Алексей Грашин - Кошки не всегда молчат

Штаб-ротмистр вытянулся перед зеркалом и оправил новенькую форму мышиного цвета. Сидит, как влитая. Он пригладил и без того зализанные назад белёсые волосы, похлопал себя по намечающемуся животику – возраст, ничего не поделаешь. Посмотрел на часы – без пятнадцати два, скоро время дневного обхода.

Дверь за спиной скрипнула. Фауль подобрался – никто в блоке не имел права входить в его кабинет без разрешения. Но спесь слетела мгновенно, как только он увидел в зеркале хищную физиономию коменданта Грини Хауснера.

– Хайл Фюрер! – одновременно с разворотом штаб-ротмистр вскинул руку в приветствии и щёлкнул каблуками. Вошедший следом за Хауснером офицер в чёрной парадной форме, со знаком Морских Псов в петлице пристально уставился на Фауля.

– Зиг хайл! – ответили гости (без должного энтузиазма, отметил Фауль, эти дойчи из Рейха всегда ставят себя выше других). Хауснер пробежался взглядом по кабинету блокфюрера – зацепиться было не за что. Тогда он уселся на место Фауля, положив фуражку на стол. Гость со сдвоенными рунами «зиг» в одной петлице, и «собачьей головой» в другой развалился на единственном стуле для посетителей, закинув ногу на ногу. Красная нарукавная повязка с чёрной головой добермана в белом круге была единственным ярким пятном во всем кабинете.

Штаб-ротмистр стоял перед ними навытяжку, как нашкодивший мальчишка.

– Вольно, блокфюрер, – лениво бросил Хауснер и закурил. – Откройте окно, у вас душно.

Пока Фауль выполнял распоряжение коменданта, эсэсман раскрыл чёрную кожаную папку, которую держал под мышкой, и зачитал вслух:

– Сюльвестр Фауль, фольксдойч [12] Этнический дойч, уроженец страны, включенной в состав Третьего Рейха , год рождения тысяча девятьсот восьмой, сын почтового служащего и домохозяйки, бывший начальник почтового отделения Брекстад. На службе Рейху с тысяча девятьсот сорокового года. Член партии «Народное единение». Зарекомендовал себя, как идейно твердый, решительный соратник. Нетерпим к врагам Рейха и фюрера.

В должности блокфюрера пункта содержания Грини проявляет лучшие качества истинного арийца. Содействовал в привлечении к сотрудничеству с властями двадцати трех заключенных. Партия рекомендует С. Фауля к выдвижению на руководящие посты. Всё верно? – его бесцветные глаза снова вперились в штаб-ротмистра.

– Так точно, герр… – погон на офицере не было, а «собачья голова», хоть и свидетельствовала о статусе гостя, ничего не говорила о его звании. Хауснер же его так и не представил.

– Штурмбанфюрер [13] Звание соответствует армейскому «майор» Ленц, – назвался эсэсман. Он положил папку на стол, повертел в пальцах пачку «Экштейна № 5» [14] Сигареты, выпускавшиеся в Рейхе Хауснера, и вернул её обратно.

– Так точно, герр штурмбанфюрер! – слова «рекомендован к выдвижению» сладкими мурашками пробежали по спине штаб-ротмистра.

– Ну что ж, Альбрехт, – обратился Ленц к коменданту Грини, не сводя глаз с Фауля. – Молодец твой неплох, я его заберу. Спасибо тебе за содействие. Курите, – и кивнул блокфюреру на пачку.

– Благодарю вас, не курю, – пробормотал штаб-ротмистр одновременно с прокашлявшимся Хауснером.

– Поздравляю, Фауль, – сказал комендант, глядя в сторону, и пощелкал своей «вдовушкой» [15] Армейская зажигалка, аналог «Zippo» . Штаб-ротмистру тоже было жаль расставаться с таким тёплым местечком, но грядущие перемены манили стократ сильнее. – Сдадите блок гауптшарфюреру Кюхлеру. С нуля часов завтрашнего дня переходите в распоряжение штурмбанфюрера Ленца. Надеюсь, что на новом месте вы не посрамите честь мундира.

– Яволь, герр гауптштурмфюрер!

– Теперь вот что, Фауль, – сказал Ленц, поднявшись. – Завтра я заберу вас у общежития в семь утра. Будьте полностью готовы.

Офицеры вытянули руки в приветствии и вышли. Штаб-ротмистр зиганул в ответ, снова щёлкнув каблуками. Хауснер на прощание ещё раз смерил своего блокфюрера взглядом, и Фаулю показалось, что он уловил нотку сожаления в ледяных глазах коменданта. Конечно, показалось.

Утром «хорьх» Ленца остановился у крыльца офицерского общежития ровно в 6.59. Штурмбанфюрер сам был за рулем. Штаб-ротмистр сунул свой чемодан на заднее сиденье (два лежащих там MП-40 [16] Основной автомат в гитлеровской армии на миг привлекли его внимание), и устроился рядом со своим новым начальником на пассажирском.

Рыбий взгляд эсэсмана прошелся по Фаулю, остановившись на погонах.

– По приезде купите себе знаки различия обермайора. Документы уже готовы, – сказал он, и машина, заурчав, тронулась. – Хорошо, что вы не курите, Фауль, дорога нам предстоит долгая.

– Бросил еще в сороковом, – отрапортовал пока еще штаб-ротмистр. – Когда узнал, что фюрер не одобряет.

– Это хорошо, – задумчиво сказал Ленц. – Пагубные привычки загоняют людей в могилу.

– Позвольте спросить, герр штурмбанфюрер, куда меня переводят? Или это секретные сведения?

– Нет, почему, – усмехнулся Ленц. – Мы с вами будем работать в Тролльхавене. И в окрестностях. Я доступно объясняю?

– Яволь, – нахмурившись, ответил Фауль.

– Работать будете по профилю, не расстраивайтесь, – хмыкнул Ленц. – Дорога у нас долгая, часов пять ехать, так что я введу вас в курс дела.

Фауль узнал, что «Аненербе» [17] «Наследие предков», оккультно-идеологическая организация Третьего Рейха открывает свой исследовательский филиал недалеко от Тролльхавена.

– У вас там богатая фольклорная традиция, – хохотнул Ленц.

Оказалось, будущему обермайору Фаулю посчастливилось попасть в зондеркоманду «Н».

– Чем мы занимаемся, увидите на месте, – сказал Ленц. – Мой руководитель, оберштурмбанфюрер [18] Звание соответствует армейскому «подполковник» Левин, возлагает на Норвег, и на нас в частности, – он снова хохотнул, – большие надежды.

К обеду были в рыбацком Тролльхавене, заштатном дождливом городке. Сначала долго ехали по берегу фьорда, тоже названного в честь троллей. Сочная летняя зелень лезла в глаза, несмотря на пасмурное небо.

– Места здесь изумительные, – поцокал языком Ленц. – Каждому истинному германцу, попавшему сюда, кажется, будто он оказался в стране наших древних богов. У фюрера на Норвег большие планы. Дайте срок, после победы вы тут ничего не узнаете.

Переправившись через фьорд на пароме, остановились в единственной в городе приличной гостинице «У Старого Тролля». Отель расположился аккурат у подножия горы Старый Тролль, на которую вела канатная дорога. После простого, без изысков, обеда (рыбные тефтели с картофелем, и по кружечке доброго пива и, – неожиданность – когда Ленц снял фуражку, оказалось, что волосы у него даже белее, чем у Фауля. Впрочем, почти сразу обермайор понял, что его новый коллега совершенно седой) Ленц потащил Фауля на гору. Вагончик фуникулёра, называемого Тролльбанен, поскрипывая, довёз офицеров на вершину.