Клэр Макфолл - Нарушители [litres]

Он замолчал. И остановился.

Дилан подняла голову и увидела, что он застыл точно статуя, глядя вперед.

– Тристан?

Он не ответил.

– Тристан

Дилан повернулась посмотреть, что приковало его внимание, так заворожило, так напугало.

Она больше не видела улицу, на которой стояла школа, да и саму школу тоже. Она не видела ничего, кроме сияния, окружавшего то, что явилось перед ними совсем близко, в нескольких метрах.

Вернее, нет, она видела кое-что: пару пронзительных глаз.

Ох боже, если именно оно преследовало Тристана, то это существо явно не было похоже на Келуса. Единственное, что у них было общего, – свет, из-за которого было сложно разглядеть черты.

– Тристан… – Ее голос задрожал.

Тристан не успел ответить: существо заговорило. Если это вообще можно было назвать речью. Слова эхом прокатывались у Дилан в мозгу.

– Проводник .

Если это было приветствием, то явно не дружелюбным. В голосе слышалась такая мощь, что у Дилан по спине побежали мурашки.

– Ты согрешил, исполняя свой долг.

Существо замолчало, и Тристан отпустил руку Дилан. Не глядя на нее – его взгляд был прикован к существу, – он прошептал:

– Дилан, уходи. Беги.

Бежать? Бросить его? Он, наверное, шутит.

– Я тебя не оставлю.

Существо заговорило снова, прерывая их диалог:

– Проводник, осознай свои грехи. Ты не доставил доверенную тебе душу в горние пределы; что еще хуже, ты позволил душе вернуться в тело, вернуться в мир живых, и сам ушел за ней.

Осуждение иглами впивалось в кожу Дилан. Она была носителем запретного знания – знания, которое получаешь, только умерев.

– Дилан, уходи, – прорычал Тристан сквозь стиснутые зубы. – Возвращайся в школу.

– Я уже сказала, что не пойду без тебя! – Дилан схватила руку, которой он размахивал в воздухе. Потянула. – Пошли со мной.

Какая глупая надежда! Если они будут петлять среди зданий, доберутся до входа в школу, то смогут затеряться в толпе…

– Давай, Тристан! Пошли со мной!

– Я не могу, – повторил Тристан. – Я не могу пошевелиться. Пожалуйста. – Он вырвал руку из ее пальцев. – Беги!

– Ты покинул пустошь, – продолжило перечислять существо. – Оставил свой пост и свой священный долг. Ты выдавал себя за человека, не обладая таким правом. Ты позволил злу просочиться в этот мир, принося душам безвременную смерть. Ты…

– А ты кто? – выпалила Дилан.

Она пыталась отсрочить приговор.

Существо замолчало. Дилан чувствовала, как оно перевело на нее взгляд – точно прожектор, свет которого пронизывает до костей. До самой души.

– Я Инквизитор.

Она вообще не ожидала, что ей ответят. Что еще за Инквизитор? Хотела задать еще один вопрос, но Тристан на нее шикнул:

– Душа, это не должно тебя заботить. Ты не должна присутствовать при вынесении приговора. – Голос раздавался у Дилан внутри, раскатывался угрожающим рыком. – Ты не должна меня видеть.

А она, наверно, и не смогла бы, подумала Дилан, если бы не прошла пустошь и не вернулась, нерушимыми узами привязав себя к проводнику. Она больше не та, кем была когда-то.

Инквизитор вернулся к Тристану. Дилан усилием воли заставила себя не рухнуть облегченно на землю, когда взгляд отпустил ее.

– Проводник, – прогрохотало существо. – Я назвал свои грехи.

Тристан стоял, прикованный к месту. Однако руки и шея у него еще двигались. Услышав слова Инквизитора, он поник головой. В зловещем свете, исходящем от Инквизитора, Дилан видела плотно стиснутые челюсти парня.

– Ты виновен, – продолжил Инквизитор. – За свои преступления ты лишаешься права проводить недавно освободившиеся души через пустыню.

Тристан все еще стоял, опустив голову, но, услышав эти слова, слегка кивнул.

– Ты лишаешься жизни, которую украл в этом мире.

На сей раз немного помедлив, Тристан все же кивнул снова, крепко зажмурившись. Дилан громко охнула. Лишается жизни, которую украл? Вот этой жизни? Нет.

– Подождите! – пискнула она, но Инквизитор не обратил на нее внимания.

– Ты вернешься на пустошь, где присоединишься к покинутым созданиям…

– Призракам?! Нет! – Дилан аж поперхнулась и выступила вперед. – Подождите!

Тристан стремительно протянул руку вперед и сжал Дилан предплечье железной хваткой, не давая двинуться дальше.

– Я принимаю ваш суд, – сказал он. – Но умоляю, не наказывайте Дилан! – Он решительно приподнял подбородок, пока Дилан пыталась отцепить его руку. – Она невинна. Это моя вина.

Что? Дилан наконец расцепила его пальцы и, толкаясь локтями и извиваясь, пыталась пробраться вперед.

– Нет, это не так! – снова закричала Дилан. – Это я придумала, так что если хотите наказать его, то…

Она не успела закончить фразу: Тристан зажал ей рот рукой.

– Душа меня не волнует, – сказал Инквизитор, едва ли не с отвращением разглядывая Дилан. – Если она не станет говорить о том, что знает, вреда ей не причинят.

– Вы можете разделить нас? – спросил Тристан, заглушая вопли Дилан. – Всякий раз, когда мы пытаемся разойтись, нас терзает боль. Чем дальше мы отходим друг от друга, тем становится больнее. Словно ее мучат раны, которые она получила в аварии, – и меня тоже.

Инквизитор едва заметно пошевелился.

– Значит, она будет страдать. Душа меня не волнует, – повторил он. – Я пришел вынести приговор тебе и проследить за его исполнением.

– Но она умрет! Если вы заберете меня, она умрет!

– Значит, она умрет.

В голосе Инквизитора звучала безразличная скука, как будто они беседовали о погоде. Дилан была в бешенстве: речь шла об их с Тристаном судьбе! Продолжая бороться, пока Тристан, наконец, ее не отпустил, она отошла от них с Инквизитором, чтобы спастись от ослепляющего света.

– Вы не можете этого сделать! – выпалила она.

– Ты давно должна была умереть, – заметил Инквизитор. – Я просто верну все на свои места.

– Да плевать мне на себя!

Конечно, ей было не плевать, но судьба Тристана волновала ее гораздо больше. И Инквизитора тоже.

– Вы не можете просто так забрать Тристана. Мы полюбили друг друга! Это я виновата, что он вернулся сюда со мной. Это я его уговорила.

– Дилан! – зарычал Тристан, но она была слишком далеко.

Дилан его проигнорировала.

– Вы не можете так поступить!

– Я могу. И должен. Можешь с ним попрощаться.

– Дилан, – сказал Тристан с безжизненным выражением лица. – Я тебя люблю.

Слова ранили Дилан в самую сердцевину души. Разрезали ее пополам… Она тут же почувствовала тревогу и тошноту. Подступала агония, как и всякий раз, когда Тристан отдалялся от нее. Сердце бешено заколотилось в груди, еще один удар – и она умрет. Снова умрет, по-настоящему. Она отчаянно хотела ответить на его слова, но если это были их последние секунды, она не могла потратить их впустую. Это был ее последний шанс переубедить существо – и она должна этим шансом воспользоваться.