Маленка Рамос - Тайна дома Морелли

Алан посмотрел на него с любопытством.

– Это – что? – переспросил он. – Лично у меня не получается отнести это к какому-либо известному классу явлений.

– Нечто дикое, противоестественное…

– Трудно найти правильные слова, когда речь идет о Мэри и ее утрате. Когда-то умерла от рака моя жена. Вы не знали? Да, я вдовец. Так мы это называем. У моей матери не было родителей. Значит, она была сирота. Но как назвать потерю ребенка? Для этого даже слова не существует. Потому что это ненормально. Человек обязан пережить родителей. Жизнь строится по правилам, хотя иногда случаются сбои. А теперь еще и это… Что мы можем поделать? У меня даже никакой чертовой догадки нет.

Джиму хотелось его успокоить, но он сам был слишком взволнован происходящим. Он тщательно подбирал каждое слово, чтобы хоть как-то уменьшить ярость, владевшую этим человеком, который столкнулся с ситуацией, ускользавшей от его понимания.

– Ларк всю свою жизнь провел в нашем городе, и семья его тоже отсюда, – продолжал Алан. – Должен же у него быть хоть какой-то ответ, какая-то гипотеза. Если нет, поговорю с Полом Джонсом, лесорубом, ему лет восемьдесят или больше. Хоть кто-то из этого проклятого городка должен знать, откуда у этого призрака ноги растут.

– Не кипятись. Надо беречь нервы, особенно сейчас.

Алан не ответил. Джиму показалось, что от владевшего им гнева у доктора пропал голос. Соблюдение приличий и сохранение спокойствия было для него в эти минуты непосильной задачей. Интересно, как бы отреагировал Алан, если бы узнал, что было между Джимом и Элизабет? Если бы услышал про ее сон, про то, что он, Джим, должен о ней заботиться? Или стал свидетелем их поцелуя? Но вскоре они припарковались напротив полицейского участка, и по глазам Алана он твердо понял, что лучше оставить все это при себе. Доктор был взбешен, и подобный разговор мог бы иметь два возможных последствия: он бы окончательно обезумел – или убил Джима на месте. Его раздумья прервало появление Ларка: не дожидаясь, пока они вылезут из машины, он сам бросился им навстречу.

– Я к нему пальцем не прикасался! – воскликнул шериф. – Он жив!

Они захлопнули дверцы. Физиономия Ларка была искажена, седина виднелась как будто более отчетливо, чем еще совсем недавно, а дрожащие складки на подбородке придавали лицу встревоженный и потерянный вид.

– Что значит – жив?

– Клянусь, доктор, сколько занимаю этот пост, в жизни не видел ничего подобного. – Он толкнул дверь участка и понесся куда-то так резво, что оба его посетителя едва за ним поспевали. – Когда я принес ему кофе, мне показалось, что он мертв. Я даже трогать его не стал. И что вы думаете? Жив! Быстрее, прошу вас. Мы не можем терять ни минуты.

Да, такого они не могли себе даже вообразить. Томми стоял посреди камеры, однако его ноги не касались пола: они зависли в воздухе в нескольких сантиметрах, не различимых на первый взгляд. Руки подняты в форме креста и закреплены тонкими прозрачными нитями, которые проходили сквозь ладони, и голые ноги крепились к прутьям тюремной решетки. Зрелище было просто невероятным. Все выглядело так, будто парень самостоятельно стоит на ногах. Глаза зашиты теми же нитками. Голова бессильно свесилась набок, из плеч вылезают нитки, так же как и из бедер, из икр. Джим замер у двери в камеру, не слыша торопливое дыхание Алана и шерифа. Внезапно кто-то произнес его имя, затем последовал стук упавшего на пол тела. Только тогда он очнулся и бросился на помощь.

– Режьте нитки. Осторожно! – крикнул Алан.

Он не понимал, что делает. На своих плечах он чувствовал неподвижное тело Томми. Вскоре Томми навалился на него всей своей тяжестью, и оба рухнули на ледяной цементный пол. Алан перерезал скальпелем нити, стягивающие Томми веки.

– Пульс есть. Джим, передай-ка мой кейс!

– У него и в спине нитки, – пробормотал Ларк.

«Кейс», – мысленно приказал себе Джим, стараясь собраться.

– Немедленно давай сюда кейс!

Джим метнулся в сторону и протянул кейс Алану. Только теперь он впервые отважился заглянуть Томми в глаза. То, что он увидел, было настолько ужасно, что ему стало нехорошо.

– Томми!

Парень едва заметно шевельнулся. Бледный, лицо осунулось, руки и ноги багрового цвета. Нити оставили по всему телу множество крошечных точек, но крови видно не было. Такое впечатление, что опытный хирург, не жалея времени и сил, подвесил живую марионетку для какого-то диковинного спектакля. Только тут Джим заметил в дверях Элен. Она не решалась войти, лицо было каменным.

– Томми, ты слышишь меня? – крикнул Алан.

– Пульс есть? – спросил Ларк.

– Томми! – Алан слегка похлопал его по щекам. Томми открыл глаза. – Ну же, парень. Ты меня слышишь? Если понимаешь, что я говорю, моргни.

Томми моргнул. Он разжал губы, собираясь что-то сказать, но лицо исказилось от боли. Ресниц у него на глазах почти не осталось, одно веко кровоточило.

– Соберись, приятель. Ты должен реагировать. Ничего ужасного не произошло. Все раны поверхностные! Посмотри на меня, Томми. Это я, Алан Фостер.

– Доктор Фостер…

– Вот, умница. Я с тобой. Ты отделался легким испугом. У тебя ничего нет, так что вставай. Попытаемся вместе?

Парень был явно не в себе. Он посмотрел себе под ноги и с помощью Джима и Ларка кое-как поднялся на ноги. Тело его дрожало, как осиновый лист. Элен принесла плед, а Алан накинул его Томми на плечи.

– Отвезем его в клинику, – спохватился Алан. – Пусть эту ночь он проведет под присмотром. Попрошу Терри выйти в ночную смену, с ним Томми не останется один ни на минуту.

– Я тоже возле него подежурю, – сказала Элен.

Только сейчас Алан и шериф повернули голову в ее сторону. Джим тем временем внимательно осматривал одну из нитей, зажав ее пальцами. Кто мог совершить такое зверство? Так или иначе, этот кто-то аккуратно поставил башмаки Томми в углу, а рядом пристроил сложенные носки.

– Отличная мысль, Элен, – говорил Алан. – Просто замечательная. Возьму у Томми анализы и проведу полное обследование.

– Что происходит в городе, доктор Фостер? – в отчаянии спросил шериф. Выглядел он скверно.

– Доктор… мне нужен священник, – прохрипел Томми. – Хочу исповедоваться.

– На это у тебя будет достаточно времени, – ответил Алан. – Впереди целая жизнь.

– Какого черта здесь творится? Кто это сделал? – не успокаивался шериф.

Алан направился к двери, Томми ковылял рядом с ним, держа его под руку. Джим достал из кармана листок с фотографией и протянул его шерифу, указывая пальцем на изображение Люсьена Мори.

– Вот что здесь происходит. Узнаете кого-нибудь?

– Марионетка, – заскулил Томми. – Я же вам сказал, что она меня прикончит. Я предупреждал, что она за мной придет!