Алексей Баев - In carne [СИ]

— Как раз на кофе можете тратить сколько угодно. Десять процентов, как правило — представительские расходы. Неподотчетные. Держите. Можете хоть обналичить, хоть перевести сумму на счет. В любом банке.

Она протянула заполненный чек профессору. Тот рассмотрел его внимательно. Все в порядке. Чудо какое-то.

— Нет, вы точно фея, — наконец произнес он. — Я просто обязан пригласить вас на обед. Вы бывали раньше в Барселоне?

— В первый раз, — чуть смутившись, ответила Элиза.

— Тогда вы просто обязаны отведать каталонской кухни. И не возражайте. Пойдемте. Как раз неподалеку находится один замечательный ресторанчик. Кстати, у меня там персональный столик…

Ресторанчик и вправду оказался очень мил. И кухня была великолепной, тут Родригес не соврал. Как, впрочем, и насчет персонального столика. Что тут удивительного, когда заведение содержит родная сестра? Элиза от души посмеялась.

— Мигель, скажите мне, как вам удалось в столь… не преклонном возрасте стать профессором? Да еще и с мировым именем? — спрашивала она, откинувшись на спинку диванчика. Скорее, для поддержания разговора.

— Я не так уж и молод, Элиза, — ответил Мигель. — Через месяц мне стукнет сорок четыре.

— Сорок четыре? — переспросила девушка. Похоже, искренне изумилась. — Похоже на обман. Простите… Но вы выглядите вдвое моложе. Вдвое! Нет, я лично знаю людей, которые смотрятся младше своих лет. Но там пластические операции, дорогая косметика, спортзалы. Можно в сорок пять выглядеть на тридцать семь. Даже на тридцать Но…

— Понимаете, — вздохнул Родригес. — Все это довольно сложно. Нет, я не делал пластику и по спортзалам не хожу. Да вы и сами видите. По фигуре… Дело в том, что у меня замедленное гормональное развитие.

— То есть? — не поняла Элиза.

— Вот смотрите, — продолжил Мигель. — Упрощенно, конечно. На примерах. Когда я пошел в школу, то только научился ходить, когда ж ее заканчивал, то выглядел, как первоклассник. Но исключительно внешне, заметьте. С головой у меня все в порядке. Вы сомневаетесь в моей искренности?

На этот раз профессор выглядел серьезным.

— Да что вы? Нет, конечно, — покачала головой девушка. — Получается… Получается, что вы и сами… эээ… физиологический феномен?

— Ну, в некотором роде, — улыбнувшись, кивнул Мигель.

— Почему же в некотором? Когда приеду домой, то обязательно поставлю в повестку дня фонда… эээ… ваш случай. А что? Получите средства на изучение себя. И сами же себя исследуете. Я серьезно. Как вы на это смотрите?

— Денег лишних не бывает, — ответил Родригес. — Но тут есть одна проблемка.

— Какая же?

— Себя я давно исследовал. Увы. Случай мой хоть и редкий, но вовсе не уникальный. Таких тысячи по всему миру. Может, десятки тысяч. Вы всем собираетесь помогать? Не советую. Ваш фонд просто разорится…

Они перебрались на улицу. Сидели в тени, под зонтиком. Пили кофе.

— Говорите, в Италии? — спросила Элиза.

Разговор плавно вернулся в нужное русло.

— Да, в Италии, — подтвердил Мигель. — В Тоскане. У них вилла на западном побережье, недалеко от коммуны Фоллоника. Это такой маленький городок. Курортный рай — отели, аттракционы. Точнее сказать не смогу. Сам там не был… А вы собираетесь навестить Алишера? Увидеть его своими глазами?

— Вряд ли, — покачала головой Элиза. — Я исполнительный директор. Распоряжаюсь финансами. А наблюдения за объектами спонсируемых исследований вне моей компетенции. Боюсь, там мне просто нечего делать.

— Жаль, можно было бы вместе слетать, — проговорил Родригес. — Найти точный адрес — не проблема… Я и сам сто лет парня не видел. Он умница. С ним интересно… Уж если у нас пошел столь откровенный разговор, признаюсь. Многого я так и не понял. Да, в докладе-то сказал, что во всем разобрался. Ну, касательно функционирования всех его четырех полушарий. На самом деле там все гораздо сложнее…

Жалко было этого милого парня. Элиза б, наверное, сейчас все отдала, чтоб на месте Мигеля оказался кто-нибудь другой. Какой-нибудь угрюмый мизантроп или самовлюбленный выскочка. От Родригеса же буквально струились волны человеческого обаяния и душевного тепла. Да провались все пропадом! Слышишь, Творец? С профессором ничего не случится. Он будет жить. Будет! Чего бы это ни стоило.

— Вы такой… славный, — не справившись с собой, тяжело вздохнула девушка.

— Славный? — Мигель пристально посмотрел ей в глаза. — Наблюдаю за вами с первой минуты нашего знакомства и…

— И? — подбодрила его Элиза.

— Вы вовсе не та, за кого пытаетесь себя выдать.

— В каком смысле? — изумилась девушка.

— В том, что натура ваша гораздо сложнее, чем можно подумать, обратив внимание на вашу модельную внешность. И вы темните. Простите за откровенность.

— Ничего, — улыбнулась Элиза. — И какова же моя натура? Какой степени сложности? И в чем это я темню?

— Зря смеетесь, — ответил Родригес. — Что бы вы ни говорили, я не верю, что вдруг появился какой-то фонд, который готов финансировать мою работу. Он посылает ко мне прелестную особу с чеком, в котором достаточно проставить сумму. Любую сумму… Ни первичных документов не истребовали, ни отчетов. Публикации в прессе? И только на их основании вы разбазариваете такие деньги? Да мало ли, кто что пишет? Кто вы, Элиза? Сможете дать честный ответ?

— Нет, — покачала головой девушка.

Все-таки раскусил обман. Да. Легенда ни к черту. Ну да ладно, главное — местоположение определено.

— Не могу, Мигель, — вздохнула Элиза. — Вы правы. Нет никакого фонда. Но я…

О, Творец, что я делаю? Зачем я это говорю?

— Спасибо, — улыбнулся Родригес, достал из кармана чек и положил его под чашечку девушки. — Спасибо за то, что признались. Возьмите. Мне не нужны деньги только за информацию о местонахождении. Ведь вас интересует Алишер, да? Это законченный этап моей карьеры. Исследований его физиологического феномена с моей стороны больше не будет. Что нашел и выяснил, все систематизировал и опубликовал в открытых источниках. Пусть это и не желтая пресса, а узкоспециальные издания. От себя ж могу добавить — и то только потому, что вы мне очень симпатичны — лишь следующее: Алишер — не человек. Как бы глупо это ни прозвучало из уст ученого. Точно не человек.

— Кто ж он такой? — забыв о собственном разоблачении, чуть не выкрикнула Элиза.

— Эх… самому бы хотелось знать, — негромко произнес Мигель. — Самому бы… Но это так, на уровне интуиции. А домыслы к делу, как говорится, не подошьешь…

Некоторое время сидели молча. Каждый думал о своем.

— Простите еще раз, — наконец сказала Элиза. — За эту дурацкую ложь. Но я правда не могу ничего говорить. Поверьте.

— Верю, — кивнул Родригес. — Потому и не спрашиваю. Сам иногда вру. Врал.