Стивен Кинг - Кристина

Дома я был один. Вскоре после разговора с Ли тем снежным рождественским днем я отвел отца в сторонку и попросил его 26 декабря сходить куда-нибудь с мамой и Элейной.

– Почему бы и нет? – Он добродушно улыбнулся.

– Спасибо, пап.

– Не за что. Только теперь ты у меня в долгу, Деннис.

– Папа!

Он подмигнул.

– Я – тебе, ты – мне.

– Какой ты бескорыстный, – заметил я.

– Само совершенство, – кивнул отец.

Он у меня не дурак, конечно. Сразу спросил, имеет ли это какое-то отношение к Арни.

– Она ведь его девушка, правда?

– Ну… – Я не знал, в каких они теперь отношениях, но замялся и по некоторым другим причинам. – Раньше они встречались, а сейчас – понятия не имею.

– Возникли проблемы?

– Помнишь, ты говорил мне быть начеку? Присматривать за Арни? Похоже, я недоглядел.

– Больничная койка – не самый лучший наблюдательный пункт, Деннис. В четверг я обязательно свожу куда-нибудь твою маму и Элейну. Но ты будь осторожен, ладно?

Я до сих пор не очень понимаю, что имел в виду отец; не мог же он всерьез опасаться, что мы с Ли устроим дома оргию – одна нога у меня до сих пор была в гипсе, да и на спине еще красовалась гипсовая повязка. Наверное, он просто боялся, что в один прекрасный момент что-то может пойти наперекосяк, причем по полной программе: неспроста же мой лучший друг превратился в незнакомца… незнакомца, которому теперь грозил тюремный срок.

Я-то знал, что дела уже пошли наперекосяк, и был страшно напуган. «Кистоун» в праздники не выходит, но по трем государственным телеканалам Питсбурга и двум независимым вовсю трезвонили о том, что случилось с Уиллом Дарнеллом. Показывали и его дом с проломленной стеной. Она выглядела так, словно какой-то спятивший фашист въехал в дом на танке. В утренней газете появилась статья под заголовком «ЗВЕРСКОЕ УБИЙСТВО КРИМИНАЛЬНОГО АВТОРИТЕТА». Все это было ужасно само по себе, но заметка на третьей странице окончательно меня добила. Небольшая заметка, разумеется, ведь Уилл Дарнелл был «крупным криминальным авторитетом», а Дон Вандерберг – обычным хулиганом, который вылетел из школы и работал на заправке отца.

«РАБОТНИКА СТО СБИЛИ НАСМЕРТЬ В СОЧЕЛЬНИК» – так выглядел заголовок второй заметки. Ей была посвящена всего одна колонка, в конце которой приводилась теория шефа полиции Либертивилля о том, что Вандерберга сбил водитель, находящийся в состоянии алкогольного или наркотического опьянения. Ни он, ни журналисты «Кистоуна» никак не связывали эти убийства, произошедшие на разных концах города: заправку и дом Дарнелла разделяло десять наглухо занесенных снегом миль. Но я, сам того не желая, соединил все точки. И увидел картинку. Недаром с утра отец то и дело бросал на меня странные взгляды. Раз или два даже открывал рот, но потом закрывал. Понятия не имею, что бы я ему сказал… Смерть Уилла Дарнелла, действительно очень странная, была ерундой по сравнению с моими догадками. Слава богу, отец так ничего и не спросил. Я испытал огромное облегчение.

В две минуты третьего раздался звонок в дверь.

– Входи! – прокричал я, но все равно взялся за костыли.

Дверь приоткрылась, и в дом заглянула Ли.

– Деннис?

– Привет! Заходи!

Она вошла. На ней была очаровательная красная куртка и темно-синие джинсы. Она скинула отороченный мехом капюшон.

– Зачем ты встал, а ну-ка сядь! – сказала Ли, расстегивая куртку. – Давай садись. С этими подпорками ты похож на аиста, ей-богу.

– Говори-говори, умоляю, – ответил я, неуклюже плюхнувшись обратно в кресло. В реальной жизни загипсованные люди никогда не выглядят так, как это показывают в кино. Сесть легко и изящно, как это делает Кэри Грант, попивая коктейли в «Рице» с Ингрид Бергман, физически невозможно. Все происходит сразу, в одну секунду, и если кресло, в которое ты плюхаешься, не издает при этом оглушительный пук (как будто при внезапном падении ты обделался от страха), считай, тебе крупно повезло. В этот раз мне повезло. – Я так люблю комплименты, аж самому за себя стыдно.

– Как дела, Деннис?

– Ничего, иду на поправку. А у тебя?

– Бывало и лучше, – тихо ответила Ли и закусила нижнюю губу. Девушки иногда нарочно так делают, вроде как заигрывают, но на сей раз дело было не в этом.

– Повесь куртку и усаживайся.

– Хорошо.

Мы на секунду переглянулись, и мне тут же поплохело. Я отвел взгляд и подумал об Арни.

Ли повесила куртку и медленно вернулась в гостиную.

– А где твои…

– Я попросил папу сводить их в кино. – Я пожал плечами. – Подумал, что разговор нам предстоит… ну, личный?

Ли стояла у дивана и смотрела на меня. Я вновь поразился ее простой и чистой красоте: темно-синие джинсы и светло-голубой свитер (почему-то этот наряд напомнил мне о катании на лыжах) подчеркивали прекрасную фигуру. Волосы Ли заплела в свободную косу, которая лежала на левом плече. Глаза были почти цвета свитера, может, самую малость темнее. Заурядная американская красавица, скажете вы, но нет… скулы у нее были высокие, надменные, предполагающие куда более экзотические корни. Как будто в ветвях ее генеалогического древа когда-то затерялся викинг.

А может, я думал вовсе не о том.

Она увидела мой чересчур пристальный взгляд и покраснела. Я отвернулся.

– Деннис, ты за него волнуешься?

– Волнуюсь? Скорее, боюсь.

– Что ты знаешь о машине? Что он тебе рассказывал?

– Совсем мало. Слушай, пить хочешь? В холодильнике есть всякое… – Я взялся за костыли.

– Сиди, – сказала Ли. – Я что-нибудь выпью, но принесу все сама. Ты что хочешь?

– Имбирный эль, если там еще есть.

Ли ушла на кухню, и я стал наблюдать за ее тенью на стене… она двигалась легко и грациозно, словно в танце. Я тут же ощутил тошнотворную тяжесть в груди… У этого чувства даже есть название. «Влюбиться в девушку лучшего друга» – вот как это называется.

– О, у тебя есть льдогенератор! – донесся из кухни ее голос. – У нас тоже. Классная штука.

– Угу. Только иногда он сходит с ума и разбрасывает кубики льда по всей кухне. Прямо как Джимми Кэгни в «Белой горячке». Вот вам, получите, грязные крысы! Моя мама жутко бесится, – затараторил я.

Ли рассмеялась. Звякнул лед. Вскоре она вошла в гостиную с двумя пустыми стаканами и двумя банками имбирного эля «Канада драй».

– Спасибо.

– Нет, это тебе спасибо. – Ее голубые глаза потемнели. – Спасибо, что разрешил прийти. Одна я бы… ох, не знаю.

– Да брось, все не так ужасно.

– Разве? Ты про Дарнелла слышал?

Я кивнул.

– А про этого… Дона Вандерберга?

Значит, Ли тоже соединила точки.

Я опять кивнул:

– Да, читал. Ли, что конкретно тебя беспокоит в Кристине?

Она долго молчала, и я даже успел подумать, что она не хочет отвечать. Ли держала стакан обеими руками и явно боролась с собой, со своими мыслями.