Александр Варго - Татуировка [сборник, litres]

Если конечное число жертв реально и Бездна, если верить Артуру, пробудится после этого, то осталось очень мало времени. С оставшимися убийствами в силах справиться и разгуливающая где-то в городе Виолетта.

Андрея посещали и более безумные мысли. Порой он допускал, что число, как и саму Бездну, могли выдумать сектанты. Эту теорию он, конечно, не хотел воспринимать всерьез, но когда-то ему уже встречалась такая мысль, что если бога никогда и не было, то огромное количество верующих сами дали ему жизнь. Они верили в него, и он появился. Может, и не один – множество богов. Создали сами – по своему образу и подобию.

Эти мысли донимали Андрея весь день, пока не возвращалась Лиза, принося с собой покой. Но порой и в этом полотне спокойствия возникали прорехи. Андрей уже не поднимал вопросов о матери и соседке. Даже старался не обращать внимания, когда за один вечер Лиза упоминала то одну, то другую. Но теперь возникло кое-что новое, что тревожило и пугало. Лиза довольно настойчиво спрашивала Андрея о том, как он планирует искать ее отца и сколько это займет времени. Сначала Андрей списывал это на беспокойство о родителе, но вскоре эти вопросы стали слишком частыми и настойчивыми. Избежать их было сложно, учитывая, что он и сам расспрашивал Лизу о нем.

Андрей все больше склонялся к выводу, что Смолин, затерявшись в Бездне, каким-то образом смог себя от неё изолировать. Андрей исходил из последних записей в дневнике, где Смолин говорил, что уже не понимает, в каком мире находится, и что его сознание раздваивается. Но тем не менее он смог послать подсказку.

Андрей полагал, что этим отрывком Смолин указывает на некое место, где его следует искать. Но прямых указаний, где это, в сборнике Киплинга не нашлось, поэтому Андрей и пытался выяснить у Лизы привычки отца. Места, где он любил гулять или проводить досуг. Но ответы девушки были довольно размытыми. Она, конечно, называла какие-то места: парки, музеи, магазины. Но все это было не то. От любых других расспросов она умело уклонялась, а сама снова и снова принималась выпытывать у Андрея, как же он будет искать папу. И что странно: когда он принимался объяснять ей, что именно для того и расспрашивает о любимых местах ее отца и без конца призывает вспомнить хоть что-то полезное, девушка снова резко меняла тему, а через какое-то время, когда разговор уходил в другое русло, вновь задавала те же вопросы. Иной раз это даже раздражало, но Андрей заметил, что даже самые глупые вещи, сказанные Лизой, воспринимаются им без всякой злобы. Раздражение быстро проходило, и он вновь смотрел на девушку прежним влюбленным взглядом. И что самое главное – ту же любовь он читал и в ее глазах. Такого раньше с ним не случалось, но теперь это происходило наяву. А Лиза стала чем-то вроде воплощенной мечты. Андрей часто фантазировал, как исчезнут все беды, что привели к их знакомству, что забудется Бездна, найдется пропавший отец, и жизнь вернется в прежнее русло. Быть может, они с Лизой уедут куда-нибудь, где всегда тепло и где каждый проспект или улица не будут напоминать о пережитом кошмаре.

Андрей продолжал искать ответ. Десятки раз перечитывал балладу Киплинга, разбирая ее на отдельные слова, буквы в попытках найти хоть что-то. Иногда он думал, что уже близок к цели, но затем понимал, что всего лишь переутомился, и все его домыслы ничем не оправданы, смешны и беспомощны. Он перестал расспрашивать Лизу, но она продолжала расспрашивать его.

Все это было, мягко говоря, странно, и порой Андрей удивлялся сам себе – почему он до сих пор это терпит. Но затем удивление его проходило – обычно к тому времени, когда девушка возвращалась домой. В такие минуты он снова испытывал ощущение покоя, что сменялся трепетом и нежностью, едва Лиза оказывалась в его объятьях. Слишком много времени понадобилось Андрею, чтобы понять, что чары спокойствия – не единственное, что имелось в арсенале Лизы…

Мысль о том, что Запад и Восток в балладе олицетворяют собой два непохожих друг на друга мира, лежала на поверхности, но утомленный мозг Андрея слишком долго не хотел видеть этого. Однако долгий отдых все-таки принес свои плоды, и наконец Андрей стал смотреть глубже. Восток и Запад в текущем контексте означали две непохожие реальности: наш мир и мир Бездны. Дальнейшие размышления, не без помощи поиска в «Гугле», извилистыми путями привели Андрея к Тартару – глубокой бездне, что находится под царством Аида. Также в отрывке из баллады говорилось, что «…нет Востока, и Запада нет…» и «…Если сильный с сильным лицом к лицу у края земли встает…». Киплинг, вероятно, хотел сказать этим, что все различия не имеют значения, когда встречаются двое сильных людей, – все это напрямую вытекало из баллады. Но что хотел сказать этим Смолин? Новые доводы вполне сходились с пришедшей ранее мыслью о том, что Смолин нашел некое место, где он был укрыт от влияния Бездны, хотя и не мог вернуться в наш мир. Место, где не было условных востока и запада. Нейтральная территория.

Дальнейшие поиски места, где что-то могло стоять лицом к лицу, ни к чему не привели. Андрей цеплялся за памятники и скульптуры, уделив особое внимание скульптурам Ши-цза [14] Ши-цза́ (Ши-дза́) – пара гранитных мифологических львов-стражей, установленных на Петровской набережной в Санкт-Петербурге. , тем более что они могли символизировать Восток, однако никаких иных параллелей, взаимосвязей с Западом, краем мира или еще чем-то близким к предмету поиска найти не удалось.

Первый восторг, скоропостижно принятый за нечто близкое к прозрению, прошел, и Андрей даже испытывал легкий стыд за то, что поторопился сказать Лизе, будто знает, где искать ее отца. Оставался мизерный шанс, что чем-нибудь сможет помочь Семен. Когда Андрей спрашивал его о легенде, связанной с подвешиванием мяса, тот упоминал о разных других историях, которые слышал. И пусть сам он прожил в Петербурге немногим больше Андрея, но кое-что может знать.

Набрав номер друга, Андрей поздоровался и торопливо заговорил:

– Привет, не занят?

– Неа, – Семен громко зевнул, и до Андрея донесся тихий хруст суставов. Сосед предавался своей излюбленной привычке щелкать пальцами.

– Есть вопрос к тебе. Помнишь, ты говорил, что слышал про всякие старые легенды, связанные с Питером?

– Да я, на самом деле, слышал-то немного. Точнее, читал в Сети разное, еще до поездки. Ну и коллега рассказывал всякое…