Александр Варго - Татуировка [сборник, litres]

– Нет! Стой! – выкрикнул Андрей и бросился к девушке… Но не успел.

Рука Лизы замерла. Острие заметно дрожало в сантиметре от живота, защищенного лишь тонкой материей футболки. Андрей так и застыл с вытянутой рукой.

– Ты видишь? – Лиза вновь плакала. – Видишь? Я даже не могу себя убить!

Ее рука дрожала от напряжения. Андрей видел, что девушка изо всех сил пытается вонзить нож себе в живот, но не может.

Андрей протянул руку и выдернул нож из руки девушки. Лиза закрыла лицо и затряслась в рыданиях.

– От меня все равно ничего не осталось, – прошептала она.

– Неправда. Ты все еще здесь, со мной.

– Нет, меня уже нет.

– Лиза, милая, послушай…

– Нет, Андрей. Хватит! Просто сделай это. Я уже давно не чувствую себя живой. Может быть, прямо сейчас я обманываю тебя. Я даже этого не понимаю, а если бы и понимала, то ничего не смогла бы сделать! Она внутри меня, она и есть я… И она хочет, чтобы я убила папу. Для этого я и просила его найти. Убить его и вырезать это чертово число. И я бы сделала это… Она не дала бы мне поступить иначе.

– Я не могу…

– Ты не понимаешь. – Девушка нервно усмехнулась. – Ты даже не можешь представить, какой кошмар нас ждет. Я не могу сделать этого. Только ты… Это должен сделать ты… Пожалуйста!

Андрей почувствовал, как непослушные слезы брызнули из глаз.

– Смерть – спасение. Прощение – смерть, – прошептал он, наконец поняв, что значили эти слова.

– Смерть – спасение. Прощение – смерть, – повторила Лиза.

Но он не верил, не верил, что это происходит на самом деле. Он потонул в паутине обмана, лжи, иллюзий и так и не нашел света. Но, возможно, сейчас он и видел истинную реальность? И впервые эта реальность была еще хуже, чем безумный мир, в котором он провел так много времени.

– Но ведь… должно быть иначе… Что-то ведь можно сделать… – сказал он.

– Ты уже все сделал. – Лиза с печалью заглянула в глаза Андрея, и он в который раз почувствовал, как тонет в их бездне.

Утерев слезы рукавом, он прошептал:

– Это единственная бездна, в которую я готов падать бесконечно.

Лиза улыбнулась и прошептала:

– Прости меня. Не знаю, веришь ли ты мне сейчас, но я правда люблю тебя.

Андрей заплакал, нежно взял Лизу за затылок и притянул к себе. Поцеловал обжигающе горячие губы и отстранился, чтобы в последний раз посмотреть в лицо Бездне.

Голубое сияние ее глаз угасло в один миг. Она не издала ни звука, но ее лицо озарил покой. Лезвие легко вошло в мягкий податливый живот, Андрей даже не успел осознать, как это произошло.

– Прости меня, – прошептал он.

Обхватив девушку обеими руками, он прижал ее к себе и тихо завыл, понимая, что его личное падение теперь не закончится никогда.

Андрей обнаружил себя на холодном полу. Он не терял сознания, но будто выпал из реальности на какое-то время. В комнате стоял полумрак. Веяло холодом и запустением, слабо пахло сыростью. Мертвая Лиза лежала рядом в луже крови, на лице ее застыло вечное спокойствие.

Андрей подполз к ней, обнял мертвое тело, еще хранившее былой жар, и заплакал. Он шептал слова прощения, слова любви, что-то рассказывал, но тихий шепот его все больше напоминал бред безумца. Наконец, устав говорить, он закрыл глаза и снова провалился в забытье.

Когда пришел в себя, Лизы рядом уже не было. Она просто исчезла, не оставив ни следа. На полу нашелся только красный маркер, нож пропал. Андрей осмотрел одежду, чтобы убедиться, что все это произошло по-настоящему. Футболка и джинсы были покрыты темными пятнами крови.

К горлу подступил комок. Андрей поднялся на ноги, но сделал это слишком резко, голова закружилась. Он оперся о стену и несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул. Осмотрелся и обнаружил, что портрет Смолина тоже бесследно исчез.

Он исследовал квартиру в поисках личных вещей девушки – безрезультатно. Лиза будто никогда и не жила тут. Не осталось ничего, что напоминало бы о ней. Пропала даже одежда.

В ящике стола отыскались лишь старые, неподписанные открытки, а в шифоньере – пара книг. Даже воздух в комнате стоял затхлый, а мебель покрывал толстый слой пыли.

Телефонный звонок вывел из путаных раздумий. Достав мобильник из кармана, Андрей обнаружил, что дисплей покрыт паутиной трещин. Несколько раз вдавив палец в отказывающуюся работать кнопку приема звонка, поднес телефон к уху и пробубнил:

– Слушаю.

– Андрей, здравствуйте! Это Артур. Помните, мы…

– Помню, – перебил Андрей.

– Хотел сказать вам спасибо.

Андрей упал на диван, подняв облако пыли. Пружины натужно скрипнули.

– За что?

– За предупреждение. Я сначала не понял, что вы имели в виду. Но когда вечером в магазин пошел, решил захватить с собой перцовый баллончик. Ну, так, на всякий случай. Представляете? Вы как будто знали! На меня кто-то напал, едва я вышел из квартиры. Хорошо, я был начеку! Сразу прыснул в него. И сам, правда, надышался, но это ничего. Я, честно, опешил, когда увидел, что это женщина. Слушайте, да она с ножом была. Господи…

Андрей слушал без особого интереса. Его это совершенно не удивляло, и он лишь периодически мычал в трубку, чтобы дать понять, что еще на связи.

– Связал я ее кабелем да ментов вызвал, – заключил Артур. – Какая-то сумасшедшая. Думаете, она и правда того?

– Сумасшедшая? – спросил Андрей.

– Нет, я имею в виду из той секты.

– Возможно.

– Они на тебя тоже охотились?

– Не знаю, – ответил Андрей. – Я рад, что с вами все хорошо.

– Да уж. Я везучий сукин сын. Как там говорят? В рубашке родился…

– Угу, – Андрею не терпелось закончить этот разговор. Ему было тяжело говорить. Хотелось просто остаться наедине со своими мыслями.

– Не знаю, как теперь быть. А если они снова придут?

– Вряд ли, – ответил Андрей. – Но все равно берегите себя.

– Да, спасибо тебе еще раз… Ты это, звони, если что. Может, повидаемся, выпьем по пиву. Я теперь вроде как твой должник.

– Хорошо, – не дождавшись ответа, Андрей завершил звонок и убрал телефон в карман.

Он снова оглядел пустую комнату, плывущую во влажном мареве слез. Комнату, из которой вместе с Лизой ушла и жизнь.

После он сидел за столом на кухне квартиры, ставшей теперь чужой, и пил чай. Питерское небо сияло чистотой, и свет закатного солнца на глазах придавал старым домам новые, ранее не виданные краски. Лучи проникали в темные закоулки, щели домов, изгоняя поселившихся там демонов. Но Андрей знал: этому свету никогда не пробиться до самого дна, потому что дна не существует. Может, это и хорошо. Лучше не будить то, что скрывается в глубинах.

Андрей не чувствовал ни облегчения, ни жалости, ни ненависти, он даже не мог осознать потери. Внутри поселилась пустота, которую уже ничем не заполнить.