Бэзил Коппер - Морок над Инсмутом

Мой дорогой Кэллоуэй,

Мне повезло. После долгих лет безрезультатных запросов я получил разрешение копать в местечке Нижний Бедхо в Сассексе.

Прежний владелец, упрямый старый черт по имени сэр Питер Гренгием, ни под каким видом, не позволял копать в своих владениях, но его наследник, он же последний представитель рода — австралиец, у которого процветающий бизнес в собственной стране. Он не намерен приезжать в Англию и собирается со временем продать все свои владения в Великобритании. А тем временем он дал мне разрешение на раскопки, и несколько недель назад я со своей командой приступил к работе.

На месте раскопок я обнаружил небольшое каменное кольцо, а в нем — насыпной холм, оба, вероятно, ровесники Стоунхенджа. Но есть одна любопытная штука, Кэллоуэй. Мы вскрыли курган и откопали вход в усыпальницу, которая, я клянусь тебе, римская. Работы еще много, поскольку вход в могилу завален огромным камнем. В ближайшем будущем надеюсь прорваться.

Кроме того, что в явно британском кургане обнаружена римская могила, есть еще одна странность: непонятные рельефы у входа. Зная твой интерес ко всякого рода курьезам, посылаю тебе их снимки.

Я никогда ничего подобного не видел и надеюсь, что ты сможешь пролить на них немного света. Почему бы тебе не приехать и не взглянуть на них самому? Буду благодарен за любую помощь, какую ты сможешь мне оказать.

Искренне твой, Аларих Уэйт.

— Уэйт когда-то преподавал в Саутдауне, — пояснил Кэллоуэй. — Но несколько лет тому назад получил небольшое наследство и с тех пор преследует свои профессиональные интересы независимо от какого-либо академического учреждения. Как многие ученые, Уэйт, скорее всего, не столь открыт новым идеям, как считает сам — обрати внимание, что мои оккультные знания для него всего лишь «интерес к курьезам». Они все пользуются подобными эвфемизмами. Уэйт хочет, чтобы я объяснил ему смысл этой резьбы. Но мне пока не хочется это делать.

— Почему?

— Потому что если я это сделаю, то он, опубликовав результаты своих изысканий, по всей вероятности, припишет их объяснение мне. И тогда поток презрительных оскорблений прольется на мою голову, а не на его. Академики ведь сволочи похуже актеров.

— Но если серьезно, Родерик, то как тебе нравится мысль прокатиться в Сассекс и взглянуть на древнюю могилу?

На раскоп Уэйта мы прибыли в начале дня. Езда от Саутдауна по прибрежному шоссе была одно удовольствие, и, только свернув к Нижнему Бедхо, который лежал в полумиле пути от берега, мы столкнулись с небольшими трудностями. Местные жители не хотели показывать нам дорогу к раскопу.

Нижний Бедхо был крохотной деревушкой, состоявшей из одной главной улицы, нескольких боковых да редких одиноких домов на отшибе. Как во многих других английских деревнях такого же рода, в Нижнем Бедхо была лужайка и утиный пруд, а вокруг них норманнская церковь, паб и — что совсем необычно в наши дни — работающая кузня. А еще, разумеется, неизбежная деревенская лавочка-почта и старая школа из двух комнат, откуда доносились голоса маленьких ребятишек.

Сначала мы спросили дорогу в лавке. Владелец, невысокий человек со сморщенными, точно чернослив, щеками, ответил:

— Плохое дело затеяли на этих раскопках, джентльмены. Вряд ли вы будете мне благодарны, если я покажу вам, как туда попасть. Всего вам доброго. — И он повернулся к очередному покупателю, видимо, считая, что все нам сказал.

Расспросы других обитателей деревни также ни к чему хорошему не привели. В лучшем случае люди просто пожимали плечами и отказывались отвечать, в худшем проявляли откровенную враждебность. Самыми агрессивными оказались кузнец и владелец паба. Возможно, если бы люди с первого взгляда понимали, что я священник, нам оказали бы несколько иной прием, но я оделся в мирское платье.

Наконец мы покинули деревню, но, не проехав и мили, остановились и окликнули человека, который работал в поле. Нога за ногу тот подошел к нам узнать, чего от него хотят. Когда я спросил его, где то место, в котором ведут раскопки, он подозрительно прищурился.

— Еще двое копать приехали? — спросил он.

— Что?

— Будете помогать тем, которые там, выкапывать то, что лучше оставить в покое?

Кэллоуэй высунулся в окно и предложил мужчине сигарету.

— Мы из департамента окружающей среды, — сказал он. — Хотим проверить, законно ли то, что они там делают.

Работяга мгновенно подобрел. Короткими грязными пальцами он взял сигарету, зажег и с наслаждением задымил.

— Вот это славно, мистер! Поезжайте, пропишите им ордерок какой, коли сможете. Уж не знаю, законная там она или нет, да только нет в их затее ничего хорошего.

Езжайте, как едете, где-то через полмили или около того окажетесь на развилке. Слева, чуть в сторонке, увидите молодежное общежитие. За ним, через пару сотен ярдов, уходит в сторону старая грунтовка. Сворачивайте на нее и увидите два холма, большой против малого. Отец и Малец, как мы их тут зовем. Эти, которые копают, разбили между ними лагерь. Выкурите их оттуда, мистер. Здешние люди уж так вам благодарны будут. — Поправив козырек своей потрепанной кепки, он вернулся к работе.

— Интересно, — прокомментировал Кэллоуэй, когда я на первой скорости тронулся с места. — Мне доводилось слышать о враждебности к археологическим раскопкам, которую демонстрируют дикари, но чтобы так себя вели цивилизованные люди — ни разу.

Данные нам инструкции оказались точными, и скоро мы уже подъезжали к возвышению, которое могло быть только Мальцом. Это был даже не пригорок, а так, крупная кочка посреди ландшафта, не выше двухэтажного дома. За ним поднимался настоящий холм, высотой футов сто — сто пятьдесят, с гривой густого леса на вершине. Крохотную долинку меж ними заполняла пестрая мешанина палаток, самых различных — от крошечных современных легковесов до видавших виды брезентовых конструкций, размерами приближавшихся к ярмарочным балаганам. Заглушив мотор моего «Лендровера», я поставил машину на ручник.

— А вот и Уэйт, — сказал Кэллоуэй, показывая на большую палатку, перед которой у импровизированного стола из козел и досок стояли двое мужчин.

Старший из двух, широкий в кости человек среднего роста с гривой белых волос, радостно вскинул руку и пошел нам навстречу.

— Кэллоуэй! Рад, что вы смогли выбраться. Брайан Муни

— Здравствуйте, Уэйт, — сказал Кэллоуэй. — Это мой друг, отец Ши. Он здесь потому, что его машина куда больше подходит для езды по этим кочкам, чем мой старый «Ролле».

— Рад познакомиться, Ши, — сказал Уэйт, крепко пожимая мне руку. Потом показал на второго человека, помоложе, с короткой стрижкой, который с сильным американским акцентом крикнул: