Виктор Лаваль - Подменыш [litres]

Книга Харпер Ли уже несколько недель находилась у оценщика. Аполлон воспользовался услугами специалиста из Коннектикута, у которого была превосходная репутация среди продавцов редких книг, но высокие стандарты приводили к тому, что он работал медленно. Тщательно , как отвечал он всякий раз, когда Аполлон ему звонил, чтобы выяснить, не готово ли заключение. При других обстоятельствах Аполлон с уважением отнесся бы к такому подходу, но только не сейчас, когда он находился на грани срыва.

Иногда ночью ему начинало казаться, что оценщик хочет его обмануть и продать книгу – и плевать на мелкого черного бизнесмена. Но Аполлон обратился именно к нему из-за его безупречной репутации, о его скрупулезности и честности ходили легенды. Ладно, ладно , успокаивал себя Аполлон Кагва, однако напряжение и беспокойство давили на него, точно свинцовый фартук.

Брайан уже научился садиться и переворачиваться на живот. Когда он сидел или лежал на спине, он всегда радостно смеялся. Почти все заставляло его улыбаться, не только действительно смешные вещи, но и то, что оказывалось новым. Например, туфли. Мальчик считал забавными любые, и не имело значения, чьи они, Эммы или Аполлона. Стоило поставить перед ним туфлю, и он сразу начинал улыбаться. Аполлон сидел рядом и пытался понять, почему Брайану так нравится обувь. Мог ли у шестимесячного ребенка развиться фетиш ног? Ну, если уж быть точным, фетиш обуви. Но еще больше все усложняло единственное слово, которое Брайан умел произносить. Стоило поставить перед ним туфлю, как он расплывался в улыбке и говорил: «Бус!», что означало автобус.

Как виртуозной стрелок, Аполлон нашел свой телефон, навел камеру и держал палец на кнопке до тех пор, пока не получилось десять снимков. Он тут же загрузил их в Фейсбук. Такая практика стала постоянной шуткой на странице Аполлона. Те, кто оставлял комментарии (всего двое или трое), делали ставки, сколько версий следующей фотографии поместит Аполлон на свою страницу. Число двенадцать почти всегда оказывалось выигрышным, хотя Лилиан однажды предложила двадцать четыре и одержала победу. Она регулярно писала Аполлону и просила, чтобы он публиковал новые фотографии. А Патрис так же регулярно просил сократить их количество. (Раньше у тебя были и другие интересы, друг мой.)

Брайану исполнилось шесть месяцев, но Аполлон чувствовал себя так, будто сам постарел на пять лет. Он сидел на том же стуле, что и всегда, спиной к ближайшей трубе парового отопления, забившись в угол кухни, в потрепанных трусах и потертой футболке. Он ведь недавно принимал душ? Быть может, усталость имела определенный запах. Эмма наклонилась над тарелкой с холодной овсянкой и не поднимала глаз на мужа или сына. Делал ли «золофт» ее вялой, или на то существовали другие, более серьезные причины? Она заснула в одежде, которую не поменяла со вчерашнего дня, а джинсы стали ей настолько велики, что едва держались на талии, когда она встала.

«Скажи что-нибудь об этой фотографии…» – потребовал Фейсбук.

Аполлон послушно напечатал: НАШ ДОМ ПОЛОН СОЛНЕЧНОГО СВЕТА!

– Я хочу, чтобы мы окрестили ребенка, – заявила Эмма.

Она не поднимала глаз, когда произносила эти слова, и Аполлон сначала не понял, что она обращается к нему.

– Брайана? – уточнил Аполлон. – Ты имеешь в виду Брайана?

Эмма отвела взгляд от тарелки.

– Твоя мать говорит об этом с того самого момента, как он родился. Я считаю, что уже пора.

Аполлон откинулся на спинку стула. Брайан потянулся к туфле, которая находилась перед ним, и стукнул по ней рукой. Аполлон зачерпнул полную ложку овсянки и отправил ее в рот Брайана, тот проглотил еду и снова открыл рот.

– У него в последнее время такой хороший аппетит, – сказал Аполлон. – Я думаю, скоро он начнет быстро расти.

– Церковь находится за углом, – продолжала Эмма. – Холируд. Мы можем крестить его там. Я уже договорилась со священником. Отцом Хагеном. Он показался мне симпатичным.

– Когда? – спросил Аполлон.

Эмма посмотрела на часы на микроволновой печи.

– Сегодня, – ответила она. – Через час.

– Я рад, что ты предупредила меня заранее, – сказал Аполлон.

– Тебе не обязательно туда ходить, – ответила Эмма. – Я могу все сделать сама.

– Ты никуда не пойдешь с моим сыном без меня, – заявил Аполлон.

Он встал и убрал тарелки со стола только для того, чтобы начать двигаться, но оставил их на стойке на случай, если Брайан захочет добавки, потом взял кастрюлю с остатками овсянки, подошел к мусорному ведру и открыл его ногой.

– Почему твой телефон лежит в мусорном ведре? – спросил Аполлон, опуская крышку и поворачиваясь к жене.

Она посмотрела на него.

– Вчера вечером я получила еще одно сообщение. Фотографию с тобой и ребенком в такси. Он сидел на заднем сиденье. Складывалось впечатление, что машина остановилась на перекрестке перед светофором. Фотография сделана через пассажирское окно. Словно кто-то подобрался к ребенку и находился совсем рядом с ним.

– Брайан! – закричал Аполлон. – Его зовут Брайан!

Он поднял кастрюлю вверх, но явно не знал, что делать дальше, поэтому просто бросил ее в раковину, чтобы освободить руки, и кухню наполнил резкий металлический звук. Брайан вздрогнул.

Аполлон бросился к нему и взял на руки.

– Извини, маленький человечек, – сказал он, целуя мальчика. Аполлон так крепко его сжал, что Брайан начал вырываться. – Я знаю, получилось очень громко.

– ПОЙМАЛ ЕГО, – сказала Эмма, обращаясь к Аполлону. – Таким был текст. Сразу под фотографией. ПОЙМАЛ ЕГО.

Аполлон снова подошел к мусорному баку, нажал на педаль и потянулся внутрь.

– Я хочу посмотреть на твой телефон, – сказал он. – Покажи мне одно из посланий.

Эмма скрестила руки на груди и наклонилась вперед, она выглядела так, словно ее сейчас стошнит.

– Они исчезли, – сказала она. – Ты знаешь. Они всегда исчезают.

– Их там никогда не было, – заявил Аполлон.

Эмма снова посмотрела на часы на микроволновке.

– Нам пора идти, давай собираться, – сказала она.

Аполлон посмотрел в лицо Брайана, потом перевел взгляд на Эмму.

– Мы не пойдем в церковь с тобой, – сказал он. – Ты наверняка сказала священнику, что он должен изгнать нечистую силу, а не крестить Брайана.

Эмма, придерживая джинсы одной рукой, вскочила на ноги.

– Все не так, – сказала она. – Мне просто хотелось поговорить с кем-нибудь. Мы с тобой теперь не разговариваем. На форуме предлагают терапию или церковь. А терапия нам не по карману.

– На форуме? Я просто счастлив, что банда психически неуравновешенных мамаш дает советы о том, как навести порядок в нашей семье. Ты, Эмма, вот что у нас не так. Ты. Наша. Проблема. Иди выпей еще одну таблетку.