Егор Осипов - Явления природы. Эпизод 1

— Я готов, куда идем? — поинтересовался я.

— Пошли за стены. Меня уже тошнит от этого города, — пробормотал он.

Мы направились в сторону возвышенности с руинами, что севернее городка.

— Сейчас изучим схему посложнее, — заговорил мастер на подходе к воротам, махнул страже рукой, и нам открыли. — Вообще-то, схемы ученики должны составлять себе сами. Нет какого-то определенного стандарта. Энергия в каждом из нас довольно специфична. Каждую схему приходится подгонять под собственные потоки, — продолжал он.

Я шел позади и внимательно слушал.

— Вообще, мало знать и уметь воспроизводить схему, ее постоянно нужно улучшать. Доводить до совершенства, независимо от ее предназначения и функции, — щелкнув пальцами, он зажег робкое пламя и тут же потушил, придушив язычок ладонью. — Даже обычная искра, вспыхнувшая с первого же щелчка, направленная точно в цель, способна спасти тебе жизнь.

Мы подошли к руинам. Было все еще темно. Потертые надписи на белокаменных колоннах мерцали бледной бирюзой, слабо освещая все вокруг. Ветер ласково обдувал каждую травинку, каждый листочек вьюна. Тихо свистели сверчки.

Тис уселся на поваленную колонну. Мастер поставил коробку на один из каменных блоков и принялся перебирать ее содержимое.

— Я никогда не был здесь ночью, — тихо произнес я, жадно разглядывая руины.

— Роса оседает на чувствительные к воде элементы и испускает легкое свечение. Наверное, в их состав входят примеси ледяной соли… — прокомментировал Тис.

Он вынул из коробки последнее, что было необходимо для сегодняшнего занятия. Куском картона не больше ладони он подозвал меня к себе, сунул его прямо мне в руки. На нем я увидел схему. Прямоугольник из линий, изогнутых на одном конце, у больших сторон начерчено по одному одинаковому знаку, у меньших — различные знаки, отличные от первых двух. В центре находился уже знакомый мне символ первостихии пламени.

— Давай начинать, — Тис собрал отсортированные листы бумаги вместе и сжал их подобием канцелярского зажима. — Здесь, — указал он на схеме верхнюю меньшую сторону, — потоки друг за другом должны выходить из ладони. Схема требует нечетное число потоков, один — самый сильный, основной, принципиально огненный. Подержим его пока в уме. Прочие разделим на две группы: первая движется по одной стороне в направлении по часовой, вторая группа по другой стороне против часовой, — указал он на обе длинные стороны, — потоки следуют друг за другом, а не все сразу.

Мне с легкостью представлялись все его объяснения — я видел все, о чем он говорил, будто наяву. Но невозможно было это запомнить так просто, на слух. Лучше б он изобразил все это на самой схеме.

— Здесь потоки спирально переплетаются попарно, каждый из первой группы с каждым из второй, затем разделяются и возвращаются к началу, — продолжил он, указав на оставшуюся короткую сторону. — Главный поток, который мы держим в уме, циркулирует, обвивая спирально попадающие ему на пути потоки, по всей схеме кругом в направлении против часовой стрелки, — закончил он.

— Понятно, — кивнул я.

Тис посмотрел мне в глаза. Мой задумчивый серьезный взгляд показался ему неубедительным. Все, что мастер хотел донести до меня, уже вылетело из моей головы. Тис устало протер собственные глаза и добавил:

— Все потоки циркулируют по схеме, поглощая точки энергии, пока сгусток энергии не будет выпущен из руки. И чем дольше ты его держишь, тем более жарким и менее стабильным он становится.

— То есть? — насторожился я.

— Если ты ее передержишь, она взорвется и нанесет вред уже тебе. Запомни хотя бы это.

— Легко!

Я кивнул мастеру, что понял его предупреждение. Пару часов мы потратили на умение выпускать потоки в правильном направлении, пользуясь схемой «возгорание». Затем последовали попытки воспроизвести и новую, так называемую «пирограммой». Это мне удалось, правда с огромным трудом и лишь после десятка попыток.

Уже наступило ясное утро. И до полудня Тис обучал меня проведению потоков уже с помощью концентратора.

— Для воспроизведения схем первого и второго порядка, довольно простых, концентраторы не нужны и не дают дополнительного эффекта, — подметил Тис. — Но для использования сложных схем третьего порядка и выше, доступных специалистам и мастерам, влияние даже простейшего концентратора необходимо и может значительно усилить результат.

Из следующего мне запомнилось, что схемы подразделяются на порядки в зависимости от их сложности воспроизведения и затрат энергии. Но какой-то четкой границы между ними нет, из-за чего многие пограничные схемы прыгают из одного разряда в другой и обратно. В конце мастер рассказал мне о буйной, непослушной природе огненных схем.

Занятия оказались такими сложными и продолжительными, что меня слегка подташнивало от переутомления. Зато сегодня я впервые смог использовать концентратора на примере пирограммы, от чего, кстати, камень на его рукояти в это время слегка поблескивал рыжим. Я не решался удерживать пирограмму дольше секунды. Сбор энергии в схему пока что занимал у меня очень много времени. Тису казалось, неприлично много — он наиграно клевал носом и зевал.

В идеале, конечно, все это должно занимать пару мгновений. Мне предстояло над этим очень много работать. Но начало было положено. Тело ныло от усталости. Чему же я научусь на следующем занятии, и сколько интересного я еще смогу попробовать!

Мы провели полдня за городом, на ногах с раннего утра. Заторможенный, я плохо соображал после столь продолжительных занятий и еле доплелся до дома Аетера, рухнул спать на свое место. Не обращал внимания ни на суету, ни на разборки — помнил лишь голос возмущенного химика. Ему было не по нраву наше с Матиасом пребывание в его жилище. После объяснений Матиаса химик притих, смирился и поплелся в свою спальню, скрипя зубами и бормоча что-то под нос.

В общем, по распоряжению Тиса, мы теперь надолго застряли в кабинете химика. Я заснул, и ничто не могло бы прервать мой крепкий сон до самого утра.

Я с трудом поднялся: все тело онемело, конечности слегка отекли от неудобной позы, гудела голова и ныл хребет. Сумерки отступали, и в кабинете становилось светлее. Матиас сопел неподалеку в спальном коконе из одеял. Я вышел на улицу. Пересек торговую и главную площади, умылся свежей проточной теплой водой у складов с припасами. Кажется, я давно так не выматывался. Приободрившись, внимательнее осмотрелся вокруг. Откуда столько народу? Солдаты в металлических доспехах с рыжими и желтыми тканевыми вставками. Люди в мантиях и прочие чужаки, которых в городе я никогда не встречал. Они явно отличались от местных более качественным обмундированием и одеждой. Суетятся, строятся, маршируют небольшими группами, будто напоказ. Голова перестала гудеть, от чего лучше слышен шум всего этого сброда, лязганье метала, грохот сапог о мостовую…