Алексей Грашин - Кошки не всегда молчат

– Осси куда не приходят, везде свои порядки устанавливают. Бесчеловечные. Они и сами как не люди. Ты туристов их видела? Мрачные пьяницы, злые, не улыбаются никогда. Люди в Европе начали бунтовать против их порядков, так они их танками давили: в Венгрии в 56-м, потом в Чехословакии в 68-м, и у нас в Поланде в 80-м. Никого не жалели. Вторглись в Пуштунистан, за десять лет превратили цветущую страну в руины, там до сих пор воюют. Все режимы, которые они поддерживали, людей за рабочий скот держали, да за пушечное мясо. Поделом им, что гнилая их страна развалилась.

Ты посмотри на Атлантис. Сколько миллионов норвегов в ней живет? Да чуть ли не больше, чем в самом Норвеге. И полян множество, и осси, да-да! А сколько норвегов эмигрировали в Остланд? Полян? Да в эту дурную страну на веревке никого не затащишь! Туда едут только те, у кого ещё хуже! Ведь Атлантис, Соединённые Государства – и правда оплот свободы. Ты можешь приехать, и стать кем угодно, жить, где хочешь, заниматься, думать и говорить всё, что хочешь. Кроме противозаконного, конечно. Есть руки и голова – разбогатеешь, как пить дать. А в Остланде тебя ограбят, посадят в тюрьму и убьют, если не бандиты – так власти, и никто даже про это не узнает. Нет, девочка моя, это такая страна и такой народ. Злобные, тупые уроды.

Мачеха перевела дыхание, и неожиданно погладила Рике по голове. Девочка едва подавила острое желание отдёрнуться от её руки.

– А в 90-е? Стали они вроде как «демократию строить». Но это только на словах, а на самом деле – своих бандитов к нам засылать. Слышала ведь про мафию осси? Самая страшная бандитская структура, куда там итальянцам, или японской якудзе. А самые страшные бандиты вышли из НКГБ – это их разведка. И президент у них оттуда же.

Это как гнездо насекомых-вредителей. Тараканов, саранчи, или колорадских жуков, которые у нас в Речи Посполитой картошку жрут. Если их химикатами опрыскать, но полностью не уничтожить, то они на некоторое время спрячутся, но потом с новыми силами выползут и набросятся на всё.

Это уже сейчас видно – на Сакартвело они напали (Рике помнила, папа говорил, что Сакартвело первая напала на какую-то крошечную республику, а осси за неё вступились), на Краину они напали, Тавриду аннексировали. Аппетиты растут. Что будет следующим? Север Финланда? Сведский Готланд? Балтланд? Киив? Варшава? Никто не знает. Но надо к этому готовиться. Остланд выдавливает боевиков калифата из Ближнестана в Европу, чтобы ослабить нас и расколоть. Тараканы не успокоятся, пока всё не сожрут. Подумай над этим. Спокойной ночи.

Ирма пошла укладывать Улле, а Рике честно старалась подумать. Но в голову лезла лишь чёрная струя из-под потолка, вливающаяся в кошмарный конус над Ирмой. Какой гадостью она напитывала мачеху?

Занятия в школах возобновили с четырнадцатого января. Страсти и страхи немного поутихли. Ирму на работе теперь перевели в другую смену, с полудня до восьми вечера, и она вызвалась возить пока по утрам детей в школу.

Как раз четырнадцатого, когда вышли из калитки к машине, встретили Луту. Рике избегала смотреть ауры, и уставилась поверх её головы на небо, машинально расфокусировав взгляд. Черные полосы исчезли! То есть осталось несколько тонких полосочек, но это было не сравнить с тем, что она видела всего два дня назад! Почти всё чёрные реки исчезли. Девочка не удержалась, и глянула на мачеху с Лутой. И тут ауры почти пришли в порядок! Страшные конусы исчезли, лишь небольшие утолщения над нормальными с виду дымками напоминали о них. Рике не знала, радоваться этому, или пугаться. Решила, что есть повод для осторожной радости, и прислушалась к разговору двух женщин.

– …главреда же нашего убили. Ты, наверно, видела, они в прямом эфире показывали… – говорила Лута.

– Нет, – покачала головой Ирма, – не видела.

– Ну и правильно, такое лучше не смотреть. Вот, это, конечно, не повод для радости, он хороший парень был… Короче, меня назначили на его место, я теперь директор новостной службы в Тролльхавене.

– Обалдеть! – воскликнула мачеха. – Поздравляю!

Она изобразила объятия и поцелуй в щёку. Лута стойко снесла проявление славянской восторженной невоздержанности.

– И я приглашаю вас в субботу к семи часам на вечеринку. Отметим дома, будет несколько человек из компании. В семейном кругу, можно сказать.

– Отлично, – обрадовалась Ирма. – Поменяюсь на работе с девчонками, чтобы прийти. Детей ты тоже приглашаешь, я правильно поняла?

– Конечно. Чего им дома сидеть. Слышала, Рике? – и Лута улыбнулась ей. Девочка кивнула, и журналистка взъерошила волосы Улафу. – Улле, придёшь?

Брат никак не отреагировал, но Лута уже не обращала на это внимания.

– Придёт, придёт, – засмеялась Ирма. – Спасибо за приглашение, а сейчас нам пора ехать.

– Пока, – махнула рукой Лута. – Приходите, буду ждать.

Рике вошла в класс и положила сумку на свою парту у окна. Из семнадцати одноклассников ей кивнули лишь Эйнар и Магнус. Остальные сделали вид, что её тут нет. Кирстен скользнула по ней мимолётным взглядом, Грете старательно не смотрела в сторону бывшей подруги. На стену рядом с флагом Норвега – синий крестианский крест на красном поле – кто-то повесил звёздно-полосатый флаг Атлантиса.

Георг Берг вошел в класс, остановился возле доски, и внимательно посмотрел на своих учеников.

– Ну что, натерпелись мы за эти десять дней?.. – сказал он со вздохом. – Я благодарю бога, что у нас в школе все живы. Это просто чудо.

Георг нечасто позволял себе высказываться про бога. Но шариан в классе не было, и атеисты относились к таким словам терпимо. В конце концов, религия – личное дело каждого.

Учитель сел на свой стул и включил ноутбук.

– Сегодня я хочу поговорить с вами о том, какие страшные вещи могут твориться, если большие страны позволяют себе вмешиваться в дела маленьких, вроде нашей.

«Сейчас будет ругать Остланд, – отчётливо поняла Рике. – Блин, да сколько можно? Промолчу, и пошли они подальше».

– Все вы слышали речь нашего мэра, госпожи Рисвик. Там она недвусмысленно обвинила одну соседнюю страну в провокации. Именно с их подачи у нас случилось такое страшное несчастье. Официальные лица Остланда отныне – нежелательные гости в Нордланде. Что ты думаешь об этом, Рике? – неожиданно Георг повернулся и уставился прямо на неё.

У девочки перехватило дыхание, и она только хлопала глазами в ответ. Но молчание длилось недолго.

– А что она может думать? – процедила Инге со своей парты. – Она не раз тут вступалась за осси! Может, она тоже коммунистка, или шпионка вообще!

– Мы решили объявить Тьоре бойкот! – выпалила Грете. – С такими убеждениями, ей не место в нормальном обществе! Скажи, Кирс!