Александр Варго - Татуировка [сборник, litres]

– Он больше не мог. Страшно сказать, но это бы его погубило. Я, конечно, не хотела его отпускать, но, с другой стороны, понимала… или даже чувствовала, что если он не уедет, то случится что-то нехорошее.

– Он потерял любимую, верно? Расскажите еще раз.

– Она возвращалась с родителями из Иркутска на машине. Они остановились рядом с поселком переночевать, отец устал сильно, больше не мог вести. Спали они прямо в машине, пристроились за фурой дальнобойщика, что тоже там на ночь остановился. Когда уснули, другая фура, которая ехала по трассе, прямиком в них и врезалась: водитель уснул. Машину их просто раздавило между двух грузовиков.

(Тихий плач.)

Андрей чуть с ума не сошел.

– Они долго были вместе?

– Три года. Хорошая девочка, и семья у них замечательная была. Я сама до сих пор не верю. Вот так: одно мгновение – и нет людей…

– Как звали девушку?

(Тихий плач.)

– Ее звали Алиса.

Лиза еще не вернулась. Андрей кружил по комнате, бормотал что-то себе под нос, сжимал и разжимал кулаки. В голове все перемешалось. Смесь из злости, отчаяния и непонимания. Снова и снова он продолжал задавать себе одни и те же вопросы. Почему все это случилось с ним? Почему ему нужно делать этот ужасный выбор? И ведь что ни выбери – все равно ничего хорошего не выйдет. Нет, он не хотел решать… Не хотел брать на себя ответственность. Может, проще убежать из города? Вернуться обратно в Сибирь, забиться там в угол и наблюдать за тем, что будет дальше… Но Смолин прав: это происходит повсюду. От этого не убежать… Тогда, может, проще прыгнуть с балкона прямо сейчас? Избавиться от этой ноши, которую на него возложили.

Андрей остановился. Нет, это невыносимо! Он больше не может находиться в этой квартире. Когда вернется Лиза, что он скажет ей? Как будет себя вести, понимая, что никогда не знал ее настоящую, что все это время его жестоко обманывали?

Он прикрыл глаза, глубоко вдохнул и выдохнул. Посмотрел на портрет Смолина. Хотелось разорвать его в клочья. Сейчас Андрей ненавидел всех: Лизу, ее отца, Москарева, Виолетту, Антона Михайловича… Думал, что именно они виноваты в том, что вся его жизнь превратилась в нескончаемый кошмар. Продолжай падать… Просто продолжай ПАДАТЬ.

Андрей кинулся в кухню, схватил дневник, тетрадь Москарева и собственные записи с попытками решить головоломку, ответ на которую оказался таким простым и одновременно ужасным.

В прихожей он сложил все в рюкзак, обулся, прикрыл дверь квартиры и бросился по лестнице вниз. Он убегал, но не знал от чего. Не знал, куда так торопится, – просто хотел уйти подальше отсюда.

Едва он оказался на залитой солнцем улице, голова закружилась, а ноги подкосились. Он не устоял и упал на колени. Мимо прошла троица молодых парней. Они громко заржали, что-то крикнули Андрею, но за жутким звоном в ушах он не услышал их слов, зато перед тем, как его затянула Бездна, он успел прочесть послание. Выведенная белой краской надпись на мусорном контейнере гласила:

Продолжай падать!

Андрей не потерял сознания. Не отключился ни на секунду, хотя звон в ушах не прекращался, а вонь гнилого мяса стала невыносимой. Он наблюдал за ужасающей трансформацией улицы. Контейнер с надписью покрывался ржавчиной, деформировался на глазах. Стены домов сначала почернели, а затем стали стремительно обрастать движущейся плотью. Воздух вокруг дрожал, будто раскаленный. Небо темнело на глазах, погружая улицу в сумерки. А потом в один момент все остановилось. Пропал звон, движение воздуха замерло, и Андрей наконец почувствовал, что снова владеет своим телом. Он медленно поднялся и осмотрелся.

Стояла полная тишина. Он медленно побрел уже знакомой дорогой через арку и вышел на проспект. Обветшалые дома, ржавые автомобили, прорастающий мох в асфальтовых трещинах. В сумеречном свете все это выглядело пугающе, но в то же время Андрей совсем не ощущал тревоги. По непонятной причине он впервые, попав на эту сторону, не боялся, что на него нападет какая-нибудь тварь, бывшая когда-то человеком. Он спокойно стоял, разглядывая новый мир, – мир, который Бездна уготовила для каждого…

Чего же она добивалась? Зачем перетащила сюда его и теперь показывала ему это все? Решила убедить его в своем могуществе? Может, уже поняла, о чем просил Андрея Смолин? Неужели она и правда чего-то боится, или наоборот – просит покончить со всем…

Ярость, зародившаяся в нем, куда-то ушла. На смену ей пришли спокойствие и желание простить. Он больше не боялся Бездны, не чувствовал ненависти… Скорее, жалость. Может, прямо сейчас она дурила ему голову, а может, он просто смог наконец принять свое положение.

«Готов ли я выбрать?» – спрашивал он себя. Ответа не слышал. Но знал, что он есть, где-то там, в глубине. Еще глубже, чем он находился сейчас.

«Тебе не достать до дна», – звучал в его голове одновременно свой и чужой голос. Андрей снова чувствовал, что прямо сейчас его сознание раздваивается, но он не мог допустить этого снова. И тогда он побежал. Он не знал, что именно ведет его. Обманчивость чужой реальности или интуиция, но он не позволял себе сомневаться. Будь что будет…

Он бежал, ловко перепрыгивая разломы в асфальте, огибая рухнувшие столбы и светофоры, протискиваясь между ржавых кузовов автомобилей. Бежал, повинуясь внутреннему зову, пока не оказался у воды. Темные, почти черные воды Невы были спокойны. Недолго думая, Андрей перемахнул перила и полетел вниз. Пусть. Что бы его там ни ждало…

Но вода не приняла его в свои объятья. Он все еще продолжал падать, но в какой-то момент вокруг воцарилась абсолютная тьма. Он не видел ни обветшалого города, ни реки, ничего… Кроме окружающей вязкой тьмы, в которой порой мелькали уже знакомые буквы. Не то образы мысленного взора, не то проекция окружающей реальности:

Точно так же он падал после побега от гитариста, только на этот раз падение длилось намного дольше. Закрыв глаза, он целиком отдался чувству полета, ощущая себя Алисой, летящей в кроличью нору. Пока в какой-то момент не понял, что стоит на твердой земле, хотя момента приземления он не почувствовал.

Открыв глаза, испытал сначала растерянность, а потом его настиг настоящий ужас, заставив пожалеть о торопливом решении упасть еще ниже. Привычного мира больше не было: окружающее пространство напоминало картину безумца или наспех слепленный коллаж из разных элементов, в котором не было никакой логики, эстетики или смысла.

Он стоял на пустыре. Ноги утопали во влажной земле. А в воздухе висели обломки зданий, автомобилей, столбов, вагоны метро, рельсы, камни, автомобильные шины, ржавые мечи, осколки витражей, картины знаменитых художников, море разнообразных книг, компакт-диски, компьютеры, офисная мебель и еще множество самых разных элементов привычного мира. Они все застыли, будто угодили в какой-то невидимый барьер, как мухи в прозрачную смолу. Но самое страшное, что среди всего этого нагромождения были и люди. Они, подобно всему остальному, висели в воздухе. Не двигались, не подавали никаких признаков жизни, но их глаза были открыты и устремлены прямо на Андрея. Несмотря на то что на лице каждого из этих людей – а он их видел не меньше сотни – застыли самые разные эмоции, Андрею казалось, что каждый из них ухмыляется, обвиняет его и в то же время зовет присоединиться к ним.