Георгий Старков - Сказка об уроде [сборник]

— Билли, что ты делаешь?!

— Веду игру, — шепчу я сестре в ухо, прижимая лезвие к её белому горлу. — Хочу выиграть.

— О чём ты говоришь? Убери нож!

— Я уберу. Только скажи, что сдаёшься.

— Что?!

— Скажи, что ты сдаёшься. Что не хочешь продолжать игру.

Мириам застывает под моей рукой, как каменная статуя. Она молчит, и меня охватывает паника — а что, если она так и не сдастся, если она уготовила мне очередную ловушку, которую маленький Билли не смог разглядеть…

— Скажи! — кричу я в отчаянии.

Мириам молчит. По моим щекам текут слёзы.

— Я не хочу, чтобы ты умерла, — говорю я. — Но ещё больше не хочу, чтобы умерли мама с папой. Я не могу позволить тебе забрать их жизни. Уж лучше я заберу твою…

Нож в моей руке дрожит, оставляя тонкий розовый след на шее Мириам. Она дёргается, пытается вырваться, но я лишь прижимаю нож сильнее к ней.

— Ладно, — хрипит она. — Сдаюсь.

— Правда? — переспрашиваю я недоверчиво.

— Правда. Я проиграла. Ты — победитель.

Я отпускаю её. Мириам вскакивает, потирая шею, и смотрит мне в глаза. Мне становится очень страшно, но вовсе не из-за того, что я вижу в глазах сестры злобу или ненависть. Наоборот — её полупрозрачные глаза абсолютно спокойны. Будто ничего из ряда вон и не случилось. Стараясь не выказать, что меня колотит дрожь, я выхожу из комнаты.

Этим вечером за поздним ужином папа весело рассказывает нам, как он едва не уснул за рулём, когда ехал обратно — но, к счастью, вовремя пришёл в себя. У Мириам на шее пластырь — она сказала маме, что порезалась бумагой. Пока папа говорит, я ловлю на себе взгляд сестры и понимаю: ничего не кончилось. Игра продолжается. Только она теперь будет проходить на другой доске.

Что же, мне остаётся тешить себя мыслью, что в последнее время я стал играть немного лучше.

2012 г.

Большой опаздывал. Саша продрогла до костей, пока стояла и ждала его. Она прислонилась спиной к стене ржавого гаража и засунула руки в карманы джинсов, чтобы пальцы не так сильно мёрзли. Но куда там…

Когда Большой, наконец, показался из-за угла, она накинулась на него:

— Куда ты пропадал? Я тебя тут целый час жду!

— Ты у меня такая не одна, — меланхолично заметил Большой, без выражения глядя на неё снизу вверх. — Давай деньги.

Она выудила мятые купюры из кармана и отдала Большому. Тот быстро пересчитал их и кивнул:

— Добро.

В протянутую ладонь Саши упал маленький целлофановый мешочек с белым содержимым. Она почувствовала приятную дрожь на ладони в момент прикосновения. Но тут дрожь сменилась резким дёрганым движением, и её подбросило на месте. Земля под ногами дрогнула — Саша ухватилась за стену гаража, чтобы не упасть. Большой тоже замахал руками, пытаясь удержаться на ногах. И только когда они восстановили равновесие, их накрыл грохот, разнёсшийся в холодном утреннем воздухе.

— Взрывают, — сказал Большой равнодушно.

— С утра пораньше, — пробормотала Саша. — Раньше хоть по ночам шумели.

Большой пожал плечами, развернулся и без прощаний стал удаляться. Саша несколько секунд смотрела на его спину, обтянутую кожаной курткой. Ей всегда становилось смешно, когда она видела его сзади. Росту в этом человечке было не больше полутора метров. Тот, кто нарёк его Большим, явно обожал жестокие шуточки.

Но вот он исчез за гаражом, и мысли Саши тут же переметнулись к пакетику, который она приобрела. Она бережно спрятала его в кармане, сделала глубокий вдох и пошла вдоль длинного прохода, образованного рядами гаражей. Теперь только добраться до дома, и всё будет хорошо…

Очередной взрыв раздался в пугающей близости. Ей даже показалось, что она почувствовала на щеках горячее дуновение взрывной волны, хотя гаражи и загораживали её собой. Саша громко чертыхнулась. Так и вовсе до дома не дойти можно. Совсем распоясались.

Она обогнула последний гараж и вышла к шестиэтажкам. В просвете между ними на стороне улицы были видны клубы дыма, бегали люди, раздавались крики. Саше не хотелось идти на эту улицу, но перспектива шнырять по задворкам, натыкаясь на злых собак и проволочные ограды, её тоже не завлекала. Она ещё раз пощупала пакетик в кармане и направилась вперёд.

Оказалось, на этот раз взорвали целый грузовик. Дымящийся остов транспорта, который ещё пару минут назад колесил по улицам, валялся среди дороги, перекрывая разделительную полосу. По обе стороны дорожного движения уже образовалась приличная пробка. Саша перевела взгляд с горящей машины на асфальт, увидела там что-то красное и обугленное, и дрогнула.

Нужно просто пройти дальше. Она тут ни при чём. Как только она запрётся в своей квартире, больше ничто не будет иметь значения… Она ускорила шаги, стараясь не смотреть по сторонам.

— Эй! Эй, ты!

Саша сперва подумала, что это обращаются к кому-то другому, но потом увидела, как ей машет лапой рослый волк в униформе, который стоит у места взрыва. Сердце у неё болезненно ёкнуло, но делать было нечего — она сошла с обочины и направилась к волку.

— К вашим услугам, господин люпи, — сказала она робко.

Волк окинул Сашу долгим подозрительным взглядом с ног до головы. Он оставался совершенно бездвижным, если не учитывать колыхание шерсти на морде под лёгким ветром.

— Ты — свидетельница происшествия? — спросил волк наконец. Голос существа был низким и хриплым. «Заядлый курильщик», — машинально подумала Саша.

— Нет, господин люпи. Я только что вышла из дворов, проходила мимо. Я ничего не видела.

— Из дворов, значит, — бесцветно сказал волк. Саше, как и любому человеку, было сложно понимать выражение волчьей морды, но ей показалось, что в глазах её собеседника зажёгся какой-то нехороший огонёк.

— А ты знаешь, что это был полицейский грузовик? Наш грузовик. Люпи-полиция.

— Нет, господин, не знала, — Саша переминалась с ноги на ногу. На продуваемой ветром улице у неё опять начали коченеть руки-ноги.

— Конечно, не знала, — кивнул волк. — Тем не менее, едва услышав взрыв, ты выбежала из своей дыры, высунув язык, разве нет? Ведь это так интересно, когда медведи и волки убивают друг друга! Всегда приятно смотреть на трупы зверей. Да?

— Господин люпи, я… — Саша не нашла слов.

— А ведь там, в кабине, был мой друг, — продолжал волк. — Не далее как час назад мы виделись с ним в участке. Настоящий друг, на всю жизнь. Мы с ним ещё несмышлёными волчатами целыми днями играли вместе — гонялись друг за другом, дрались, даже кусались, несерьёзно, конечно… А теперь ты приходишь тут и пялишься на то, что от него осталось, — волк сделал движение головой в сторону окровавленного куска на асфальте. — Тебе радостно. Тебе интересно. Тебе хорошо. А мне, думаешь, каково?