Максим Кабир - Призраки [сборник litres]

И в своем горячечном бреду больной зверь понял, что человек – сильнее. Шатаясь, лиса посеменила к пожарному выходу и юркнула в пролом. Луч нырнул туда же. Олег видел животное на пороге, лиса смотрела куда-то в небо, а потом…

Потом что-то обрушилось сверху. Три или четыре искривленных стержня, вроде загнутых мебельных игл, впились лисе в позвоночник, заставили лечь на брюхо. Олег моргнул недоверчиво. Невесть откуда прилетевшие струны нанизали лису, оторвали от земли и уволокли ввысь. Тявканье затихло. А снаружи раздался мужской голос:

– Эй, а ну выходите. Полиция.

Надя подбежала к Олегу, взволнованно щебеча.

– Не ранен, – сказал он и механически обнял девушку. Надя облегченно охнула.

– Господи, откуда она взялась?..

– И куда делась, – сказал Олег.

– Вы там уснули? – окликнул голос.

– Идем.

В ночи горели полицейские мигалки. Сержант Самсонов засунул большие пальцы за кожаный ремень и молол зубами жвачку.

– Олег? – удивился он. – Надежда Юрьевна?

– Привет. – Олег прикрыл глаза от яркого света.

– Что вы тут делаете? Мне позвонили, говорят, кто-то шарится в «Ивушке», так?

Надя опередила Олега:

– Мы услышали лай из шашлычной. Решили, что собака застряла внутри. А это была лиса.

Врала она профессионально, Олег мысленно похвалил подругу.

– Бешеная, – добавил он.

– Вы уверены? – брови Самсонова поползли на лоб.

– Да. Пена из пасти, судороги. Чуть мне ногу не отгрызла.

– Укусила?

– Бог миловал.

– Ох, е…

Самсонов вытащил из кобуры перцовый баллончик.

«Любопытно, – подумал Олег, – эпилепсия излечима? И что, если у него случится припадок на выезде?»

– Она выбежала через черный ход. Наверное, в лес побежала.

О странном мираже Олег не рассказал.

– Бешеная лиса! В парке! А напади она на ребенка – и что? Надо срочно оповестить всех.

Самсонов зашагал к «Ивушке».

– Идите домой. Спасибо, что засекли опасность.

– Рады служить.

За руку, молча, они дошли до ДК. Комары клубились в пузырях фонарного света. Шелестели кроны. В сталинке около парка горело одинокое окно.

– Ты потерял, – Надя вернула Олегу молоток.

– Не жалеешь, что согласилась на мою авантюру?

– Издеваешься? Это лучшее, что произошло со мной за последний год, – она нервно рассмеялась. – И, кстати, Самсонов прав. Мы спасли чью-то жизнь, предупредив о лисе.

– Да, – произнес Олег, – словно Влада знала десять лет назад о том, что случится, и привела нас сюда.

– Но это же невозможно? – сказала… нет, спросила Надя.

Он пожал плечами.

– Угу.

– Надеюсь, ее поймают.

– Бред, но… мне померещилось, что на пороге что-то схватило лису.

– А? Как – схватило?

– Что-то типа стержней. Накололо и унесло вверх.

Он почесал затылок:

– Черт-те что. Говорю, же, бред. Она просто вскарабкалась на пригорок, и я принял лозу ивы за щупальца.

Они пошли под тенью сталинки.

Надя улыбалась сама себе и загадочно косилась на Олега.

– Больно ты весела для такой ситуации.

– А чего грустить?

– Я тобой восхищаюсь.

– Восхищайся еще больше. Не могу быть уверена на сто процентов, но думаю, я поняла, где твоя сестра оставила подсказку.

– Где? – он едва не споткнулся о бордюр.

– Что мы видели в «Ивушке»?

– Лису?

– Нет. Из обстановки.

– Плесень и листья.

– Холодно.

– Сцену. Стойку.

– Холодно.

– Трубы… стены…

– Горячее.

– Плакаты?

– Да, плакаты, – победоносно кивнула Надя.

– Э-э-э… – он оживил в памяти выцветшую рекламу.

Что-то про изжогу. Что-то про…

– Спросите у мамы рецепт идеальных блинов. Это и есть четвертое задание.

Олег схватил Надю и закружил под фонарем.

Он осторожно отворил калитку и цыкнул на Геракла. Пес признал молодого хозяина, преданно захлопал хвостом. На кухне горел свет. Олег уединился в беседке, задернул шторку. Достал телефон. Кусая ногти, посчитал до десяти, потом – до ста, потом – снова до десяти. Чертыхнулся и набрал номер.

В руках он теребил телескопическую дубинку, а мобильник прижал к уху плечом.

– Алло.

По спине пробежало электричество.

– Привет.

– Привет, – после паузы сказала мама.

– Не спишь?

– Нет. Что-то случилось?

Подмывало спросить: «Я что, не могу позвонить просто так?» Но много лет он не звонил ей без надобности.

– Ничего. Я… Ты как?

– Хорошо. Вот купила черешни. Сын, там все в порядке?

– Я же говорю, в порядке. Вкусная черешня?

– Да, – судя по тону, мама сомневалась, действительно ли это Олег, или кто-то копирует его голос, – хочешь, зайди, съедим вдвоем.

Он хотел.

– Я не в Москве. Я в Свяжено, приехал позавчера.

– Ого. Что нового в Свяжено?

– Да что тут может быть нового? Суши-бар построили на Гагарина.

– Отец здоров? Как его нога?

– Нормально. Торгует на рынке.

– А Геракл?

– Вот привет тебе передает.

Мама хмыкнула и замолчала.

– Алло? – позвал он через полминуты.

– Оказывается, я соскучилась по этой дыре.

– Я тоже. Ма…

– Да?

– Мам, я… – слова весили по центнеру каждое, – я виноват. Ляпнул глупость. Прости меня, пожалуйста.

Глаза наполнились влагой. И у мамы в голосе слышались слезы, когда она произнесла изумленно:

– Что ты, мальчик. Я давно простила. Я же звонила на днях.

– Да, – он сглотнул слезы, – я был занят.

– С тридцатилетием, сынок. Ты такой взрослый у меня. Будь счастливым.

– Спасибо, мам. И ты будь.

– Зайдешь в гости, когда вернешься? Я приготовлю что-нибудь вкусное.

– Блины.

– Конечно.

– Мам, – он отложил палку, – мне надо узнать. Ты постарайся вспомнить, очень постарайся.

– Что вспомнить?

– Рецепт идеальных блинов.

– Не поняла. Ты блины собрался печь?

Он заерзал на лавке, выгрыз ноготь до мяса.

– Помнишь игры, которые Влада придумывала? За несколько дней до исчезновения она подошла к тебе с инструкцией. Если я подойду и спрошу про идеальные блины, ты должна ответить определенным образом.

– Господи, – прошептала мама. Надежда превратилась из тлеющих угольков в робкое пламя. – Да, все так и было. Она сказала, что это очень важно. Чтобы я обязательно запомнила. А я забыла, – мама всхлипнула. – Боже, я забыла…

– Но сейчас-то ты помнишь? Помнишь, а?

– Минутку.

Он представил, как мама носится кругами по комнате.

– Да, кажется так. Ты записываешь?

– Да. Скажи мне рецепт идеальных блинов, пожалуйста.

– Узнай об этом у пещерного гоблина.

Олег глядел в пустоту. Улыбка медленно проявлялась на его губах.

– У тролля, – исправил он.

– Точно! Точно, у тролля. Что это значит, сынок?

– Что подсказка лежит в дренажной трубе под трассой. Ее мы с Владой называли пещерой тролля.

– Какая подсказка? О чем ты?