Елена Блонди - Карты и сновидения [СИ]

— Мне не услышалось.

От дома раздраженно закричала Наташа, стоя на крыльце большим синим пятном с белым пятнышком круглого лица.

И мальчик побежал, так же, как дед, отмахивая шаги согнутыми локтями.

Никуда не пойду, думала Ирина, таща в руках увесистую коробку и щурясь на солнечные блики по мелкой морской ряби. Устала, набегалась. А главное, нужно срочно привести мысли в порядок. Пока совсем непонятно, как. Да елки-палки, такого не случалось с ней, даже в те времена, когда душевные страдания разъедали сердце, а поверх упала тяжкая глыба отцовской болезни. И — похороны. Даже тогда она умудрялась выстроить все в голове, разводя мысли и переживания по степени важности, отпихивая более мелкие дальше, и разбираясь с главным.

А сейчас ощущение, будто свалилась с обрыва, сразу в водоворот, и еще случился, допустим, смерч и пошел дождь, на уже мокрую голову. За что хвататься? И кошка еще эта.

Она заглянула в картонное нутро, прикрытое куском согнутой крышки. Под темным боком белела котеночья шерстка. Неназванная кошка открыла розовую пасть, неслышно мяукнув. И снова уткнулась в детеныша, вылизывая тому спинку.

Ну, хоть с ней все в порядке, успокоилась Ирина, топая по рыхлому песку усталыми ногами. Пока поживет на веранде отельного домика, а там посмотрим. А ей самой нужно лечь, задернуть шторы. И глядя в рифленый потолок, разобраться, что происходит. И что из происходящего — на самом деле, а что налетает из снов, перемешиваясь с реальностью. Вот этот неприятный старик. Он снился? Или на самом деле?

«Красивое тело», снова разозлилась она. Да еще Наташа поддела, насчет мужчин. Глупая толстая Наташа. Ирина с такими сталкивалась на работе. Иногда их приводили подруги, реже являлись сами. Всегда с истеричным вызовом в выражении лица, будто весь мир вокруг осматривает рыхлую фигуру, тыча пальцами в несовершенство. Защищаясь, в первые же минуты общения вываливали приготовленное оружие. В первую очередь получал ни в чем не повинный тренер, к которому за помощью и являлись. Одна козыряла карьерой, другая — деньгами. Третья тыкала в глаза свою образованность. Мол, не смотри, что я внешне такая, у меня богатый внутренний мир. Мама Ирины таких называла — с гонором дамочка.

Ирина уже шла по тропе к дороге, удаляясь от моря. В кустах бурьяна качались на тонких стеблях трескучие воробьи.

Никогда о себе не думала она такого. Насчет мужчин. Но с точки зрения одинокой неумолимо толстеющей Наташи…

Она замедлила шаги, обдумывая и удивленно поднимая брови. А ведь и правда. Наташа живет у родителей, никого у нее нет после исчезнувшего отца Кирилла. И вряд ли кто появится, пока она кривит лицо и впадает в истерики. А Ирка, обжегшись на любви к Артуру, потом встречалась то с одним, то с другим, почти не замечая их, сколько там было до Андрея — кажется, трое. Встречалась просто так, потому что уже взрослая, а еще потому что это самое «красивое тело» не нужно бы, чтоб простаивало, как это ни пошло звучит. Если без пошлости сказать, то прекрасная физическая форма и красота гармоничнее существует, если временами есть секс, а не сохнет, увядая в одиночестве. Секс с физической стороны — очень хорошая и правильная вещь, это Ирина знала, как профессионал фитнеса.

Андрею не изменяла. Пока не разошлись совсем далеко. Когда вдруг поняла, они так отдалились, что случайные случаи, ну там, посиделки в гостях и провести домой симпатичную новую знакомую, вполне могут у него закончиться разовым сексом, и ей самой это будет воспринято, как его мужское право. Которое не меняет их отношений, не вклинивается в них. Их и так уже не стало, усмехнулась она.

Теперь вот Гошка. Она прекрасно понимает, что сама по себе Гошке не нужна. И временами он крутит с молодыми девчонками, которые нынче совсем без комплексов. Когда начали встречаться, Ирка ему сказала четко, никогда без презерватива, и ни в какие свои приключения меня не посвящай. А сам он повернут на здоровье, так что вполне безопасный вариант. Да не так уж часто они и встречаются! С постоянными нагрузками в спортзале Ирке тот секс нужен раз в пару месяцев. Гошка, конечно, мужик, у них все по-другому, но тоже пашет до упора и пьет мало совсем, да и не бабник прожженный.

Она вдруг поняла, что мысленно оправдывается перед Наташей. Хотела возмутиться и перестать, но поняла и дальше. Через старшую сестру оправдывается перед Андреем, будто он способен ее услышать сейчас.

Это все из-за старика с белыми волосами. Который смотрел с такой уверенностью в том, что она — тело. И ничего больше.

Во дворе отеля было пусто. Ирина поставила коробку в угол веранды под густые ветки винограда, выпрямилась, массируя ладонями поясницу. Открыла дверь и направилась к нише, где висели над холодильником посудные полки.

… То есть, внешне это может выглядеть так. И не только выглядеть. У Наташи секса того, раз два и обчелся, наверняка, годами нет. А Ирка по сравнению с девочками без комплексов — монашка. Но не по сравнению с Наташей. Старик — он там, где Наташа.

Старый козел, снова подытожила Ирина, унося на веранду глубокое блюдце и пластмассовую мисочку для воды.

Убедившись, что кошка в порядке, положила в блюдце пару кусочков колбасы, наказав себе позже попросить у хозяйки (тоже Наталья, подумала улыбаясь, но вовсе другая) какой-нибудь нормальной еды. Налила в мисочку воды. И заперев двери, разделась, легла, вытягивая по очереди руки и ноги, расправляя усталую спину. Удобнее уложила подушку и уставилась в потолок.

Итак…

Сначала был сон. О Тоне Беседкиной, которая привела ее в парк, поставила на обрыве. И велела звать мужа, пока не стало совсем поздно. Показала зыбкое видение — прекрасную облачную башню. А наяву согласилась сама с собой, повторив, что позвать нужно.

Все это вполне объяснимо, каким бы странным ни казалось. Тоня любит волшебные сказки. Как маленький страус, прячет голову в свой, придуманный сверкающий песок. Ей так легче смириться с существованием реальности, в которой временами появляется хмельной Мишка, скандалит, пугая маленького Вадика.

Вот. Теперь Вадик. Тощенький домашний мальчик, воспитанный мамой. Понятно, что он тоже витает в облаках.

Ирина усмехнулась подходящему выражению. В тех самых, наверное, облаках. Придумывает и рисует картинки. Может быть, ей запомнилась одна из Тониных сказок, которую та рассказывала сыну. Потому показалось правильным совпадением — свой сон и рисунок мальчика.

«А слова Натальи о сказках Давида?»

Стоп. Ирина положила руки под голову. За дверями по плиточному двору кто-то ходил, шаркая, от главного корпуса крикнули, невдалеке мужской голос отозвался:

— Да иду я! Иду.

Идем последовательно. Из-за слов Тони она решила перебрать прошлое, разобраться, наконец, что чувствует к Андрею сама, и что на самом деле представляет из себя Андрей Корсаков, метеоролог, знаток ветров, течений. И облаков…