Амброз Бирс - Вселенная Г. Ф. Лавкрафта. Свободные продолжения. Книга 5 [Компиляция, сетевое издание]

Симпатичная мексиканская горничная по имени Кармелита прислуживала им. Серебряные блюда на подставках содержали пропаренный бекон, колбасы, омлет, поджаренные тосты. В охлажденном графине был налит свежевыжатый апельсиновый сок. Кофе был превосходной смесью колумбийских бобов.

Когда появился Дон Себастьян, Зарнак заметил, что хозяин дома находится в шоковом состоянии. Несмотря на свой возраст, этот человек был сморщенным, растерянным, его изможденные плечи были согнуты, как будто под невыносимым весом, на лицо он был бледен, раньше времени покрыт морщинами, глаза имел раздраженные и покрасневшие.

Дон Себастьян принял без комментариев информацию о том, что Зарнак был антикваром, интересующимся древними артефактами. Во время еды они разговаривали об артефактах американских индейцев. Хозяин дома казался патетически довольным своим посетителем, как будто до этого он был лишен нормального человеческого общества, не считая своей племянницы и слуг.

После завтрака Зарнаку показали частную коллекцию раритетов Дона Себастьяна. Здесь были некоторые прекрасные образцы серебряных изделий зуни, украшенные полированной бирюзой, миниатюрные тотемные столбики племен с северо-запада Тихого океана и экземпляры обработанных бусин, которые были бы гордостью любого музея. Зарнак невинно упомянул строителей курганов юго-запада и был, скрепя сердце, препровожден к артефактам, ради исследования которых он сюда и прибыл.

По большей части артефакты эти были безобидными: как сказала Дона Тереза, они состояли из глиняных горшков, керамических черепков, поясов из бисера и браслетов. Определенные мотивы в бисероплетении содержали зловещее значение для Зарнака, который не мало времени провел, консультируясь в справочных материалах по антропологии американских индейцев. Мумия в кургане определенно была поклонником темных подземных сил, это стало очевидным.

Черной таблички не было видно. В конце концов, Зарнак был вынужден поинтересоваться об обсидиановом кулоне, сказав (совершенно правдиво), что он слышал об этом как о нечто уникальном и любопытном. С очевидной неохотой хозяин показал этот странный предмет.

Он был неправильной формы, и вулканическое стекло, из которого он был вырезан, было странно тяжелым в руке, не естественно тяжелым. Держа черный кулон на свету, Зарнак обнаружил, что на нем высечен странный рисунок, напоминающий фигурку человека с капюшоном, окруженного раболепными, пресмыкающимися темными фигурами, жутко отталкивающего вида. Странные символы языка, неизвестного человеческой науке, окружали эмблему. Объект был уникален для опыта Зарнака, но он вспомнил еще один отрывок из «Книги Иода», который мог оказаться актуальным: «Сила и опасность скрываются в тех образах, которые Они принесли со звезд, когда Земля была только что сформирована…»

Доктор Зарнак увлек хозяина дома в разговор, крутящийся около изучения этой превосходной небольшой коллекции. Хотя изможденный, растраченный человек казался обезумевшим, даже слабым, его речь была последовательной, а его знание научных вопросов было необычным для любителя. Было очевидно, что его интеллектуальные способности не претерпели изменений. И тонкое знание Зарнаком медицины привело его к выводу, что все, что так глубоко тревожило Дона Себастьяна, было ментальным, а не физическим. Не было никаких очевидных симптомов заболевания.

Зарнак попросил и получил разрешение от хозяина сделать рисунок резьбы с черной таблички. Позже, вернувшись в свою резиденцию в номер тринадцать по Китайской аллее, он изучал загадочные образы с недоумением, сверяя текст с текстами, имеющимися в его обширной библиотеке. Текст не было написан ни на языке Тсат-йо Старшей Гипербореи, ни на языке Наакаль первобытного Му, и не имел отношения к р'льехскому языку. Слабая вероятность того, что это могли быть символы древнего языка Акло, заставила доктора Зарнака ознакомиться с некоторыми текстами невероятной редкости.

Это исследование привело его в конечном итоге к копии книги Отто Достмана «Остатки забытых империй», опубликованной в Берлине в 1809 году издательством «Drachenhaus Press». В ней он обнаружил пресловутые «Таблицы Акло» и сравнил любопытные крючковатые и скошенные символы с теми, которые срисовал с черной таблички из кургана: они были одинаковыми.

В переводе он прочитал:

«Огради меня от Света, потому что Ночь — мой друг и День — мой враг, чтобы Зулчекуон не поглотил полностью тебя».

Затем он изучил те части «Livre d'lvon», в которых описывается Властелин Тьмы, и внезапно осознал острую опасность, в которой Дон Себастьян де Ривера жил ежедневно после раскопок кургана мутсунского шамана.

Свет — даже искусственный — держит Темного на расстоянии и не дает Ему обрушить свой гнев на смертных. Только в часы тьмы Он может нанести удар и убить, чтобы Самому отомстить за осквернение древних реликвий, которые никогда не должны были оказаться под светом яркого дня. Что за извращенная жадность заставила Дона Себастьяна цепляться за черную обсидиановую табличку, которая несла ему постоянную опасность все эти годы; и это в тот сезон года, когда чрезмерное злоупотребление электричеством, вместе с внезапными электрическими штормами, часто приводит к сбоям электропитания…

Взволнованный этими открытиями, которые казались зловещими, Зарнак позвонил в дом Дон Себастьяна и его племянницы. Какая-то неприятность на линии оставила их место жительства временно недоступным для телефонной связи. Зарнак подошел к окну и отбросил тяжелые шторы: ночь упала, и небо было мрачным и серым, там мерцали молнии. Радио предупредило о внезапных и неожиданных электрических штормах, которые могут парализовать части города с кратковременной потерей электроэнергии в определенных районах.

Зарнак снял халат, надел пальто и взял тонкий черный чемоданчик, который он редко использовал ночью или днем. Затем он позвонил своему раджпутскому слуге и заказал такси.

Машина, казалось, вечно пробивалась сквозь потоки плотного движения в центр города, и все это время серое небо, опухшее от серых грозовых туч, угрожающе наступало, и языки молнии мерцали в его темной массе. В любой момент один разряд может нанести удар по линии электропередач, что приведет к короткому, но смертельному для Дона Себастьяна отключению электричества.

Наконец такси остановилось перед внушительным фасадом резиденции де Ривера на тихой, усаженной деревьями улице Парк Авеню, и Зарнак выбрался наружу, поспешно оплатив счет водителю. Его повторный звонок в конечном итоге добился ответа, представшего в форме Доны Терезы. Ее блестящие глаза расширились при виде доктора Зарнака; она быстро открыла дверь.