Кевин Хирн - Побежденный. Hammered

Я приставал к самым разным людям целых два месяца, познакомился со всеми пьяницами в городе, а также с теми, кто просто заходил в таверны пропустить стаканчик, но не узнал ничего стоящего. Я уже собрался сдаться и отправиться на поиски куда-нибудь еще – поговаривали, будто Рим мог представлять интерес с этой точки зрения, – когда невысокого роста мужчина, богато одетый, с высоким воротником под серой беличьей шубой, уселся рядом со мной в таверне на западном берегу реки. Его темная, аккуратно подстриженная борода тонкой линией обрамляла челюсть, но усы были роскошными и тщательно ухоженными. Он говорил на языке Богемии, но с иностранным акцентом, происхождение которого я никак не мог определить. Хозяин таверны быстро его обслужил, и я заметил, что он явно нервничал и совсем не хотел стать свидетелем нашего разговора.

– Вы тот самый скандинав, который интересуется теми, кто пьет кровь, – сказал он, и я не услышал в его голосе вопросительной интонации, скорее нечто сродни определению.

– А вы кто такой? – поинтересовался я.

– Кто я, не имеет значения, но я представляю господина – ученого, – который, возможно, сумеет ответить на ваши вопросы. Вы хотите с ним встретиться?

– Это приглашение на мою смерть? – с подозрением взглянув на него, спросил я. – Я видел, как люди хмурились, когда я задавал свои вопросы, другие едва слышно ругались. Особенно христианам не нравится, когда я говорю о подобных вещах. Вы из их числа? И на улице нас поджидает отряд ваших головорезов, чтобы заставить меня замолчать навсегда?

– Это вряд ли, – коротышка насмешливо фыркнул. – Господин просто хочет поговорить с вами. Полагаю, вам удастся остаться в живых.

– И почему же он не пришел, чтобы побеседовать со мной здесь? Скажите ему, где я сейчас нахожусь.

– Он и без того знает, где вы находитесь. Именно по этой причине я здесь. Вы должны его простить, он в некотором роде затворник и помешан на идее превращения своих свитков в книги. Вы о них слышали?

– Да, я видел книги. У христианских монахов и священников.

– Совершенно верно. Но ведь у них всего одна книга, разве не так? У человека, на которого я работаю, их много в библиотеке, и он создает все новые и новые. У арабов он научился делать бумагу, а те в свою очередь узнали этот секрет у китайцев. Сейчас он нанимает грамотных людей, чтобы они переписывали свитки и превращали их в книги.

– А почему просто не скопировать свитки?

– Книги надежнее. С ними проще путешествовать. Вы умеете читать?

– Я знаю слово «таверна» на трех языках, но это, наверное, не считается, – пожав плечами, ответил я.

Коротышка рассмеялся.

– Не считается, но это хорошее слово, и его полезно знать. Возможно, вы сумеете многому научиться у моего господина. Вы готовы отправиться к нему со мной прямо сейчас?

– Значит, никакой засады? – снова спросил я.

Он осушил свою кружку и несколько мгновений теребил роскошные усы, прежде чем ответить.

– Я не подниму против вас руку, а также никто из тех, кого я нанял и кого нанял человек, на которого я работаю. Удовлетворены?

– А как насчет того, на кого вы работаете?

– Я не могу отвечать за него. Он… скажем так, является яростным защитником знаний. Однако, как мне кажется, он просто хочет с вами поговорить. Больше я ничего не могу вам сказать.

– Хм-м-м. А как его зовут?

– Он назовет вам свое имя, если пожелает.

– Хорошо. Я пойду с вами.

Мы заплатили за выпивку и вышли на залитую мягким лунным светом улицу Малого квартала. Мой спутник не стал вступать ни в какие в разговоры и молча шагал рядом со мной. Я же внимательно смотрел по сторонам и не убирал руки с рукояти меча. Через три квартала мы остановились около ворот в стене, окружавшей какие-то владения, и стоявшие возле них стражники узнали коротышку.

– Я его привел, – сказал он, и ворота открылись.

За ними я увидел весьма впечатляющий дом, во всяком случае по меркам того времени, – фасад освещало множество факелов, и в их свете мы зашагали по выложенному кирпичом двору с фонтаном, клумбами и статуями, и я понял, что человек, который занимается книгами, богат.

Мой спутник провел меня в вестибюль, залитый светом свечей, и я обратил внимание на мраморные полы с персидскими коврами и гобелены на стенах. Подобное богатство я встречал только во время рейдов на монастыри, и оно превосходило все, что мне до того момента доводилось видеть. Комнаты на этом этаже я не сумел разглядеть, потому что коротышка с усами повел меня по лестнице вниз, в подвал. Там моим глазам предстал коридор с держателями для факелов на равном расстоянии на стенах и несколько дверей. Мы остановились около первой, и мой проводник постучал.

– Войдите, – послышался голос из-за двери.

Мы вошли в комнату, полностью заставленную книжными шкафами. Разумеется, это была библиотека, но до того мгновения я не встречал ничего похожего. Я увидел длинный рабочий стол с разбросанными на нем страницами, кусками кожи и странными инструментами и стоявшего в самом его конце бледного мужчину. Хотя стояла зима и в подвале царил холод – я даже порадовался, что мне в моем плаще достаточно тепло, – холод, похоже, на мужчину никак не действовал, поскольку он был в роскошном одеянии из пурпурного шелка, привезенного из Азии; я тогда еще ничего не знал про эту ткань, но сразу понял, что она значительно выше качеством льна и шерсти. Мужчина разглядывал книгу, которую, судя по всему, только что вынул из деревянного зажима.

– О, вы, вероятно, тот самый скандинав. Великолепно, – сказал он.

– А вы, вероятно, таинственный ученый, – ответил я. – Я Лейф Хелгарсон.

– Рад с вами познакомиться. – Он осторожно положил книгу на стол и принялся, не таясь, меня разглядывать. – Высокий, блондин. К тому же викинг. Замечательно.

Я бы мог сказать ему, что он ни то, ни другое, ни третье, но решил соблюдать вежливость. Пока.

– И как мне вас называть?

Он задумался, показывая, что любое имя, которое он мне назовет, не будет настоящим.

– Можешь звать меня Бьёрн.

– Это не ваше имя.

– Не мое. Оно только для тебя. Мое настоящее имя очень дорого стоит.

– Вы ничего не заплатили за мое, – заявил я.

– Неверно. Твои бесконечные поиски в Праге того, кто пьет кровь, стоили мне довольно дорого. – Он перевел взгляд на моего провожатого. – Спасибо. Можешь нас оставить. – После того как безымянный слуга закрыл за собой дверь, безымянный ученый холодно улыбнулся и продолжил расспросы: – Скажите-ка мне, господин Хелгарсон, почему вы так отчаянно хотите найти существо, которое не пьет ничего, кроме крови?

– Вы из этого числа?

Он отмахнулся от моего вопроса:

– Обо мне мы поговорим позже. Расскажите о себе. Ваше любопытство раздразнило мое любопытство.