Стивен Кинг - Кристина

Десять дней спустя, когда в школьных окнах уже стали появляться картонные индюшки и роги изобилия, на стоянку возле аэропорта въехал синий «камаро» – зад у него был поднят настолько высоко, что носом автомобиль практически рыл землю.

В окошко стеклянной сторожевой будки с тревогой выглянул Сэнди Гэлтон. Из-за руля «форда» ему радостно улыбался Бадди Реппертон. Лицо у него заросло недельной щетиной, а глаза безумно блестели – скорее от кокаина, нежели по случаю великого праздника. Вечером они с ребятами вынюхали не меньше грамма. Словом, Бадди был похож на эдакого развращенного Клинта Иствуда.

– Как яйца, Сэнди? – спросил Бадди.

Этот вопрос был встречен прилежным хохотом с заднего сиденья. В салоне «камаро» вместе с Бадди были Дон Вандерберг, Попрошайка Уэлч и Ричи Трилони. После грамма кокаина и шести бутылок «Техасской отвертки», раздобытых специально для этого случая, они были в полном неадеквате. На стоянку они приехали с одной целью: станцевать грязное буги на «плимуте» Арни Каннингема.

– Ребят, если вас поймают, я потеряю работу, – сказал Сэнди. Он один был совершенно трезв и уже начинал жалеть, что когда-то обмолвился Бадди о машине Каннингема. Мысль о тюрьме ему в голову пока не приходила.

– Миссия невыполнима, сука! Если хоть одного оперативника засекут, министр вам шеи свернет! – крикнул Мучи с заднего сиденья, и снова все засмеялись.

Сэнди осмотрелся по сторонам: нет ли свидетелей. Никого не было – до прибытия следующего рейса оставалось больше часа. Стоянка пустовала, как горы на Луне. Холодина была жуткая, и ледяной ветер свистел в проездах между рядами автомобилей. Наверху слева мотался на ветру знак «Эпко».

– Смейтесь-смейтесь, идиоты. Я вас не видел, ясно? Если вас поймают, скажу, что уходил в туалет.

– Господи, ну ты и ссыкло. – Бадди опечалился. – Никогда не думал, что ты такое ссыкло, Сэнди. Вот честно.

– Аф-аф! – залаял Ричи, и снова все захохотали. – Потанцуй, потанцуй для папочки Уорбакса, Сэнди!

Сэнди покраснел.

– Плевать мне на ваши идиотские шутки. Осторожнее, ясно?

– Хорошо-хорошо, – искренне проговорил Бадди. Он привез с собой седьмую бутылку «Техасской отвертки» и изрядную порцию «снежка». Все это он вручил Сэнди.

– Вот, ни в чем себе не отказывай.

Сэнди заулыбался.

– Ага, – сказал он и добавил, чтобы не показаться совсем уж мямлей: – Задайте ей перцу!

Улыбка Бадди ожесточилась, глаза потухли и стали мертвыми, пугающими.

– О, мы ей зададим… Еще как.

«Камаро» въехал на стоянку. Какое-то время Сэнди видел удаляющиеся огни задних фар, но потом Бадди их погасил. Несколько секунд оттуда доносился звук работающего мотора, клокочущего сквозь двойной прямоточный глушитель, но вскоре стих и он.

Сэнди высыпал кокаин на столик рядом с телевизором и втянул его с помощью долларовой банкноты. Настал черед «Техасской отвертки». Конечно, за распитие спиртных напитков на работе ему тоже светит увольнение… ну и пусть. Лучше быть пьяным, чем дергаться от каждого шороха и озираться по сторонам в поисках машин аэропортовской службы безопасности.

Ветер дул в его сторону, поэтому Сэнди слышал почти все.

Бьющееся стекло, приглушенный смех, громкое металлическое «бумц».

Снова бьющееся стекло.

Тишина.

Приглушенные голоса. Слов было не разобрать, их искажал ветер.

Внезапно прогремела целая череда ударов; Сэнди поморщился. И вновь звук бьющегося стекла, звон железа об асфальт – отвалилась решетка радиатора? Сэнди пожалел, что Бадди принес так мало кокса. От него хоть ненадолго настроение поднималось… Сэнди совсем упал духом, сообразив, что в дальнем углу стоянки творится что-то очень скверное.

Тут раздался громкий властный голос, разумеется, он принадлежал Бадди:

– Вот сюда!

Кто-то тихо возразил.

– Пофигу! Прямо на приборную панель, я сказал!

Снова бормотание.

– Да мне насрать!

Почему-то эта фраза вызвала приглушенный хохот.

Потный и при этом промерзший до мозга костей, Сэнди резко закрыл стеклянное окошко и врубил телик. Он сделал большой глоток «отвертки» и поморщился от вкуса фруктового сока и дешевого алкоголя. Вообще-то Сэнди терпеть не мог «Техасскую отвертку», но его дружки ничего кроме нее и пива не пили. Что ему оставалось? Откажись он от этого пойла, Бадди решил бы, что он выпендривается. А выпендрежников Бадди никогда не любил.

Так что Сэнди стал пить дальше, и вскоре его немного отпустило – или просто накрыло. Когда мимо действительно проехала машина службы безопасности, Сэнди и бровью не повел, помахал охраннику как ни в чем не бывало.

Примерно через пятнадцать минут синий «камаро» появился вновь. За рулем сидел спокойный и довольный Бадди, между ног – почти допитая бутылка «Техасской отвертки». Он улыбался, и Сэнди с тревогой заметил его налитые кровью, странные глаза. Дело было не в бухле и не в кокаине, о нет. С Бадди Реппертоном шутки плохи, и Арни Каннингем скоро это узнает.

– Дело в шляпе, дружище! – сказал ему Бадди.

– Отлично. – Сэнди попытался улыбнуться, но не смог. Ему было не по себе. Никакой симпатии к Каннингему он не питал и богатым воображением не отличался, но все равно он догадывался, как Арни отреагирует на случившееся с его драгоценной тачкой, в которую он вложил столько бабла и сил. Ну и плевать, это дело Бадди, а не его. – Отлично, – повторил Сэнди.

– Держи член пистолетом, чувак! – сказал Ричи и захихикал.

– Ага. – Сэнди радовался, что они уже уезжают. После всего ему уже не хотелось тусоваться на заправке Вандерберга. Не по душе ему такие выходки. Слишком круто. Лучше записаться на какие-нибудь вечерние курсы… конечно, тогда придется отказаться от этой работы. Ну и ладно, подумаешь, все равно тут тоска смертная…

Бадди по-прежнему глядел на него, улыбаясь борзой и страшной улыбкой. Сэнди хлебнул «отвертки» и чуть не сблевал. Он представил, как его стошнит прямо на лицо Бадди, и тревога переросла в ужас.

– Если копы станут спрашивать, ты ничего не знаешь и ничего не видел. Скажешь, что около половины девятого пошел посрать.

– Не вопрос, Бадди.

– Мы все были в теплых пушистеньких рукавичках, так что никаких следов не оставили.

– Ага.

– Не парься, Сэнди, – тихо произнес Бадди.

– Лады.

«Камаро» тронулся с места. Сэнди поднял шлагбаум, и машина неторопливо двинулась к выезду с территории аэропорта.

Из салона донеслось чье-то издевательское: «Гав-гав!»

Сэнди стал смотреть телевизор.

Незадолго до прилета рейса из Кливленда он вылил остатки «отвертки» в окно. Пить эту дрянь больше не хотелось.