Себастьян Рук - Вампиры. Нашествие на Лондон

Из журнала Бенедикта Коула.

6 марта 1850 года (продолжение).

Нетрудно догадаться, что раз все клетки заполнены, то экспедиция завершена. Новую живность просто некуда сажать. Дядя Эдвин указал на это за ужином сэру Дональду, а последний ответил: «Разумеется. Завтра мы возвращаемся к побережью». Удивившись, отец спросил его о причине такого решения, на что получил ответ: «Я так решил».

В первый раз я стал свидетелем их размолвки. Отец предполагал, что мы пробудем здесь еще пару месяцев. Дядя Эдвин сказал, что они еще толком не приступили к работе, ради которой сюда прибыли, а сэр Дональд возразил, что споров не будет. Он, мол, принял решение, а экспедицией руководит он. Это действительно так, потому что он оплачивает счета, но все же… Я видел, как рушатся мечты отца. А дядя Эдвин! Казалось, он готов был ударить сэра Дональда, но только он никогда не позволил бы себе этого в моем присутствии. Отец пробормотал что-то вроде: «Ну что ж, у нас хотя бы есть надписи из пещеры. Правда, Бен?» — и оставил тему. Ты же знаешь, Эмили, что он не любит длинных споров. Но я видел, насколько он огорчен.

После этого разговора какое-то время мы сидели молча. Наверно, отец и дядя Эдвин были слишком сердиты, чтобы разговаривать. Но зато разговор начал сэр Дональд. Он спросил дядю Эдвина про его знаменитую статуэтку летучей мыши. Дядя Эдвин, чтобы не показаться невежливым, очень сухо ответил, что она из сплошного золота и примерно шести дюймов в высоту. Сказал, что статуэтка в великолепной сохранности, а летучая мышь выглядит на удивление живой — не стилизованной, как обычно у майя. Два года назад похожий экземпляр нашел французский археолог Дампьер. Вероятно, обе статуэтки сделаны одним мастером. Находка Дампьера имеет форму глаза и хранится в парижском Лувре.

Сэр Дональд все расспрашивал, действительно ли обнаружены только две находки в этом стиле — летучая мышь дяди Эдвина и глаз Дампьера. Дядя Эдвин твердо заверил его, что это так. Удовлетворив свое любопытство, сэр Дональд вообще прекратил всякие разговоры. Дядя Эдвин хотел было продолжить рассказ о своих изысканиях, но сэр Дональд просто-напросто оборвал его.

Надо будет потом спросить у отца про Камазотца — хочется понять, почему сбежали носильщики-майя. Его ответ я тебе потом сообщу.

— Камазотц? — переспросил отец. Они с Беном находились в своей палатке и готовились ко сну. — Был такой бог у майя, весьма неприятный. Бог подземного мира. Да, все сходится. Древние майя верили, что пещеры ведут в подземный мир, а летучие мыши живут в пещерах… — Гаррисон Коул вдруг пригнулся и расправил полы плаща как пару крыльев. — Это был бог в виде летучей мыши, пьющей человеческую кровь — бог-вампир! Хуже того, он и своих последователей превращал в вампиров. Тогда они могли принимать образ летучей мыши или человеческий образ — по собственному выбору. И они тоже пили человеческую кровь и превращали своих жертв в вампиров.

Увидев противоречие, Бен спросил:

— Но если так, то вскоре все станут кровососами, а людей не останется!

Гаррисон пожал плечами:

— У него тоже были свои слабые места. Ты слышал, как назвал его Мигель — Тот, Кто Ходит во Мраке. Камазотц не выносил прямого солнечного света, и его слуги — тоже. Без сомнения, у них были и другие слабые места, но об их религии известно слишком мало, чтобы указать их точно.

— Наверное, об этом мог бы рассказать Мигель.

— А, да, Мигель, — вздохнул Гаррисон. — В этой части света старые суеверия живут долго. Мы, европейцы, принося сюда свою религию и свою цивилизацию, склонны думать, что все прошлые верования местных народов попросту исчезают. Но это не так. Новое, по большей части, просто поглощается старым. Возьми, например, День Мертвых. Мексиканцы его празднуют каждый год, и происходит этот праздник от древней ацтекской религии, но сейчас к нему примешана добрая доза католицизма.

Вера в таких богов, как Камазотц, влиться в христианство, как ни пытайся, не сможет… Но эта вера не исчезает. Она просто дремлет в умах людей до подходящего случая. Эти надписи — про Камазотца. Пещера полна летучих мышей — как любая пещера в этой части света. Суеверному человеку, такому, как Мигель, не требуется других доказательств, что это обиталище Камазотца.

Когда отец замолчал, Бен еще какое-то время лежал на своей походной кровати и думал о летучих мышах из пещеры. Какие осмысленность и разум проглядывали в их взглядах!.. Но ведь ничто не запрещает летучим мышам иметь разум. Они, конечно, не могут быть так же умны, как люди, но сообразительность, скажем, собак им вполне доступна.

Он взглянул на отца, который, сидя над своими блокнотами, что-то усердно писал, а потом незаметно погрузился в сон.

Из журнала Бенедикта Коула.

10 марта 1850 года.

С утра в лагере какое-то подавленное настроение. Летучие мыши снова в клетках, но джунгли хранят гнетущее молчание, и никто особо не хочет нарушать его разговорами. Сэр Дональд все так же неприветлив, хотя после обвала в пещере прошло уже три дня.

Сегодня третья ночь пути. Мы движемся к побережью, но впереди еще несколько дней дороги. Возвращаемся мы другим путем, а это значит, что дядя Эдвин не увидит своего древнего города. Сэр Дональд ведет нас через джунгли, как он сам сказал, кратчайшим путем. Путь вроде бы действительно прямой, но нам даже неба не видно, поэтому трудно сказать с уверенностью, так ли это.

Плохие новости: в отряде болезнь. До сих пор случалось разве что расстройство желудка, но сейчас дело серьезное. Некоторые носильщики заболели и жалуются на изнеможение. И действительно, вид у них совсем изможденный. Люди ложатся спать румяными и здоровыми, а просыпаются бледными и слабыми. За ночь кожа на лице стягивается, обнажая скулы, и ребра резче выступают на груди. Мне кажется странным, что болезнь поражает носильщиков, а не нас, европейцев, потому что туземцы привычны к этой стране и ее климату, а мы здесь новички.

Мы продолжаем движение, и вся наша деятельность вертится вокруг летучих мышей. Нести их надо именно так, как говорят, чтобы не беспокоить. Носильщикам запрещено жевать табак, чтобы не беспокоить зверьков. Сэр Дональд по-прежнему каждый вечер выпускает мышей, и они повисают на деревьях вокруг лагеря гроздьями, наблюдая за нами. Утром, просыпаясь, мы видим их уже в клетках. Наверное, ночью они чем-то кормятся, но я этого никогда не видел. И только сейчас мне пришла в голову мысль: чем сэр Дональд собирается кормить их во время плавания?

— Анемия, — решительно объявил Эдвин Шервуд.

Он поднялся от лежащего тела и оглядел столпившихся носильщиков. Он не был доктором, но был богатым англичанином, и Бен знал, что одно это придает ему авторитет.