Гело Никамрубис - Крики прошлого

Тем временем подполковник Анатолий Козлов все никак не мог нарадоваться своему повышению и возвращению в органы. Правда после того, как он убил человека на глазах у мальчишки, его немного мучила совесть, но литровая бутылка не самой качественной водки сделала свое дело, и уже на утро, кроме похмелья, офицер ничего не чувствовал. Был, правда, у него один коллега, который его почему-то люто ненавидел. Его звали майор Андрей Странков. Человек, на его взгляд, весьма глупый и даже странный — этакая белая ворона. Взяток он не брал, жил по уставу и все бормотал про честь офицерского мундира. Именно он, будучи капитаном, постоянно «копал» под него и в итоге настроил руководство против его персоны. Хоть Андрей и не смог предоставить четких доказательств против Анатолия, все же его домыслы были услышаны, в связи с чем, как мы знаем, Анатолий был отправлен, подобно ссылке, в тюрьму строгого режима надзирателем. Его это ужасно огорчало, так как среди падших уголовников он не мог в полной мере ощутить всю прелесть своего авторитета, ведь уголовники его ни во что не ставили, несмотря на постоянное насилие с его стороны. В виду своей жизненной привычки, что въелась в его сознание, он не мог понять, что люди, живущие на дне, отчаянные и отверженные, имеют в своих душах демонов намного страшнее, чем толстый надзиратель, и все его попытки сломать давно уже поломанные жизни людей оканчивались фиаско. Другое дело в полицейском участке, где люди, к слову тоже не питавшие нежных чувств к тогдашнему майору ввиду устава, просто не могли себе позволить даже делать вид неуважения старшего по званию, а также на них, в отличие от заключенных, можно было оказать влияние, вследствие чего появляется возможность возвысить себя над ними. А это было главным упованием Толика. Из-за своей чрезмерно крупной комплектации, а так же не самого острого ума, он и пошел в правоохранительные органы, чтобы этим компенсировать свои жизненные неудачи, что у него неплохо выходило. Ведь, возвращаясь домой, где его никто и не ждал, он чувствовал некое удовлетворение от прожитого дня, от того, что он был уверен в своей значимости в этом мире. Ведь он — уже подполковник полиции, и в его власти казнить или помиловать простого смертного человечка. И вот, в его очередной замечательный день на службе в высоком звании все было хорошо, пока к нему в кабинет не явился человек, уже однажды испортивший его положение.

— Здравия желаю, товарищ подполковник! — четко, но с издевкой поприветствовал майор Странков Анатолия.

— Отставить фамильярность, — без намека на симпатию ответил Козлов. — Что тебе нужно?

— Давно не виделись, вот, решил поздравить с долгожданным повышением. Теперь на пенсию уйдешь подполковником, а не майором, к чему ты и смирился.

— А это мы еще посмотрим. Время получить повышение у меня еще есть, так что я бы на твоем месте не был так уверен, майор. А вот ты уже вряд ли вырастешь, ведь теперь я — твой непосредственный начальник, а это, знаешь ли, о многом говорит, — на круглом лице Анатолия расползлась большая искренняя улыбка, забавно приподняв щеки.

— Конечно, посмотрим, Толик. Вот только, знаешь ли…

— Я тебе не «Толик», не забывайся, майорчик, а то завтра снова станешь капитаном! — громко перебил старший по званию, но, к его удивлению, своим криком он даже не смутил майора, который не спеша подошел к рабочему столу Козлова и, облокотившись, продолжил говорить.

— Повышения ты уже не получишь, ведь теперь у тебя не получится убрать влиятельного человека в тюрьме.

— Я защищался! — сильно стукнув кулаками по столу, Анатолий, было, попытался резко встать, но большой живот, упершись в край стола, не дал свершить задуманное.

— Защищался? Первая экспертиза показала, что Роман Кротов стоял к тебе спиной на коленях! Он тебе затылком угрожал?!

— Пошел вон! Проваливай, а то, клянусь, я и тебя сейчас пристрелю на месте! Ты ворвался в мой кабинет, оскорбляешь меня, и я могу сказать, что ты пытался на меня напасть из зависти, ведь все знают о наших отношениях! Все мне поверят!

— Да, возможно, поверят, но я уверен, что ты не станешь стрелять, ведь у меня тоже есть оружие, а ты — трус! Такие, как ты, могут только в спину безоружного стрелять, как и было с Кротовым. Так что успокойся и послушай сюда, — Андрей положил руки на плечи, прям на погоны, и, говоря, сверлил подполковника взглядом, а тот, и вправду, был напуган и не смог даже перечить младшему по званию. — Я знаю, что тебе заказали Кротова — ясно как день, и еще, пистолет, которым были убиты молодые люди вместе с небезызвестным Двардовым-младшим, оказался твоим давно утерянным пистолетом. Как оно часто бывает, если есть виновный, в деле уже мало кто разбирается, и, не найдя оружие на месте, дальше никто не пойдет. Но, к счастью, у меня есть толковый парень, которому было интересно разобраться в этом деле, — только теперь Козлов понял, с чем связан нежданный визит Андрея, пот появился на лбу, воздуха начало не хватать. — Он отыскал пистолет на черном рынке, купил его за свои деньги, чтобы все прошло тихо, и, представляешь, каково было наше удивление, когда мы сверили его номер? Хотя вру: меня это нисколько не удивило. А теперь вопрос: «Как долго ты сможешь быть моим непосредственным начальством после того, как я доложу людям сверху о находке моего парня?».

— Ч-ч-ч-ч… чееее… чего ты хочешь? — еле выговорил от волнения до ужаса напуганный и взволнованный офицер. — Денег? Повышения? Обещаю, я все устрою!

— Конечно, я не должен был тебе этого рассказывать, но грешен — не смог устоять от соблазна и не посмотреть на твою жирную, перекошенную от страха, рожу! Чего я хочу? Да чтобы ты и такие же, как ты, не смели надевать форму офицера! Не нужны мне твои деньги, мне от тебя вообще ничего не нужно, только чтобы ты исчез и не позорил таких, как я.

— Нет, пожалуйста, нет! — рука невольно потянулась к сердцу, подполковник смотрел в пронзительные, полные отвращения глаза Андрея, Анатолий не мог сделать вздох. Пот уже стекал по лицу и капал на живот, а Странков, понимая, что начальнику плохо, отпустил его и отошел на шаг назад.

— Что, сердечко шалит? Какая жалость. А я вот сейчас возьму и выйду отсюда, сделав вид, что все нормально, а там уж — как тебе повезет, — Анатолий, сидя на своем кресле, безуспешно попытался дотянуться до Андрея рукой, всем своим видом моля о помощи, но тот, как и сказал, развернулся и направился к выходу.

— Вот только обидно, что сдохнешь ты в форме, напоследок запятнав ее своим дерьмом, — закончив говорить, он открыл дверь и вышел вон. Анатолий же попытался встать, чтобы добраться до коридора и позвать на помощь, но живот все никак не пускал его из-за стола. Дышать все никак не получалось, в глазах начало темнеть от безуспешных попыток кричать — ничего кроме хрипа не получалось, в ногах и руках терялась сила, но он все же решил сделать еще одну попытку встать и, с силой оттолкнувшись, громко упал на рабочий стол, сломав его. Лежа на сломанном столе, уже закрывая глаза, Анатолий увидел полупрозрачный, еле ощутимый силуэт человека, смотрящего на него. На шум прибежала молодая девушка-лейтенант, но офицер внутренних войск был уже мертв, и она осталась единственным живым человеком в кабинете. И все-таки Странков оказался прав — Козлов ушел на покой подполковником.