Алексей Грашин - Кошки не всегда молчат

После уроков девочки забрались с ногами на диван в холле – до отъезда школьного автобуса во Флорвег было еще около часа. В норвегских школах дети ходят внутри помещений в носках, оставляя обувь в раздевалках.

– Видели? – Кирстен включила видео на своем телефоне. – Крис Стар снимается в «Вампире из Беверли-Хиллз»! Вышел первый трейлер.

– А когда выходит?

– Пишут, что в апреле. Осталось четыре месяца.

Девчонки завизжали от восторга, увидев своего кумира на экранчике мобильника. Крис, бесподобный в образе блондинистого вампира, изысканно кусал за шею девиц атлантисского высшего света.

Лишь Рике осталась равнодушна к любимому юноше всех норвегских девчонок. Подруги тут же уличили ее в холодности.

– Ри, ты чего снова скуксилась? – с преувеличенной заботливостью спросила Грете. – Не отравилась ли опять? Или сохнешь по своему красавчику Симону? – Они с Кирстен хитро переглянулись.

Рике встрепенулась.

– Просто задумалась, что, уже и задуматься нельзя? – она похвалила себя за предусмотрительность: хотела рассказать девчонкам, как Симон пригласил ее в гости на Хануку – еддейский праздник вроде Юля, но сдержалась. И не зря – Рике представила, как вытянулись бы их лица при этом сообщении. Симпатии подруг были на стороне Тормунда.

– Я и смотрю: мальчики теперь тебе нравятся не светленькие, а чёрненькие, да и вообще: что-то ты совсем молчунья стала в последнее время. К нам не приезжаешь, к себе не приглашаешь. Отрываешься от своих. Смотри: старый друг лучше новых двух!

– Ага, прямо кошка, которая гуляет сама по себе, – поддержала Кирс.

– Молчаливая кошка, – резюмировала Грете.

– Да ну вас! Если бы вы знали, сколько всего на меня свалилось в последнее время!

– А ты расскажи! Мы вот и послушаем, что там свалилось. А то всё скрытничаешь!

Делать нечего – пришлось рассказать девочкам про призраков в театре, и про тролль-камень.

Как и опасалась Рике, лица подруг все больше вытягивались по ходу рассказа, только по другой причине.

– Нельзя же так врать! – вдруг решительно прервала ее Грете. – Это просто бессовестно. Чем ты можешь подтвердить свои россказни?

– В театре можно увидеть призраков, но нас одних туда не пустят, – пролепетала Рике. – А тролль-камень дома, но мне сказали его пока не трогать, чтоб чего не случилось…

– Понятно, – перебила Грете. – Никаких доказательств нет. Эх ты! А я-то думаю, что это наша Эричка в последнее время на себя столько таинственности напускает?

– Рике, так в самом деле нельзя! – с укором сказала Кирстен. – Выдумывать, чтобы выделиться! И ведьма, и колдунья. Может, ты еще и принцесса, внебрачная дочь короля Хокона? Мы твои подруги, а ты теперь стараешься делать вид, что лучше нас? Зачем? Чего тебе не хватает?

– Но я же не вру, – жалко оправдывалась Рике. – мне не надо казаться кем-то, я – это я. Вы же меня всю жизнь знаете!

– Вот теперь понимаю, что не знаем, – глядя ей в глаза, отчеканила Грете. – Лучше книжки сказочные пиши, там тебя ждет успех.

Они с Кирс встали, и подхватили свои рюкзачки.

– Пока, подруга, – бросила Грете на прощание. – Прекращай выпендриваться, и мы подумаем над твоим поведением.

Кирстен посмотрела на неё, будто сомневаясь, но последовала за Грете.

«Предательства, кризисы и препятствия», вспомнилось Рике. «Вот то, что ожидает тебя». Несправедливость ближайших подруг совсем выбила ее из колеи. За что? Ведь она не сделала им ничего плохого!

Георг Берг, шедший мимо, заметил её.

– Рике! Все время забываю: ты же обещала репортаж для школьной газеты. Есть какой-нибудь материал? Или ты передумала этим заниматься?

– Нет, – девочка встала, смаргивая слёзы. – Просто времени не было. Дайте мне еще несколько дней, хорошо?

– Тебя кто-то обидел?

– Нет-нет. Всё в порядке. Просто взгрустнулось. Я через неделю принесу, можно?

– Ну, давай. «Мистический Тролльхавен» получился изумительно. Надо развивать свой талант.

«Позвоню Луте, – решила девочка. – Как раз поможет мне с материалом».

Светает зимой в Тролльхавене поздно, зато темнеет рано – уже в четыре начинает смеркаться. Туристы любят приезжать весной и летом, в сезон здесь почти бесконечный полярный день. Солнце едва касается горизонта, и тут же идет вверх. Но вот чтобы пережить норвегскую зиму с её коротким днём и долгой ночью, дождями и холодной сыростью, надо родиться в Норвеге. Только жизнерадостный твердолобый скандинав способен не спиться и не впасть в депрессию от таких условий жизни. Хотя и здесь, конечно, случается.

Илзе заехала за своей ученицей около двух.

– Я смотаюсь по делам, – сказала Рике мачехе, сидевшей в гостиной у телевизора.

– Давай. Вернёшься когда?

– Часа через четыре.

– Хорошо. Звони, если что, – и Ирма погрузилась в очередной сериал.

Старенький красный «фиат» госпожи Лунд грозно зарычал, заводясь, но покатил довольно бодро.

– Сначала заедем, купим всё для посвящения, – важно сказала наставница.

К немалому удивлению Рике, за «всем» они заехали в рыболовный магазинчик.

– Мне вот эти свинцовые грузила, – показала пальцем Илзе.

– Собираетесь на рыбалку? Погодка шепчет, – подмигнул Рике седой дед, владелец лавки. Дождь, после недавнего похолодания, лил без остановки уже четыре дня.

– Для чего они нам? – смеясь, спросила Рике, когда снова уселись в «фиат». – Мы правда едем на рыбалку?

– Терпение, моя милая, – Илзе погрозила ей пальцем. – Всему своё время.

Они выехали из города, и покатили к Конгеберг. Дорога серпантином поднималась по склону горы.

– На маяк? – догадалась Рике. Госпожа Лунд кивнула.

Скоро девочке надоело ехать в молчании.

– А вы правда работаете бухгалтером в «Нордиск Традерз»? – попыталась завязать она разговор.

Илзе снова кивнула.

– Но вы ведь медсестра? Почему же бухгалтером?

– А я стараюсь всё попробовать, – улыбнулась Илзе. – Мне так интересно жить. Я была сестрой-хозяйкой в разных клиниках, там и с финансами научилась работать.

– Как-то странно, – протянула Рике.

– Почему же? Вот твой папа, ты мне сама говорила, работает в порту инженером по безопасности. А зимой уходит в море с «зелёными» спасать китов. Ведь так?

– Да, вы правы. Но, просто обычно профессию не меняют, тем более…

– На старости лет? Мы в богатой стране, здесь не надо выкручиваться, чтоб прожить. Можно работать по одной специальности, даже не расти профессионально, и всё равно жить хорошо. Только вот люди считают, что один раз выучившись, можно больше не стараться, и не расти – ни умом, ни духом. А это скучная жизнь, милая. Хоть и обеспеченная. Ну да, как говорится, на вкус и цвет… Вот и приехали.

Машина выкатилась на огороженную площадку. Другой её край, над морем, венчала башня маяка. Выкрашенный в красно-белый цвет, он уже двести лет позволял кораблям находить путь в тролльхавенскую гавань.