Тим Каррэн - Биоугроза

Она была сильной, чертовски сильной.

Но я одолел ее. Как мне показалось. Несмотря на отвращение, я не отпускал ее и чувствовал, как мои пальцы погружаются все глубже в ее серую мягкую плоть. А затем раздался громкий хлопок, вспышка, и женщина кулем свалилась с меня.

Передо мной стояла Джени с "Береттой" в руках.

- Ты в порядке, Рик? - спросила она с искренним беспокойством в голосе.

Я отряхнулся от натекших с женщины выделений.

- Жить буду, - выдохнул я. Затем я перевел взгляд на труп, уловил запах вытекающей у него из промежности слизи, увидел копошащихся в луже жуков, и меня буквально вывернуло наизнанку. Рвоты вышло мало, и через пару секунд тошнота утихла.

Я услышал стук барабанящих по двери кулаков.

Господи, выдержит ли замок?

А затем чей-то голос очень спокойно произнес:

- Вам лучше пойти со мной.

6

Голос принадлежал седоватому, довольно прилично выглядящему мужчине в коричневой кожаной куртке. Он стоял в другом конце комнаты.

- Рекомендую поторопиться.

Я не знал ни кто он, ни какую игру он ведет. Хотя он показался мне нормальным, во всяком случае, на лице у него не было нарывов. Мы проследовали за ним в конец комнаты, в то время, как дверь продолжала сотрясаться под напором кулаков. Миновав ряды сложенных друг на друга коробок, мы обнаружили маленькую нишу, с встроенной в нее еще одной пожарной дверью. Мужчина открыл ее, и мы вошли. Он закрыл ее и запер на два засова.

- Сюда они не попадут, - сказал он. - Поверьте мне. Меня зовут Прайс. А вас?

Мы представились.

- Очень хорошо, - сказал он. - А вы быстро с ними разделались. Хорошо стреляете.

- Спасибо, - сказал я, не зная, что еще ответить.

Мы находились на складе, повсюду были коробки и ящики. Мерцали свечи и горела газовая лампа Коулмана. И тут я увидел, что кроме Прайса в помещении еще кто-то есть. У стены в спальном мешке лежал парень. Похоже, он был не в лучшей форме. Дыхание у него было хриплым и прерывистым. Он издавал звуки, будто легкие у него были заполнены жидкостью. Но я не стал к нему пока приглядываться, потому что в углу находился еще один парень. Какой-то чувак с густой шевелюрой в стиле "афро", напоминающей плохо подстриженный куст. В руках у него была фотокамера "Никон". Он снимал ею меня.

- Чего это он? - спросил я Прайса.

- Это Морс, - ответил он. - Раньше был фотографом. Он был безобидный.

Морс сделал пару снимков Джени.

- Пленки у него нет, но, его, похоже, это не волнует, - сказал мне Прайс.

Джени бросила на него сердитый взгляд.

- Скажите, чтобы он прекратил. Мне неприятно.

Морс подчинился.

- Приятно познакомиться, - сказал я ему.

Он снова меня сфотографировал.

- Он не говорит, - пояснил Прайс. - Поэтому мы никогда не узнаем, что с ним стряслось. Хотя иногда он свистит. А иногда пишет что-нибудь, чтобы я прочел. Так я узнал его имя и профессию. А насчет всего остального... кто его знает?

Я посмотрел на мужчину в спальном мешке. И буквально почувствовал исходящий от него жар.

- У него Лихорадка, - сказал я.

- Да, так оно и есть, - согласился Прайс.

Он рассказал, что зовут парня Бедекер, и раньше он работал бухгалтером первой категории. А заболел он только вчера, и свалился, когда они ходили на раздобытки на верхний этаж. Потом появились Скабы, и Прайс с Морсом принесли его сюда. Он не мог самостоятельно передвигаться. Поэтому они стали ждать. Ждать, когда он умрет.

Глядя на беднягу, я не мог решить, что хуже. Оказаться среди Скабов или находиться здесь с этим человеком и его микробами. Рот у него был вымазан в крови, глаза были ярко-красными, стеклянными и неподвижными. Такие Техасец Слим называл "глазами Дракулы". Лицо у парня было обвисшим, пятнистым и покрытым красными нарывами. Казалось, он весь был в синяках и багровых шишках. То и дело вздрагивал и издавал низкое шипение, или срыгивал черную, как смола кровь. Вся его рубашка, спальный мешок и пол были в его крови. Запах стоял ужасный.

- Эбола Экс, - сказал я, находясь на грани паники.

- Да, именно, - согласился Прайс. Он глядел на парня изучающе, не проявляя никаких эмоций. - Находиться здесь с ним опасно. Он - переносчик вируса. Фактически это живой токсичный яд. Лучше нам держатся подальше от него и его выделений, особенно от рвоты. Она содержит миллиарды крайне заразных вирусных частиц, все из них являются смертоносными возбудителями.

- Похоже, вы хорошо в этом разбираетесь, - сказал я.

- Хммм. Да. Когда-то я был микробиологом, военным специалистом по биоугрозе, - сказал он, пожимая плечами. - Теперь я просто выживший. Как и вы. Как и мы все.

Прайс просто стоял и смотрел на Бедекера с такой холодной отрешенностью, присущей, казалось, всем ученым. Он что-то бормотал себе под нос. Я подошел к Джени. Морс стоял рядом с ней. Он снова меня сфотографировал.

Я жестом подозвал Джени к себе, подальше от этого бесстрашного фотожурналиста.

- У того парня гребаная Эбола Экс. Находясь в этой комнате, мы все подвергаемся опасности.

Джени, казалось, это не беспокоило.

- Жалко, что сейчас не полнолуние.

- Джейн, дело в том, здесь все мы в опасности.

- Мы не можем ничего с этим поделать. Если только ты не захочешь погеройствовать и бросить его Скабам.

- Может, уже хватит?

Джени задержала на мне жесткий взгляд. В глазах у нее не было прежнего тепла.

- Я знаю, о чем ты думаешь, - сказала она мне. - Ты думаешь, что у тебя есть две новых жертвы для твоего друга. Кто будет первым? Прайс или Морс?

- Я думал не о них, Джени. Я думал о тебе.

- Придурок.

Она отошла от меня. Вот на такой стадии были наши взаимоотношения. Я начал уже осознавать, что Дженни больше не на моей стороне, и что ей уже нельзя доверять. Сейчас Тень интересовала меня в последнюю очередь. Ближайшие две недели я не позволил бы себе даже думать о выборе жертвы. Лишь на третьей эта мысль начнет лезть мне в голову. К четвертой она уже станет наваждением, рожденным не только из-за страха перед тем, что может сделать Тень, если мы откажем ей в жертве, но и перед тем, что мы будем делать, если Тень нас покинет.

Но сейчас у меня были более серьезные опасения.

Я снова подошел к Прайсу и сильно дрожащими руками закурил сигарету.

- Что здесь происходит? - спросил я.

- Хммм. Мы наблюдаем, как человек умирает от возбудителя инфекции. И пока делаем это, мы находимся в эпицентре заражения смертоносным вирусом. - Прайс казался совершенно беспристрастным. - Понимаете, Нэш, когда возбудитель заражает носителя, что он пытается делать, так это фактически превратить носителя в вирус. Процесс, конечно, не увенчался успехом, и мы видим, что происходит. Человек буквально превращается в месиво из разжиженной плоти.

Прайс рассказал мне, что он работал в военном научно-исследовательском медицинском институте в Форте Детрик, шт. Мэриленд. После того, как упали бомбы, он и его коллеги работали еще несколько месяцев, вместе с Центром по контролю заболеваний, отслеживая вспышки инфекционных болезней. После ядерной зимы страну захлестывала одна чума за другой. И только в конце января появились первые сообщения о крайне заразной геморрагической лихорадке. Она началась в Балтиморе, затем огненной бурей прокатилась через северо-восток, опустошила Пенсильванию, Мэриленд, Вирджинию и Нью-Йорк, после чего вонзила зубы в Огайо. По симптомам она была похожа на Эболу и Марбургский вирус - оба из семейства филовирусов - только гораздо более заразная. Просто им не хватило времени полностью изучить этот более серьезный тип вируса. И они не смогли точно определить передается ли он по воздуху, через межличностный контакт, через биологические жидкости или через все вместе. Прайс сказал, что насмотрелся достаточно, чтобы убедиться, что передается они всеми перечислеными способами.