Джо Хилл - Носферату, или Страна Рождества [litres]

Луи сел на стул напротив нее. Дерево затрещало. Он выглядел нелепым, сидя за маленьким деревянным столом. Как кабан в балетных тапочках.

Ее отец склонился над кухонной стойкой. Руки были скрещены на тонкой впалой груди. Вик подумала, что темнота стала облегченнием для них обоих. Они превратились в тени прошлого. Он снова мог быть самим собой – человеком, который сидел в ее спальне, когда она болела, и рассказывал ей истории о местах, куда добирался на своем мотоцикле. А она возвращалась в тот детский возраст, когда они делили один дом. Этой девочке многое нравилось. Она о многом мечтала. К сожалению, у Вик с ней было мало общего.

– Ты получила этот дар, когда была маленькой, – сказал ее отец, очевидно, думая о том же. – Ты ездила по городу на велосипеде, а потом обычно приезжала домой с чем-нибудь зажатым в руке. Потерянная кукла. Потерянный браслет. У тебя была температура, и ты рассказывала нам какую-нибудь ложь. Мы с твоей мамой все время говорили об этом. О том, куда ты ездила. Мы думали, что, возможно, ты воровала вещи и позже возвращала их людям, когда те замечали пропажу.

– Вы так не думали, – сказала она. – Вы не думали, что я их крала.

– Нет. Это в основном была догадка твоей матери.

– А что ты предполагал?

– Что велосипед являлся для тебя палочкой экстрасенса. Ты же слышала об этих инструментах? В старые времена можно было взять ветку тиса или ореха, помахать ими из стороны в сторону и найти источник воды. Звучит безумно, но там, где я вырос, люди не копали колодец, не обсудив это дело с лозоходцем.

– Ты не слишком далек от истины. Помнишь Самый Короткий Путь?

Отец задумчиво опустил голову. В профиль он выглядел почти таким же, каким был в тридцать лет.

– Крытый мост, – сказал он. – Ты и другие дети подбивали друг друга переходить его. Дай мне памяти. Он был готов упасть в реку. Его снесли. В 1985-м?

– Да. Но для меня он никуда не пропал. Когда мне нужно было найти что-нибудь, я ехала через лес, и он возвращался на свое место. Я проезжала через него и попадала к вещам, которые потерялись. В детстве я использовала мой «Рэйли». Помнишь «Тафф Бернер», который ты подарил мне на день рождения?

– Он был слишком большим для тебя, – ответил отец.

– Я росла. Как ты и сказал, мы сравнялись с ним.

Она помолчала, затем кивнула в направлении проволочной двери.

– Теперь меня ждет там мой «Триумф». Следующий раз, когда я отправлюсь через мост Самого Короткого Пути, меня ждет встреча с Чарли Мэнксом. Он – тот человек, который забрал Вейна.

Ее отец промолчал. Его голова оставалась склоненной.

– Для этого мост и существует, мистер Макквин, – сказал Луи. – Я верю каждому ее слову.

– Значит, ты просто поедешь по нему? – спросил ее отец. – Прямо сейчас? По этому крытому мосту?

– Три минуты назад я была в Айове. Видела женщину, которая знает – точнее, знала – о Мэнксе.

Луи нахмурился, услышав, что Вик говорит о Мэгги в прошлом времени, но прежде чем он перебил ее и задал вопрос, на который она не могла пока ответить, женщина продолжила:

– Папа, можешь не верить этому. Но однажды ты рассказал мне, как использовать АНФО. Теперь, когда мост снова появился, я могу отправиться в путь. Ты сам увидишь это. Он больше твоего дома. Помнишь Снаффлупагуса с «Улицы Сезам»?

– Воображаемого друга Большой Птицы? – спросил ее отец.

Она почувствовала его улыбку в сгустившемся мраке.

– Мост не такой. Он не вещь, в которую нужно верить. Его способна видеть не только я. Если тебе нужно убедиться в этом, я могу вернуть его прямо сейчас, но… лучше подождать, пока не придет время отъезда.

Она бессознательно потянулась к щеке и потерла место под левым глазом.

– У меня в голове уже словно бомба взрывается.

– Тебе не нужно уезжать прямо теперь, – сказал отец. – Ты только что приехала. Посмотри на себя. Ты не в форме. Тебе нужно отдохнуть. Возможно, понадобится доктор.

– Если я буду отдыхать, мне понадобится госпиталь. А если меня увидит какой-нибудь доктор, он выпишет мне пару наручников и быструю поездку в тюрьму. Федералы думают… Я не делала того, что они думают. Что, возможно, я убила Вейна. Или что я замешана в чем-то незаконном. Будто он забрал его, чтобы преподать мне урок. Они не верят, когда я говорю о Чарли Мэнксе. Я их не виню. Мэнкс умер. Доктор даже выполнил частичное вскрытие. Я кажусь им долбанутой обманщицей.

Она посмотрела на него в темноте.

– С чего бы тебе верить мне?

– С того, что ты моя девочка, – ответил он.

Он сказал это так просто и нежно, что она больше не могла ненавидеть его. Ком выросшей неожиданной боли поднялся в ее груди. Ей пришлось отвести взгляд и глубоко вздохнуть, чтобы ее голос не дрожал от эмоций.

– Ты бросил меня, папа. Ты не просто ушел от мамы, а оставил нас. Я была в большой проблеме, а ты ушел.

– Через некоторое время я понял, что это была ошибка, – ответил он. – Но прошлого уже не вернуть. Так обычно все и происходит. Я просил твою маму вернуться. Однако Линда сказала «нет». Она имела на это право.

– Ты все же мог поселиться поближе. Я приезжала бы к тебе на выходные. Мы проводили бы время вместе. Я хотела бы, чтобы ты был рядом.

– Мне горько за свое поведение. Я не хотел, чтобы ты смотрела на девочку, с которой мы стали жить. В тот раз, когда я увидел вас вместе, то понял, что вы с ней не поладите.

Он помолчал немного, потом добавил:

– Не могу сказать, что был счастлив с твоей матерью. Не могу сказать, что наслаждался пятнадцать лет под ее осуждающим взором. Она всегда считала, что мне нужно измениться к лучшему.

– Но ты давал ей знать об этом своими зуботычинами, – сказала Вик. – Пару раз я сама это видела.

Ее голос задрожал от негодования.

– Я бил ее, – ответил он. – Особенно в дни моего пьянства. Перед смертью Линды я просил ее простить меня. И она простила. Это важно, хотя я не извиняю себя. Я отдал бы все, чтобы вернуть то время назад. Но мне не верится, что такие заверения многого стоят.

– Когда она простила тебя?

– Прощала каждый раз, когда мы говорили. А я звонил ей каждый день в течение последних шести месяцев. Или она звонила, когда ты посещала встречи анонимных алкоголиков. Шутила все время. Рассказывала мне о том, чем ты занимаешься. Что ты рисуешь. Как подрастает Вейн. Какие у вас отношения с Луи. Она присылала мне фотографии Вейна.

Он посмотрел на нее и тихо произнес:

– Не жду, что ты простишь меня. Я сделал непростительный выбор. Все худшее, что ты думаешь обо мне, – это правда. Но я люблю тебя и всегда любил. Если я могу чем-то помочь тебе сейчас, то спрашивай, не стесняйся.

Она опустила голову – почти между колен. Вик чувствовала головокружение. Ее немного покачивало. Темнота вокруг нее, казалось, разбухала и сокращалась, словно какая-то жидкость – как поверхность черного озера.