Джо Хилл - Носферату, или Страна Рождества [litres]

Она услышала звук, похожий на масло, шипящее на сковородке. Он шел откуда-то справа от нее. Мэгги обошла ореховый U-образный стол, где когда-то выдавала детям « Коралину», «Дом с часами на стене» и «Гарри Поттера». Приблизившись к каменной галерее, которая вела в центральное здание, она увидела прыгавшее желтое свечение.

Мальчик стоял в дальнем конце прохода с бенгальским огнем. Небольшая черная фигура. Натянутый капюшон, чтобы скрыть лицо. Он стоял неподвижно. Бенгальский огонь, указывая на землю, изливал искры и дым. В другой руке была большая серебристая банка. Она почувствовала запах влажной краски.

– Себя остановить могу не я, – сказал он хриплым голосом и засмеялся.

– Что? Мальчик, шел бы ты отсюда.

Он покачал головой, повернулся и пошел от нее – дитя теней, – двигаясь как во сне, словно в какой-то пещере бессознательного. Ребенок пьяно покачнулся, почти налетев на стену. Он был пьян. Мэгги могла чувствовать запах пива.

– Эй! – крикнула она.

Мальчик исчез. Где-то впереди она услышала эхо смеха. Во мраке комнаты с периодическими изданиями она увидела новую вспышку – распухавшее зарево огня.

Мэгги побежала. Она наступала по пути на шприцы. Когда она миновала заколоченные окна, несколько бутылочек зазвенели по бетонному полу. Кто-то – возможно, мальчик – распылил на стене справа от нее большое сообщение: БОГ ПОГРЕБЕН ЖИВЫМ, ТЕПЕРЬ ТОЛЬКО ДЬЯВОЛ. Краска все еще стекала вниз – ярко-красная, словно кровь, сочащаяся из стен.

Она вбежала в зал периодической литературы – пространство такое же большое, как современная часовня с высоким потолком. Во время потопа здесь образовалось мелкое Саргассово море, с пеной набравших воду журналов и распухшей массой «Нэшенэл Джиографик» и «Нью-Йоркера». Теперь в пустой комнате с высохшими газетами, устилавшими пол и стены, с гниющими кучами журналов, разбросанными по углам, с несколькими спальными мешками, расстеленными странствующими бродягами, и с проволочными мусорниками клубился грязный дым. Пьяный маленький ублюдок опустил бенгальский огонь на кучу журналов и книг в мягкой обложке. Зеленые и оранжевые искры вылетали откуда-то из глубины горевшего гнезда. Мэгги увидела сжимавшуюся и темневшую книгу «451˚ по Фаренгейту».

Мальчик смотрел на нее из другого конца комнаты, откуда начинался темный каменный проход.

– Эй! – крикнула она. – Послушай меня, маленький засранец!

– Поздно слишком уже но, могу как, сражаюсь я, – сказал он, покачиваясь из стороны в сторону. – Мной за следуй не, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста.

– Эй! – повторила Мэгги, не слушая его.

Она не понимала его слов. Они не имели никакого смысла.

Мэгги осмотрелась по сторонам, выискивая предмет, способный затушить пламя. Она схватила один из спальных мешков – синий, скользкий и слабо пахнувший рвотой. Сунув мешочек со «Скрабблом» под мышку, Мэгги навалила спальник на кучу огня и плотно прижала его. Она с трудом уклонилась от жара и запаха, вони сгоревшего фосфора, горячего металла и обуглившегося нейлона.

– Пшел вон из моей библиотеки, маленькое пресмыкающееся! Лучше уходи, мать твою, иначе я тебя поймаю!

Мальчик засмеялся. Трудно было сказать, где он находился. Его смех представлял собой мертвый неотслеживаемый звук, похожий на хлопанье птичьих крыльев высоко на балках брошенной церкви. Она вдруг подумала: Бог погребен живым, теперь только дьявол.

Она направилась к фойе. Ее ноги дрожали. Если она поймает пьяного маленького ублюдка, он не подумает о боге, погребенном живым. Он будет думать, что Бог – это непреклонная библиотекарша, и ему воздастся за ее страх.

Мэгги шла через зал периодической литературы, когда в нее с громким визгом полетела ракета. Звук ударил прямо по нервным окончаниям. Ей самой захотелось закричать и где-нибудь спрятаться. Вместо этого она побежала вперед, пригибаясь, как солдат под огнем. Ее дыхание сбилось.

Она влетела в центральный зал с высоким шестидесятифутовым потолком. Прямо перед ней бутылочная ракета попала в крышу. Вспышка изумрудного пламени расцвела пушистыми искрами. В помещении запахло химией. Сверху посыпались угли зеленого цвета. Они падали, как хлопья адского радиоактивного снега. Этот долбанутый лунатик ростом с пинту явился сюда, чтобы сжечь библиотеку. Ракета все еще летала. Ударившись в стену справа от нее, она взорвалась яркой шипящей вспышкой. Раздался треск, похожий на выстрел дробовика. Мэгги закричала, подпрыгнула вверх и прикрыла лицо. Раскаленный уголек коснулся обнаженной кожи на ее правом предплечье. Она содрогнулась от острого укола боли.

Мальчик громко рассмеялся и выбежал в читальный зал. Ракета погасла, но дым в коридоре еще мерцал неземным жадеитовым оттенком.

Мэгги побежала за ним – без всякой мысли, потрясенная, сердитая и напуганная. Мальчик не мог убежать через переднюю дверь. Та была заперта снаружи цепью. Но в читальном зале находилась пожарная дверь, которую бродяги держали открытой. За ней располагалась восточная парковка. Мэгги могла поймать его там. Она не знала, что будет делать с ним, когда он попадется в ее руки. Она даже боялась думать об этом. Ворвавшись в читальный зал, Мэгги увидела, как дверь наружу закрывается.

– Ты, кусок дерьма, – прошептала она. – Тебе конец.

Она выбежала на пустую стоянку машин. На мощеной парковке горел только один уличный фонарь, бросавший яркий круг света. Центр стоянки был освещен, но края оставались в темноте. Мальчик ждал ее за столбом фонаря. Маленький ублюдок держал в руке бенгальский огонь. Он стоял неподалеку от мусорного контейнера, заполненного книгами.

– Ты что, свихнулся? – спросила Мэгги.

– Я вижу тебя через волшебное окно! – крикнул мальчик.

Он прочертил в воздухе горящий обод на уровне лица.

– Твоя голова в огне!

– Ты здесь ус-с-строил пожар, и кто-то мог погибнуть из-за тебя, маленькая задница! – ответила Мэгги. – Например, ты сам!

Она выбилась из сил. Ее била крупная дрожь. Руки и ноги покрылись мурашками. Мокрой от пота рукой она сжимала мешочек со «Скрабблом». Мэгги пошла через парковку. Пожарная дверь позади нее захлопнулась. Черт возьми! Мальчик выбил ногой камень, который удерживал ее полуоткрытой. На обратном пути ей придется обходить все здание, чтобы попасть в свою комнату.

– Смотри! – закричал подросток. – Я могу писать пламенем!

Он замахал в воздухе кончиком бенгальского огня. Белое пятно света было таким интенсивным, что оставляло мерцающий послеобраз на оптическом нерве Мэгги. Она видела иллюзорные пульсирующие буквы.

Б

Е

Г

И

– Кто ты? – спросила она, сама немного покачиваясь, замерев на полпути через парковку.