Игорь Бер - Запертые двери [СИ]

— Пожалуй, зайдем сначала на саму кухню — возьмем спички или зажигалку, а затем заглянем и в кладовую — там мы наверняка найдем и фонари, запасные батареи и, возможно, даже дождевики.

— А почему нам не зайти сразу же в кладовую? — спросила Сьюзен, чем вызвала улыбку Тима.

— На кухне, должны быть и газовые плиты, включив которые мы получим хоть какой-то источник света, благодаря которому наши поиски не затянутся на очень долгое время. В кладовой же будет полная темнота.

Центральная дверь бесшумно отворилась и они вошли в помещение укутанное прохладой, с легким запахом приправ. Здесь было одно окно, в дальнем углу, где находился небольшой коридор, скорее всего ведущий в уборную, от чего здесь не стояла кромешная тьма. Молнии отражались металлическим блеском, от чего у Сьюзен возникла ассоциация с патологоанатомическим блоком. Это сразу же привело к мыслям об острых предметах, которые могут оказаться для них роковыми. Наверняка девушка, что напала на них с Уолтером, прихватила свой нож именно отсюда.

Воспоминания об Уолтере тут же дали толчок к многочисленным вопросам.

«Где он сейчас? Не случилось ли с ним, что-то? Волнуется он за нее? Вспоминает? Жалеет о своих словах?»

Словно прочитав его мысли, Тим спросил:

— Ты думаешь об Уолтере?

Появилось желание ответить отрицательно, но Сьюзен осадила себя — лгать, это последнее, что ей хотелось в эту минуту.

— Да. Я волнуюсь за него.

Тим кивнул, но не стал оглашать того, что и сам переживает из-за Кэмпбелла. Ведь если дверь выхода оказалась запертой, то тогда, Уолтер, по-прежнему, оставался вместе с ними в отеле, а это значило, что рано или поздно либо они с Сьюзен, либо Майк с Мэри, наткнуться на него. В другом случае…

Тиму не хотелось об этом думать.

— Я надеюсь, что с ним не случилось, что-то плохое, — озвучила за него его же мысли Сьюзен. В ее голосе прозвучала вселенская грусть, и Тим понимал, что в любую минуту она может расплакаться. Конечно, она имела на это право, ведь память о времени, которое они провели с Уолтером вместе, не могла испариться в течение пары минут, пусть даже все закончилось на столь болезненной ноте. И Тим не ждал, что Сьюзен тут же разлюбит Уолтера и броситься в его объятия. Он был уверен, что он ей симпатичен, может даже очень, но о любви не могло идти речи. Что же касалось его самого….ему уже не дано было стать прежним.

За двадцать три года жизни ему удалось пережить уже два переломных момента. Первый оказался ужасен, другой же был полной противоположностью первому. Но вместе они помогли приобрести ему неоценимый жизненный опыт.

Ему было приятно думать о том, что они с Сьюзен были созданы друг для друга и их души всегда узнавали друг друга, пусть даже заточенные в разных телах. Ему, несомненно, нравилась идея о том, что — чтобы не произошло с ними в одной жизни, они без сомнения смогут найти друг друга вновь в другой.

«И все же, судя по фотографии в моем кармане и судя по нынешней передряге в которой мы оказались, нашим отношениям не суждено быть долгими».

— Ну, уж нет, в этот раз, я так легко не сдамся?

— Что ты имеешь виду, Тим?

Он провел ладонью по ее волосам и поцеловал ее в лоб, отчего Сьюзен прикрыла глаза.

— То, что с нами ничего плохого не случиться. Все мы вернемся обратно в Бостон невредимыми.

Но, он оказался неправ.

Свет молнии помог найти им плиту, около которой была электрическая зажигалка. От ее разряда не было никакого света и Тим со злостью выбросил ее в сторону и она с треском ударилась обо что-то.

— Тим, я кое-что нашла, — сказала Сьюзен и тут же ночь прочертила полоса тонкого света. — Я нашла его в ящичке со столовыми приборами.

Это был маленький черный фонарик-брелок, прикрепленный к ключам, скорее всего от какого-то автомобиля.

— Ты просто умница Сьюзен. Это больше, чем я мог рассчитывать. — Он прижал ее к себе и теперь она поцеловала его, достав до его подбородка. — Пойдем в кладовую и возьмем дождевики, и все что сможет быть нам полезным в пути.

— А как насчет колош? Я всегда мечтала в них походить.

— Ты никогда не ходила в дождливую погоду в колошах?

— Нет.

— Хорошо. В Бостоне я куплю тебе десять пар разных цветов.

Сьюзен засмеялась и прижалась к нему крепче. Их губы встретились сами, словно они действовали самостоятельно. Они впервые оказались наедине, с тех пор как она постучалась в его номер в Элдоне, штат Миссури и тогда, Тиму казалось, что у них не будет никакого совместного будущего. Сьюзен встречалась с другим и их отношения верно двигались к свадьбе, а он был человеком со стороны, не связанный отношениями ни с кем.

Теперь все радикально изменилось и он наслаждался моментом — мягкостью ее губ, теплотой ее дыхания, ароматом ее кожи и волос. Это было великолепное чувство. Такого он не испытывал ни с одной из девушек, с которыми он ранее встречался — это было всепоглощающе и незабываемо. Свет фонаря был уставлен под косым углом и терялся где-то в металлических полках с чистой посудой.

— Я люблю тебя, — сказал он почти автоматически.

— Я тебя тоже очень сильно люблю. А я-то думала, что подобное происходит только в дешевых любовных романах. Но я ошибалась, чему я очень рада. Между нами есть родство душ.

— Родство душ?

— Родство душ.

Они засмеялись прикасаясь друг к другу кончиками носов.

— Нам пора идти, — напомнил Тим.

Сьюзен его остановила, взяв его за руку. Тим удивлено оглянулся.

— Что-то не так?

— Пока все хорошо.

— Тогда пойдем. Нас ждут.

— Они подождут…

— Сьюзен?

— Сначала расскажи, что ты видел в своем номере? Я хочу знать о тебе то, что не знают остальные, Тим. Для меня это очень важно.

Майк присел рядом с Мэри и Джимом на диван, запрокинув голову назад и прикрыв веки. Мэри с настороженностью повернулась к нему:

— С тобой все хорошо?

— Да, — слишком быстро ответил он и легко улыбнулся. — Я просто устал. В предыдущие дни я всегда ложился спать не позже девяти.

Мэри улыбнулась ему в ответ и погладила его по волосам. Нежно, даже с любовью. Майк всегда ей нравился, но Мэри сама не знал как именно — как парень или же как брат, которого у нее никогда не было, но о котором она всегда мечтала до подросткового возраста. В полумраке холла, тени на лице Майка придавали ему еще более бледный осунувшийся вид. Мэри заметила это столь разительное изменение Майка еще на втором этаже, но не предала этому большого значения, так как забот на тот момент и так хватало. Теперь она могла разглядеть его получше и теперь контрастирующая худоба Майка с его прежней комплекцией не только настораживала Мэри, но и пугала.

— Ты плохо выглядишь.

Майк открыл глаза и повернул голову в ее сторону. На его лице она могла прочесть, что и чувствует он себя не лучше. Но вместо признания, Майк только и ответил: