Стивен Кинг - Кристина

Лучше уложить эту обезьянку спать.

В час ночи Арни был дома. Вряд ли Регина ошиблась со временем: электронные часы на их письменном столе показывают время крупными голубыми цифрами. Итак, сын был дома в час ночи, а Уэлча задавили в 1.25, в трех милях отсюда. Арни никак не мог одеться, выйти из дома (причем Регина наверняка не спала и прислушивалась), доехать до Дарнелла, взять Кристину и добраться до того места, где убили Попрошайку Уэлча. Нет, это физически невозможно.

Вредная обезьянка угомонилась. Майкл перевернулся на правый бок, уснул и видел сон: они с девятилетним Арни играют в мини-гольф на бесконечных зеленых полях, застеленных искусственным газоном, неспешно крутятся мельницы, водные ловушки поджидают ничего не подозревающих игроков… и они с сыном совершенно одни, одни в целом мире, потому что его мать умерла в родах – очень грустно, люди до сих пор вспоминают безутешное горе Майкла, – но зато весь дом в их распоряжении, и вечером они будут есть спагетти прямо из кастрюли, как два холостяка, а потом перемоют посуду, накроют кухонный стол газетами и станут собирать модели машин с безобидными пластиковыми двигателями.

Во сне Майкл Каннингем улыбался. Рядом, на соседней кровати, лежала мрачная Регина. Она не спала и ждала, когда ее сын вернется домой из опасного внешнего мира.

Он придет… хлопнет дверь… на лестнице раздадутся его шаги… и тогда она уснет.

Может быть.

В тот вечер Джанкинс заехал к Дарнеллу примерно без четверти пять. Арни как раз закончил работу – заменил антенну, которую хулиганы вырвали с корнем, – и последние пятнадцать минут сидел за рулем, слушая пятничную подборку золотых шлягеров на станции WDIL.

Он хотел просто включить радио и проверить, работает ли оно, нет ли помех, но ему тут же попалась WDIL – прием был отличный, – и он не удержался, решил послушать музыку. Теперь он сидел с отсутствующим взглядом и смотрел прямо перед собой; Бобби Фуллер пел «Я не в ладах с законом», Фрэнки Лаймон и «Подростки» исполняли «Почему дураки влюбляются?», Эдди Кокран – «А ну-ка все вместе», а Бадди Холли – «Брежу». В пятницу вечером по WDIL крутили только музыку, никакой рекламы. Одни песни. Ушедшие с вершин хит-парадов, «но не из наших сердец». Время от времени ласковый женский голос сообщал ему и без того известный факт: он слушает «WDIL-Питсбург» «Радио синих замшевых туфель».

Арни сидел за рулем и легонько барабанил пальцами по приборной панели, на которой горели красные огни. Антенна работала прекрасно. Да, он отлично потрудился, Уилл не зря говорит, что у него легкая рука. Посмотрите на Кристину – она говорит сама за себя. Из кучи металлолома, ржавеющего на лужайке возле дома Лебэя, она превратилась в конфетку. Потом – снова в кучу металлолома на стоянке аэропорта, и опять Арни вернул ей жизнь. Он…

«Брежу… снова брежу…

Тобою

В объятиях

Твоих таких нежных…»

Он… что? Что он сделал?

Заменил антенну, да. И выпрямил несколько вмятин, это Арни помнил. Но лобовое стекло он не заказывал (однако же вот оно, совершенно новое), чехлов на сиденья тоже (однако же вот они), а под капот он вообще заглядывал всего раз, на пару секунд – и тотчас в ужасе его захлопнул.

Радиатор снова был целехонек, двигатель сверкал, поршни ходили четко и быстро. Кристина мурлыкала, как довольная кошка.

И еще Арни снились кошмары.

В них за рулем Кристины сидел Лебэй – плоть его сочилась трупными соками, местами торчали белые блестящие кости, а военную форму покрыла могильная плесень. Глазницы были пусты и черны (но что-то там внутри шевелилось, да, определенно). Внезапно вспыхнули фары, и Арни увидел впереди пригвожденного к стене человека – точно насекомое, приколотое к белому картону. Лицо его было очень знакомо.

Попрошайка Уэлч?

Может быть. Однако, когда Кристина с визгом рванула вперед, Арни почудилось, что лицо пригвожденной к стене жертвы постоянно меняется: сначала это был Реппертон, потом Сэнди Гэлтон, потом жирная морда Уилла Дарнелла…

В последний миг жертва отскочила в сторону, но Лебэй дал задний ход, рванув рукоятку переключения передач черными гнилыми пальцами, на одном из которых сверкало обручальное кольцо (оно болталось, как обруч на засохшей ветке мертвого дерева), а затем снова помчался вперед. Человек впереди побежал через дорогу, бросая назад испуганные взгляды, и Арни увидел лицо своей матери… потом Денниса Гилдера… лицо Ли, ее огромные распахнутые глаза под облаком русых волос… наконец собственное лицо и губы, с которых рвался безмолвный крик: «Нет! Нет! Нет!»

Громче всего, даже громче тяжелого рева глушителя (там, внизу, явно что-то повредилось), звучал ликующий голос Лебэя… Он рвался из его истлевшей глотки, рвался с губ, которые почти полностью сгнили и покрылись тонкой паутиной зеленой плесени. Лебэй радостно визжал:

– Вот тебе, говнюк! Получи! Нравится?!

Раздался глухой и зловещий стук: бампер Кристины врезался в человека, в ночном воздухе блеснули очки, а потом Арни проснулся – он лежал в своей кровати, свернувшись калачиком и сжимая подушку. Время – четверть второго утра. Он почувствовал огромное и страшное облегчение, радость, что он все еще жив. Он жив, а Лебэй умер, и Кристина в безопасности. Все остальное – не важно.

«Хорошо, Арни, но как же ты повредил спину?»

Тот же внутренний голос, хитрый и коварный, задал ему вопрос, на который он боялся отвечать.

«Я повредил ее на гоночном треке, так я всем говорю. Одна из разбитых тачек начала соскальзывать с эвакуатора, и я сдуру втолкнул ее обратно, вот и все. Сильно потянул какую-то мышцу». Да, так он всем говорил. Действительно, одна из машин начала сползать вниз, и он в самом деле затолкал ее обратно, вот только спину он повредил не так, правда? Нет. Нет.

Ночью после того, как он обнаружил Кристину вдребезги разбитой, со спущенными колесами… ночью в гараже Дарнелла, когда все уже ушли… он включил радио в кабинете Уилла и поймал WDIL. Уилл ему доверял, так почему бы и нет? Он возил для него сигареты в штат Нью-Йорк, а пиротехнику – аж в Берлингтон. Дважды он отвез в Уилинг какой-то груз, расфасованный в бумажные пакеты, и парень на старом «додже-челленджере» дал ему за это другой бумажный пакет, чуть побольше. Арни предположил, что обменял кокаин на деньги, но думать об этом не хотелось.

По этим «поручениям» он мотался на личном автомобиле Уилла, черном, как персидская ночь, «империале» 66-го года. Ездил «империал» почти бесшумно, а в багажнике имелось двойное дно. Если не превышать скорость – проблем не будет никаких. С чего бы? Главное, теперь у Арни есть брелок от ворот, и он может приезжать в любое время, даже когда никого нет. Как сегодня… Он включил WDIL и… и…