Сергей Байбаков - Пекло

Вестфолдинги окружили тушу чудовища и о чем-то возбужденно переговаривались отрывистыми, непривычно звучащими для вендского уха словами. Викинги размахивали руками, описывая размеры клешней и клюва-пасти.

Любомысл равнодушно посмотрел на них, а потом снова отвернулся и уставился в морскую даль. Эти люди уже ничем не могли помочь его деревне.

Наконец один из них, высокий, на голову выше остальных викингов, заметил мальчишку, что сидел поодаль от драккаров и, казалось, не высказывал никакого любопытства. Он что-то резко и отрывисто крикнул. Судя по всему, это был предводитель викингов. Ярл.

Викинги умолкли, насторожено глядя на Любомысла. Кое-кто даже сжал черена мечей. Видимо вестфолдинги сочли, что маленький мальчик, сидящий на валуне, и безучастно смотревший в морскую даль — морок. Или того хуже — выходец из мира мертвых, неупокоенный мертвец, что чудом ушел из ледяных пустынь богини Хелль. Живое мясо рычит, а этот мальчишка…

Ведь выжить в бойне, что учинили саратаны в прибрежной деревне, не смог никто. Полегли даже сильные мужчины-охотники.

Вон лежат их изувеченные трупы. А этот мальчишка спокоен, словно ничего не произошло. Даже не смотрит в их сторону, словно они не викинги, что наводят ужас на многие воды, а простые мореходы. Тут что-то не так!

А ярл, неторопливо меряя берег длинными шагам, пошел к Любомыслу Мальчик сидел недвижим и опомнился лишь тогда, когда галька под ногами вестфолдинга захрустела совсем рядом.

Любомысл безучастным взглядом окинул высокие, в соляных разводах, сапоги вестфолдинга, короткий меч и обшитую железными пластинами кожаную безрукавку. Смотрел равнодушно — словно видел воинское снаряжение по сто раз на дню.

И только потом Любомысл поднял голову и задержал сухие глаза на жестком обветренном лице ярла.

В голубых глазах викинга блеснул огонек любопытства. Вроде бы перед ним в самом деле сидит мальчишка, живой человек, а не тень, чудом выбравшаяся из мира мертвых.

Низким и хриплым голосом ярл что-то сказал и махнул рукой, указывая на издохшее чудовище. Любомысл пожал плечами и промолчал. Он плохо понимал наречие Вестфолда. Хоть детвору и учили грамоте, но языка ближних соседей еще не касались: были другие, более насущные дела.

Викинг, кивнув на саратана, терпеливо повторил вопрос. На этот раз Любомысл его понял: вестфолдинг говорил по-вендски.

— Сколько их было?

На этот раз Любомысл понял, что от него хочет викинг. Мальчик пожал плечами: не все ли равно, сколько было саратанов? Чудовища принесли смерть в его род. Он не знает.

— Много… — односложно ответил Любомысл и, отвернувшись, вновь уставился в морскую даль. Не все ли равно?

— Люди твоего племени храбры. — В глазах викинга загорелся огонь, жесткое лицо неожиданно смягчилось, и он вдруг заговорил вдохновенно, пророчески. — Не печалься, маленький венд. Они пошли в Валгаллу. Они бесстрашные воины. Там им уготовано достойное место. Они будут пировать за одним столом с Одином и слушать пение валькирий. Хоть в их руках не было мечей — но это так. Клянусь!

Ярл поднял руку.

Глаза маленького Любомысла потеплели. С уголка глаза скатилась предательская слеза. Он тоже знает, что смерть близких не была напрасной. Вот и этот суровый, хорошо вооруженный вестфолдинг говорит, что им сейчас хорошо.

Венды и викинги чтят разных богов. Но грозный Перун метает молнии — он предводитель воинов. И Один вестфолдингов тоже бог войны. Его родичи достойны увидеть лики этих богов. Хоть силы были не на их стороне, но они полегли в сече, отважно. Этот викинг прав. И он тоже станет воином и отомстит морской нечисти.

А меж тем голос вестфолдинга вновь стал жестким Брови сдвинулась. Викинг уже знал, какую судьбу он даст вендскому мальчишке. Но пусть пока это останется тайной. Сначала надо испытать маленького венда.

— Что ты будешь делать дальше? Ты остался один. Сейчас ты беспомощен. Первый же воин, которого ты увидишь, сделает тебя рабом. До конца жизни ты будешь носить клеймо и железный ошейник. Это так… Но я не буду обращать в невольника сына славного племени. Один не позволит мне этого сделать. Саратаны наши враги. Воины, побившие морских чудовищ — мои друзья. Я возьму тебя на свой драккар, маленький венд. Хочешь? Или ты останешься здесь? Решай!

Любомысл твердо глядел в глаза викингу.

— Я буду мстить!..

Вестфолдинг остался доволен ответом. Видел — мальчишка говорит твердо, от души.

Ярл Гудред Серый Медведь немало походил по морям, видел немало битв. И он знал, есть такие мгновения в жизни любого человека, когда решается его судьба: уйдет ли он в мир мертвых гордым воином или жалким рабом. Этот маленький венд уцелел в бойне. И ран на нем нет, если не считать разбитой головы. Но это не рана. Викинг не обратит внимания на такой пустяк. Просто смоет кровь морской водой, чтоб кровь не мешала биться, не слепила глаза. И этот венд не обращает на запекшуюся кровь никакого внимания. Взгляд мальчишки суров, горе его не сломило. Возможно, этот маленький венд приносит удачу. А последнее время Серому Медведю ее ой как не хватало!

«Ну что ж, возможно, я не зря решил заглянуть на это альтидское побережье. Но пока… Пусть пока мальчишка не знает, что же все-таки его ждет. Я испытаю маленького венда. Я прикажу дружине, чтобы с ним обращались жестко. Не как с рабом, но и не как с человеком… Посмотрю, как он это все перенесет. Только тот, кто проявит себя в море и в бою сильным мужчиной, достоин стать пенителем волн. Викингом… И пусть мальчишка родился не средь скал Вестфолда и не жил средь нас. Это ничего не меняет. Судьба человека в его руках. Я уверен — он принесет мне удачу…»

— Как звали тебя люди?

— Любомысл.

— Ты удачлив, Любомысл. Зови меня Гудред Серый Медведь. Я предводитель дружины, ярл.

Викинг окинул взглядом порушенную деревню. Средь трупов бродили жирные черные вороны. Живых не видно. Ярл чему-то усмехнулся и покачал головой.

— Выжил лишь ты один. Твое место на моем драккаре. Когда-нибудь ты добудешь в бою свой первый меч…

Видя, что Любомысл не до конца осознал, что он ему предложил и что надо делать, ярл Гудред тронул мальчика за плечо и кивнул на ближний драккар.

— Иди…

Любомысл понял. Викинг зовет его с собой. На черно-синем драккаре, нос которого украшен искусно вырезанной мордой неведомого зверя, он уплывет далеко-далеко от этого места.

Тут его родина, тут стояла его деревня, тут жил его родич. Тут погибла его мать…

Тут ему больше нечего делать. Отыскать саратанов и отомстить им он сможет, только бродя по морям и держа в руке меч. Он рано или поздно встретит чудовищ. Встретит… и тогда наступит час расплаты. Он будет мстить морскому злу — где бы он с ним не столкнулся…