Бэзил Коппер - Морок над Инсмутом

— Постановочная фотография, как я понимаю, — был мой комментарий. — Какой-нибудь инструментарий сатанинского культа?

Кэллоуэй покачал головой, закуривая турецкую сигарету.

— Ничего подобного, — сказал он. — Фото снято с натуры. Или, если быть точным, с мертвой натуры.

— Какое-нибудь несчастное животное замучили во время Черной Мессы?

— Нет, — снова отвечал Кэллоуэй. — Перед тобой инсмутский гибрид. Фотография из архивов ФБР США. Полагаю, ты никогда не слышал об Инсмуте?

Когда я отрицательно покачал головой, он продолжил:

— Ничего удивительного. Его нет ни в одном туристическом справочнике и ни в одном атласе. Это одно из тех мест и одна из тех историй, гордиться которыми у американского правительства нет никаких причин. Вообще-то они даже пытались стереть Инсмут с лица земли вместе с куском берега, на котором тот стоит, но не вполне преуспели.

Он затушил свою сигарету и сделал глоток кофе.

— Инсмут — небольшой порт в Массачусетсе. Его история, в том виде, в каком ее удалось собрать по крупицам заинтересованным сторонам, такова: много лет назад, задолго до Гражданской войны в Америке, мореплаватели из Инсмута вступили в торговые отношения с одним любопытным народом с островов в Тихом океане. Выяснилось, что эти островитяне вступали в браки с… чем-то еще, с не людьми, с жителями океанских глубин.

— Считается, что разные виды не дают потомства при скрещивании, — перебил его я.

Кэллоуэй поднял свою большую лапу, чтобы заглушить мой протест.

— В нормальной природе, может быть, и нет, — сказал он. — Но мы ведем речь не о норме. Короче говоря, со временем люди из Инсмута обнаружили в Атлантике целую колонию этих морских существ и сами стали с ними скрещиваться. Получавшиеся в результате гибриды при рождении выглядели как люди, ну, или почти как люди. однако примерно на середине жизни они вдруг начинали меняться, превращаясь сначала в то, что ты видишь на фотографии, а потом и кое во что похуже.

Кэллоуэй рывком поднял себя из кресла и прошлепал к окну, где встал и начал смотреть на залитый солнцем кампус.

— В прошлом, Родерик, ты слышал от меня упоминания о так называемых Древних. — Он повернулся и показал на фотографию. — Существа, вроде этого, из Инсмута, поклоняются и служат этим ужасным старым богам. Не стану описывать тебе их ритуалы подробно, скажу лишь, что они мерзки до отвращения.

Он вернулся к столу, потянулся за пачкой с сигаретами.

— Где-то в конце двадцатых федеральные власти пронюхали о том, что творится в Инсмуте, и отправили своих агентов разобраться в ситуации. Те были беспощадны, но не вполне. Многим обитателям Иннсмаута удалось бежать. Часть из них ушли в море, среду, для жизни в которой их делают пригодными происходящие с ними метаморфозы. Другие еще не успели превратиться, и доступ к морю как безопасному убежищу был для них закрыт. Такие пытались укрыться на материке. Того, что на фотографии, поймали фермеры, они же его и линчевали. Люди из Инсмута не пользовались популярностью у своих ближайших соседей.

— Суд Линча отвратителен при любых обстоятельствах, — сказал я. — Но распинать… это еще более варварский способ, чем вешать или стрелять.

— Хотя они и жили в двадцатом веке, эти фермеры из Массачусетса, народ они были куда как суеверный, — сказал Кэллоуэй. — Их места и так на протяжении многих лет считались колыбелью ведовства и рассадником черной магии. Вот у местных и сложилось вполне крестьянское представление о том, как поступать с ненормальным. Полагаю, толпа линчевателей просто решила, что распинать эффективнее, чем вешать. А после того, как сделали эту фотографию, труп сожгли.

Их целью было позаботиться о том, чтобы от тела ничего не осталось. Они не скрывали убийство. Фермеры откровенно рассказали федералам о том, что случилось, и без всяких колебаний отдали им фотографию. Об этом пронюхали журналисты, но, в отличие от властей, им ничего от линчевателей не обломилось. Жители Новой Англии вообще предпочитают держать рот на замке, даже в наше время; а уж тогда регулярность совершения странных событий на их родной земле отнюдь не способствовала уменьшению их природной неразговорчивости.

Эта фотография — единственное доказательство случившегося, но и она существует лишь потому, что кто-то уволок ее из архива прежде, чем она была уничтожена вместе с остальными документами как часть общего прикрытия. Ее прислал мне один американский коллега, которому известен мой интерес к подобным вещам.

— Полагаю, что власти ничего не предприняли по поводу того линчевания? — спросил я.

Кэллоуэй мотнул головой, отчего затрясся его мясистый второй подбородок.

— А зачем? Местные жители просто сделали то, к чему они и сами склонялись. Несколько более жестоко, конечно, но цель у них была общая. Ну вот, Родерик, тебе уже, наверное, интересно, к чему это все?

Я кивнул.

— Ты говорил о каком-то совпадении, — напомнил я ему.

С самодовольной ухмылкой Кэллоуэй пододвинул ко мне еще три фотографии. Теперь это были цветные снимки, сделанные полароидом.

На первой была снята низкая каменная дверь, скрытая в глубине похожего на земляной тоннель прохода. Фотоаппарат, вероятно, из самых простых, держали на некотором расстоянии от двери, и я, хотя и видел некие изображения на косяке и притолоке, даже с лупой не мог разглядеть, какие именно.

На втором и третьем снимках были запечатлены косяки по отдельности. На каждом был вырезан один и тот же рельеф — распятие, очень похожее на то, которое снял американский фотограф. Резные фигуры на косяках имели черты, делавшие их похожими на земноводных. Выпученные глаза глядели прямо перед собой, огромный бесформенный рот кривился в ненавидящей ухмылке.

— Я заинтригован, — сказал я. — Рассказывай дальше.

— Эти создания, эти Жители Глубин, как их еще иногда называют, невообразимо древние, — продолжал Кэллоуэй. — Есть свидетельства тому, что на протяжении всей человеческой истории то одни, то другие племена и народы вступали с ними в контакт. Шумеры и первые династии египетских жрецов наверняка знали об их существовании, так же как и китайцы династии Хсаи и Шанг.

— Но это было — постой! — пять или шесть тысяч лет тому назад!

Кэллоуэй пожал плечами.

— Мне встречались артефакты, судя по которым, наши палеолитические предки тоже знали о Жителях Глубин. Вполне возможно, что они старше, чем человечество.

Он хотел закурить следующую сигарету, но с тихим проклятием швырнул пустой спичечный коробок в и без того переполненную мусорную корзину. Пока он шарил по ящикам своего стола, возникла пауза. Наконец он нашел непочатый коробок и расслабился.

— Обычно, Родерик, эти твари чураются контактов с людьми, но не из страха, а потому, что могут позволить себе подождать возвращения своих ужасных богов. Продолжительность их жизни куда больше нашей, и они ограничивают свои контакты с человечеством лишь теми, кто поклоняется им. — Кэллоуэй встал, чтобы подлить мне кофе. За этим занятием он продолжал: — Эти полароидные снимки были сделаны всего пару дней назад, на археологических раскопках в нескольких милях от Гастингса, я получил их с утренней почтой. — Покончив с кофе, он вытащил из кучи на своем столе листок бумаги. — Это письмо пришло вместе с ними. — Написано оно было на дешевой бумаге, вероятно, на листке, вырванном из обычного блокнота, зато почерк был изысканный. Письмо гласило: