизонте забрезжили первые лучи рассвета, и верхушки деревьев окрасились алым золотом.

— Что будешь делать? — тихо спросил Радиоприёмник.

— Устрою Большую Вечеринку, — ответила Цапля.

Трактор жил в большой жестяной банке, которую он притащил из Пустыря Железяк. Он сам в банку заезжал свободно, и ещё хватало места, например, для Котофея, Ковбоя или Мяча. Конечно, Цапля и Баум Шлаг не поместились бы в банке, но Баум не ходил в гости к кому бы то ни было, а Цапля с её длинными ногами не поместилась бы ни в один дом в лесу.

В тот вечер Трактор так хорошо повеселился на Большой Вечеринке, которую устроила Цапля, что засыпал на ходу от усталости, возвращаясь домой. Едва войдя к себе, он тут же крепко заснул, даже не успев закрыть жестяную крышку банки, которая служила дверью дома.

Ночью он проснулся оттого, что его стало заметать снегом. Оказалось, что в лесу опять началась вьюга, и в банку сыпался снег. Решив всё-таки закрыть крышку, Трактор подошёл к выходу и замер: за сугробом рядом с его домом отчётливо виднелось ярко-алое сияние, пульсирующее в темноте.

«Это он!» — взволнованно подумал Трактор и осторожно пошёл к сугробу.

Котофей проснулся с одной-единственной мыслью, которая стучала в голове: «Трактор нашёл красный цветок». Он повернулся на другой бок и попытался спать дальше, но сон уже оставил его. Тогда Котофей поднялся и выглянул из норы. Стояла зимняя ночь, над деревьями выл ветер, и в воздухе кружили острые снежинки, которые тут же врезались Котофею в лицо.

«Ну уж нет, — подумал Котофей. — В такую погоду я ни за что не вылезу из норы».

Он лёг снова, но стоило ему закрыть глаза, как перед ним возникал образ лучистого красного цветка и Трактора, который спешил к цветку, переваливаясь через сугроб. Это почему-то тревожило Котофея. Он поворочался с боку на бок, потом сказал:

— Ну, ладно!

И вышел из норы. Ночь была темнее, чем обычно, потому что облака загораживали звёзды и луну. Котофею приходилось идти, почти не видя тропинки. Это было тем более сложно, что буря уже начала заметать с таким трудом сделанные ими дороги.

«Завтра нужно будет собрать всех и опять заняться полезным трудом», — хозяйственно подумал Котофей, блуждая во тьме.

Ему показалось, что он шёл очень долго. Но в итоге Котофей всё же пришёл к дому Трактора. Но большая жестяная банка была пуста. То есть не совсем — Трактор оставил крышку открытой, и банка уже порядочно забилась снегом.

— Трактор! — позвал Котофей. — Где ты?

Его голос заглох под порывом ледяного ветра. Никто не отвечал.

Выкрикивая имя Трактора, Котофей стал ходить возле банки. Он был уверен, что Трактор не ушёл далеко, иначе он обязательно закрыл бы дверь дома. Должно быть, вышел всего на минуточку, но с ним что-то случилось…

Котофей понял, что он прав, когда увидел за очередным высоким сугробом своего друга. Трактор стоял, уткнувшись корпусом в снег. Котофей обрадовался и подбежал к нему:

— Почему ты тут стоишь? Пошли домой!

Трактор не ответил, не шевельнулся. Котофей легонько толкнул его в бок, но он остался на месте.

— Что с тобой? — спросил Котофей.

Его друг опять не сказал ни слова.

Котофею вдруг стало очень страшно.

«Надо пойти к Цапле, — осенило его. — Она поймёт, что случилось с Трактором, и поможет ему».

Котофей попытался потащить Трактор с собой, ухватившись за него, но он был слишком тяжёлым. Ещё бы: ведь Котофей был деревянным, а Трактор — железным…

— Ты подожди меня тут, — сказал Котофей безмолвному другу. — Я приведу Цаплю. Мы поможем тебе. Только никуда не уходи!

И он опять побежал в ночь, то и дело беспокойно оглядываясь.

Ветер крепчал. Сначала он печально выл, но к тому времени, когда Котофей добрался до пещерки Цапли, ветер уже стал визжать, как раненый зверь. Запыхавшийся Котофей вбежал в пещеру:

— Цапля! Флейта! Это я, Котофей. Поднимайтесь!

Но они спали, отвернувшись от него, утомлённые Большой Вечеринкой. Котофей подошёл к Цапле и нетерпеливо потряс её за ногу. Цапля не двигалась. Её невидящие глаза уставились на своды пещеры, словно она заметила там нечто, что очень её заинтересовало. Котофей содрогнулся и быстро подбежал к Флейте. Когда он коснулся её золотой трубы, в воздухе разнёсся едва слышный мелодичный звон. Котофею показалось, что сейчас Флейта начнёт играть печальную музыку. Но звон быстро затих, и остался лишь жутковатый визг ветра снаружи.

— Что с вами? — растерянно спросил Котофей.

Ему не ответили. Он ещё чуток постоял в пещере, потом вышел наружу. Снежинки, почти превратившиеся в льдинки, ударили его в лицо.

Котофей пошёл дальше по тропинке. Он уже не спешил. Заглянул на пруд, где всего несколько часов назад была Большая Вечеринка, и все они веселились на всю катушку, звучал смех, а Флейта играла свои лучшие мелодии. Мяч и Рыбка спали в середине замёрзшего пруда, прижавшись друг к другу. Котофей не смог их разбудить. Потом он отправился к дому Ковбоя. Долго шёл, стараясь не застрять в снегу — буря продолжала делать свою работу. Когда Котофей всё-таки добрался до жилища Ковбоя, то так и не смог войти — все входы были заперты изнутри. Он покричал у дверей, но ему никто не открыл. Котофей понял, что с хозяином дома произошло то же самое, что и с остальными. Ковбой всегда ждал нападения викингов и поэтому спал очень чутко. Если он не проснулся от стука в дверь, значит, с ним тоже не всё в порядке. Котофей живо представил, как он лежит в центре укреплённой крепости, изливая слабый зелёный свет на пол. Или же теперь, когда он ушёл в этот жуткий беспробудный сон, свет угас, и Ковбой валяется в полной темноте?

Котофей вспомнил Цаплю, оставшуюся лежать в темноте пещеры. «А ведь это именно Цапле пришла мысль устроить Большую Вечеринку, — подумал он. — Может быть, она знала, что с нами этой ночью случится что-то плохое, и хотела, чтобы мы все хорошо повеселились в последний раз? Может быть. Цапля умная. Она всегда знала больше, чем все мы».