Кристофер Кроу - Да будет тьма

Шеппард сел за барную стойку и окликнул бармена.

– Эй, приятель, налей-ка мне выпить и покрепче.

Бармен обернулся. Это был молодой парень с довольно простым, но симпатичным лицом.

– А не рановато ли для такого?

– В самый раз, уж поверь.

– Ну тогда…

Его рот расплылся в улыбке.

– Чего именно желаете выпить?

– Бурбон.

– Прекрасный выбор.

Он поставил на стойку бокал для бурбона и обернулся к полкам, чтобы достать бутылку.

– Я вас тут раньше не видел, что привело?

– Дело.

– Какое? Уж простите за любопытство.

– Ничего. Я детектив из убойного отдела и меня очень интересует поместье Нортвуд. Вы знаете что-нибудь о нём?

– Нортвуд? А как оно связано с убийствами?

– Это очень сложно объяснить. Если кратко, то это потенциальное место преступления, и мне очень важно узнать о нём как можно больше.

– Если честно, представить Нортвуд местом убийства довольно легко.

Бармен принялся задумчиво протирать бокалы. Том нетерпеливо повертел в руках бокал с бурбоном.

– Так вы можете мне что-нибудь рассказать?

Он залпом осушил бокал, и бармен сразу наполнил его новой порцией спиртного.

– Я знаю о поместье совсем немного. Владельцы особняка – семейство Норвиль – считаются уважаемыми членами общества, хотя и не часто выходят в свет. Может оно и к лучшему, очень уж они высокомерны, всюду суют свою родословную и происхождение. В общем, не самая приятная семейка. После смерти Алтона Норвиля во главе семейства стоит его жена Элоиза, злая и властная старушенция. У неё двое сыновей: Бродерик и Дариан. Старший брат, Бродерик, женат, его супруга Гвендолин безжизненная и болезненная женщина. Я видел её лишь один раз, мне она показалась больше похожей на куклу. Абсолютное безучастие ко всему, никакого личного мнения, лишь время от времени поддакивает мужу. Поговаривают, что она не всегда была такой.

Бармен слегка склонился к Тому и заговорил почти шёпотом.

– Говорят, что в девичестве у неё был любовник, и они хотели вместе уехать, но её отец был против такого союза. Её насильно выдали за Бродерика, а её любовника больше никто не видел.

Том с сомнением посмотрел на бармена.

– Разве в наше время так ещё поступают?

Бармен многозначительно улыбнулся.

– Так поступали раньше и так будут поступать всегда. Люди в сущности не меняются.

– Не могу не согласиться. А младший брат?

– Дариан вдовец, его жена Катарина погибла при невыясненных обстоятельствах. Никто точно не знает, что с ней произошло, все знают только то, что там была довольно мутная история.

– И полиция не стала расследовать это дело?

– Они начали, но очень быстро отказались от этой идеи.

– Вот оно как…

– Да, это было довольно странно, но никто особо не стремился узнать правду. Ещё у них есть дворецкий, Верджил Слодт, тоже довольно мутный тип.

– Да уж… с таким-то имечком…я не удивлён…

– Слодт – образчик английской прислуги, его семейство – потомственные слуги. Он всецело предан Норвилям, и мне кажется, готов ради них на всё. В принципе, это всё, что я знаю.

Том выпил уже пять бокалов, но совсем не чувствовал себя пьяным. Бармен всё время подливал ему ещё, даже не спрашивая, нужно ли это делать.

– А вообще…

Бармен снова понизил голос.

– Если вам интересна более полная история поместья, спросите Бабушку Сову.

– Кого?!

Том непонимающе уставился на бармена, думая, что ослышался.

– Бабушку Сову. О, да не удивляйтесь вы так. Это её так называемое прозвище в городе. Она просто очень мудрая женщина и знает всё, и обо всех. Уж не знаю, кто его придумал, но оно быстро прицепилось. Теперь мы все зовём её именно так.

Он улыбнулся.

– Если кто и сможет вам помочь, то только она. Я дам вам её адрес.

Он достал из-под стойки ручку и, быстро нацарапав адрес на салфетке, протянул её Тому.

– Вот, возьмите, она вам поможет.

– Что ж, благодарю за помощь. Сколько я должен за выпивку?

– Не смешите, детектив. Для представителей закона выпивка за счёт заведения.

– Звучит странно, но спорить не буду.

Он усмехнулся и встал из-за стойки.

– Спасибо за информацию.

– Не за что, только обязательно сходите к Сове, она сможет пролить свет на эту ситуацию. Может, она подскажет, почему поместьем интересуются сатанисты.

Шеппард, который уже развернулся, чтобы уходить, резко обернулся.

– Что?.. Я не говорил о сатанистах. Как вы…

У него закружилась голова, мир перед глазами поплыл.

– Как вы узнали?..

Говорить становилось всё сложнее, он покачнулся и, чтобы не упасть, ухватился за спинку барного стула. Бармен сохранял ледяное спокойствие, казалось, он ничего не замечает. Том не сдавался и с великим трудом продолжал говорить.

– Что вы знаете о…

Черты бармена начали расплываться и у Тома перед глазами всё потемнело…

Гейдж был взволнован, он не видел Тома уже несколько дней. Последний раз Шеппард пришёл к нему весь в крови и нёс какую-то чушь про призраков в библиотеке. Гейдж не мог отрицать того, что слова Тома вызвали в нём какую-то внутреннюю дрожь.

Эти истории зацепили его. Конечно, здравый смысл говорил ему, что это всё вымысел, бред воспалённого рассудка. Но, в то же время, он не мог не верить рассказам Тома. В конце концов, Гейдж сам зашивал все эти раны.

Он сидел у себя в кабинете и никак не мог свыкнуться с чувством постоянной тревоги. Ему постоянно казалось, что должно случиться что-то очень плохое, теперь это чувство преследовало его постоянно.

Макклайн всё ещё делал попытки настроить людей против Тома, даже против самого Гейджа, но пока его попытки кончались провалами. Они могли быть и более продуктивными, но людей отталкивало его поведение. Он выглядел слегка безумным, словно был одержим, как будто кто-то внушил ему эту навязчивую идею.

Гейджа утешало то, что пока Макклайн в таком состоянии, люди не станут его слушать. Так что пока Том и их расследование были в относительной безопасности.

Том проснулся у себя на диване и долго не мог понять, где он находится. Голова ужасно трещала. Он плохо помнил, что происходило накануне, и совсем не помнил, как оказался дома. Более того, он не мог понять сколько времени пробыл в таком состоянии. Последнее его чёткое воспоминание о том, как он увидел вывеску бара, остальное будто в тумане.

Он встал и, с трудом доковыляв до ванной, умылся холодной водой. Он пребывал в состоянии жутчайшего похмелья, хотя и не помнил почему.

На столе, возле дивана лежала салфетка с каким-то адресом, Том протянул к ней руку, и вдруг его охватило ощущение того, что что-то не так, что что-то изменилось… Он ничего не почувствовал . Рука, та самая рука, которой он ещё совсем недавно еле-еле мог двигать, теперь двигалась практически свободно. Нет, боль не ушла, но она не была такой острой и не проявлялась каждый раз, когда он шевелил рукой. Шеппард осмотрел рану, она словно слегка затянулась, и он никак не мог найти этому объяснение.